Кампания братьев Даллес против Хо началась в Женеве, где весной 1954 года проходила встреча стран, занимающихся Индокитаем. Поначалу Фостер заявил, что не будет участвовать в конференции, поскольку там будет присутствовать и китайская делегация. Французские лидеры убедили его в том, что в противном случае их правительство падет, а Франция может пойти на открытый разрыв с США. Когда на пресс-конференции в Вашингтоне Фостер объявил, что действительно поедет в Женеву, он поклялся не идти ни на какие уступки ни китайцам, ни Хо, которого он считал их марионеткой.

Вопрос: Что бы Вы считали разумным удовлетворительным урегулированием ситуации в Индокитае?

ДУЛЛЕС: Устранение китайскими коммунистами явного стремления распространить политическую систему коммунизма на Юго-Восточную Азию.

Вопрос: Это означает полный уход коммунистов из Индокитая?

ДУЛЛЕС: Это то, что я считаю удовлетворительным решением.

Вопрос: Можно ли предложить какой-либо компромисс, если это не совсем устраивает коммунистов?

ДУЛЛЕС: Я не думал об этом.

Фостер прибыл в Женеву с единственной целью: не допустить никакого компромисса с Хо. Все остальные делегации, за исключением делегации, представлявшей старого императора Вьетнама Бао Дая, выступали за компромисс. Вместо того чтобы согласиться с достигнутым консенсусом, Фостер решил вести Соединенные Штаты своим собственным курсом. Со временем это привело бы их к войне во Вьетнаме.

В течение многих лет Фостер вел активную работу по изоляции коммунистического правительства Китая. Он считал националистов на Тайване законными правителями Китая и решительно отстаивал их право на китайское место в ООН. Поскольку он не признавал коммунистический режим, он отказывался вести с ним переговоры. Он также использовал контроль Госдепартамента над паспортами, чтобы запретить все поездки в Китай американским гражданам, включая журналистов.

Женевская конференция 1954 г. дала Фостеру первый шанс пересмотреть эту абсолютистскую политику. Китайскую делегацию на конференции должен был возглавить Чжоу Эньлай, грозный премьер-министр и министр иностранных дел. Во время переговоров Чжоу будет сидеть за столом напротив него, и с ним можно будет побеседовать в любое время. Это вызвало интерес в Вашингтоне. Один из репортеров спросил Фостера, может ли он представить себе встречу с китайским лидером, когда их пути пересекутся в Женеве.

"Нет, если только наши автомобили не столкнутся", - ответил он.

Это был удивительно смешной ответ человека, не отличающегося остроумием. За ним скрывались три предположения, которые Фостер привез с собой в Женеву. Именно эти предположения и привлекли США во Вьетнам:

- Мировой коммунизм - это монолитное движение, направляемое из Кремля.

- Пройдя проверку в Европе, это движение теперь стремится завоевать Азию.

- Наиболее активным ее агентом там является Хо, что делает его новым врагом Америки.

Многие в Вашингтоне разделяли эти предположения на протяжении многих лет. "Вопрос о том, является ли Хо в такой же степени националистом, как и коммунистом, не имеет значения", - писал Дин Ачесон в одной из телеграмм. "Все сталинисты в колониальных районах - националисты".

Президент Гарри Трумэн был с этим согласен. "Потеря этих стран для кремлевских правителей будет не просто ударом по нашей военной безопасности и экономической жизни", - предупреждал он. "Это было бы ужасным поражением идеалов свободы с тяжелыми духовными последствиями для людей, разделяющих нашу веру в свободу". В 1950 г., желая заручиться поддержкой Франции в войне в Корее под руководством США, Трумэн отбросил свои антиколониальные побуждения и согласился начать субсидировать войну Франции во Вьетнаме. Он направил 100 млн. долл. К 1952 г. эта помощь увеличилась в три раза и составила 300 млн. долл. Через два года эта помощь составила почти 1 млрд. долл.

Один из сотрудников Госдепартамента среднего звена, Пол Каттенбург, который был референтом по Вьетнаму в течение большей части срока пребывания Фостера в должности, предложил своему коллеге вместо того, чтобы продолжать тратить деньги на борьбу с Хо, предложить ему 500 млн. долл. в виде помощи на восстановление. Это, по его мнению, позволит Хо оттянуть на себя Китай и Советский Союз, а также убережет Соединенные Штаты от войны. Такая неортодоксальная точка зрения была ересью, и Каттенбург не стал ее отстаивать. Позже он написал пронзительный рассказ о том, с каким умонастроением ему пришлось столкнуться.

Мало кто из политиков-практиков в Вашингтоне или среди американских представителей в Азии осмелился бы сказать, например, в 1950 г., когда Хо Ши Мин начал побеждать французов: "Хо, конечно, коммунист, но он обладает большой привлекательностью; его считают поборником национализма и антиколониализма; он устанавливает неразрывную связь со своим народом; он победит в своей революционной борьбе, несмотря ни на какие трудности, потому что мы видим, слышим и чувствуем, что народные массы поддерживают его, а не французов или их марионеток". Заглушая или заглушая подобные голоса и слыша только тех, кто говорил: "Хо - коммунист, поэтому он не может реально представлять чаяния своего народа, более того, они считают его орудием России или Китая", американские лидеры, да и люди тоже, попали в антикоммунистическую атмосферу глухоты и слепоты.... Это одна из самых опасных, фактически потенциально самоубийственных вещей, которые может совершить великая нация в мировых делах: отрезать себе глаза и уши, кастрировать свои аналитические способности, отгородиться от истины из-за слепых предрассудков и ошибочного распределения добра и зла.

Сначала Фостер надеялся удержать Хо от власти, продолжая поддерживать французскую армию в ее войне против его движения Вьет Мин. Соединенные Штаты оплатили большую часть расходов на эту войну - более 2 млрд. долл. в период с 1950 по 1954 год. Но этого было недостаточно, чтобы переломить ситуацию.

В конце 1953 года вьетминьцы окружили стратегически важный французский форпост Дьенбьенфу на северо-западе Вьетнама. Все понимали, что назревает решающая битва. Если Франция потерпит поражение, могут ли Соединенные Штаты направить войска для освобождения осажденного гарнизона? Когда этот вопрос был поднят на заседании Совета национальной безопасности 8 января 1954 г., согласно официальной стенограмме, президент Эйзенхауэр отреагировал "с яростью".

"[Просто] нет смысла даже говорить о том, что американские войска заменят французов в Индокитае", - сказал он. "Если мы это сделаем, то можно ожидать, что вьетнамцы перенесут свою ненависть к французам на нас. Я не могу передать словами... как я горько против такого развития событий. Эта война в Индокитае поглотила бы наши войска по дивизиям".

Фостер не давал конкретных рекомендаций по отправке наземных войск, хотя, по некоторым данным, выступал за это. Однако после того, как президент высказался столь решительно, вариант с отправкой американских солдат на войну во Вьетнам пришлось отбросить. Фостер искал другие варианты.

"Ничто не могло удержать Даллеса", - писал Дэвид Халберстам. "Была абсолютная вера в наше дело, в нашу невиновность и состоятельность, а также вера в то, что с политической точки зрения лучше быть внутри, чем быть вне. В основном это была инициатива Даллеса".

Давление в пользу новой политики было очень сильным, поскольку бойцы Вьетнама приближались к Дьенбьенфу, который, по мнению журнала Time, "из царапины на карте превратился в одно из самых важных мест в мире". Time назвал Хо "непревзойденным сочетанием безжалостности и коварства" и предупредил, что для победы над ним "потребуются сила, человечность и твердый нерв".

5 апреля в Вашингтон пришла телеграмма с просьбой Франции о "немедленном вооруженном вмешательстве американской авианосной авиации" для бомбардировок позиций вьетминьцев в районе Дьенбьенфу. Эйзенхауэр "активно обдумывал возможность прямого вступления США в войну", - пишет историк Фредрик Логевалл, и направил Фостера на Капитолийский холм для спешных встреч с лидерами конгресса. Они заявили ему, что будут выступать против любого вмешательства во Вьетнам, если к нему не присоединятся другие страны.