— Ты про Доброжира тоже хорошо не думай. Доброжир падла еще та, редкостная и знатная, — говорю Мирославу, вываливая рядом с кучкой торфяных лепёшек свое непосильным трудом нажитое добро дреговическое. — Не забывай, что именно Доброжир мне в пользование болото отмерил. Хотел, чтобы я тут остался подыхать на самом деле. А оно вон как получилось, сам видишь… Но поверь мне, ничего хорошего от Доброжира я по прежнему не жду и то, что он мне с собой нагрузил — мнение мое о нем не поменяло. Все это добро он потом себе в стократ захочет вернуть, это уж поверь на слово.

— Ну как ничего хорошего, это ты уже загнул. А то, что Доброжир меня тебе в помощь снарядил — разве это плохо? Вот скажи, Дрочень? — вижу, что обижается близнец, ему кажется, что я его обесцениваю.

— Не плохо, конечно, — спешу его заверить. — То, что ты со мной пошел, я только рад и вообще обеими руками «за». Ты вещицы главное аккуратненько возле того дуба сгружай, а то мы заболтались.

— На землю прямо? — уточняет славянин, кивая себе под ноги.

— А что с ними станет?

— Лады, — Мирослав недолго думая бросает икряные лепешки на землю, вываливает, не утруждая себя тем, чтобы нагнуться.

— Ну не еду же бросай… — вздыхаю.

— Так сам сказал, что с ней станет? — удивляется близнец.

Сам распрямляется, разминает затекшие мышцы — ну как попробуй груз по лесу нести — и широко зевает.

— Дрочень, а Дрочень, — при зевке не закрывает рот рукой. — Честно сказать?

— Ну скажи, я если что только за честные разговоры, — я аккуратненько перекладываю лепешки из икры, все таки негоже вот так им на земле прямо лежать. Я конечно не против, если Мирослав привычен с земли есть, но мне в принципе прошлого раз с грибами хватило, когда я вместе с мякотью золу жевал, когда на зубах скрипело.

— Я что думаю, Дрочень, прав ты, наверное, что ничего хорошего от Доброжира ждать не стоит. Вот он меня тебе в помощнички снарядил вроде как. Так ведь теперь с земельки этой будет с тебя, как за нас двоих спрашивать…

— Будет и будет, — мне эта мысль тоже в голову приходила на самом деле еще накануне в селении, но когда ты уже должен возвращать все во сто крат, подобный «спрос за двоих» ничего особо не поменяет. Правда у меня на тот момент и возвращать нечего было, а тут целая грибная плантация теперь есть, с которой при желании можно развернуться.

— Только мне свою часть платить нечем будет… — как то совсем грустно добавляет Мирослав, берет одну из торфянных лепешек, долго в руках крутит и никак понять не может — зачем они мне понадобились и что я с ними делать собрался.

— Слушай, ну то, что нечем платить — это пока, — отвечаю. — Если ты будешь стоять руки в боки, то за правду нам нечем будет расплачиваться, — объясняю своему новому помощнику терпеливо. — Поэтому переводим дух и к делу. Уговор?

Блин, так если разобраться, я прям как староста, правда не селения, конечно, а болота, но вот свой помощник у меня теперь тоже есть, прям как у Доброжира.

— Слушай, а может ну его? Пока не поздно деру дать? Вон у нас теперь губов сколько, на год хватит! Можно при желании с собой утащить и перепродать… не?

— Губы сырые хочешь снова лопать? — приподнимаю бровь. — Насколько тебе этого урожая хватит?

Уверенность, с которой я говорю свои слова тут же передается Мирославу. По крайней мере он как ни в чем не бывало берет аппетитную лепешку из высушенной икры и начинает подщипывать с краев — не надкусывать, а именно подщипывать, отправляя маленькие сухие икринки себе в рот. Проголодался? Так только ели вроде. Или имеет дурацкую привычку — есть, когда нервничает? Последнее лучше бы исключить, потому как нервничать придется не мало, а что бывает если сушенной икры переесть — известно тоже. Не хотелось бы чтобы мой помощничек бегал в лес в первый же день.

Я кстати понимаю, что близнеца нужно чем-то занять, пока он у меня все запасы лепешек икорных не переел. Да и бездействовать тоже хватит. Поэтому распоряжаюсь сперва наперво натягать хвороста для костра с округи. Благо этого добра в лесу выше крыши. И теперь, когда у нас в наличие есть огниво, сложностей по части разведения огня тоже не будет и танцы с бубном можно оставить позади. Хотя я и понимаю, что огниво — это не зажигалка и помучиться с ним тоже придется. Вся надежда на то, что мой помощничек с огнивом лихо управляется.

Мирослав, заслышав мою просьбу о сборе хвороста для костра, тут же соглашается — после ночи, проеденной у дреговичей в селении и после калорийной похлебки (потому как уверен, что утренние корешки, которые нам на завтрак подавали не придали сил, хотя заразы вкусные были), близнец быстро восстановился и теперь выглядит таким же свежим, как только что сорванный с грядки огурец. Аж искриться весь и готов к делу. Физическая нагрузка ему только в радость, тем более, что его рана на голове, в отличие от моего ранения в боку, на поверку оказалась самой обыкновенной царапиной. По словам самого Мирослава — ему по балде сосновой веткой съездило, когда по лесу бежал, от князя и дружинников улепетывал. Моя рана, конечно, тоже заживает, но все же не так быстро, как хочется.

— Целину будем осваивать? — вворачивает он еще одно слово, даже словосочетание, которое услышал от меня не так давно. — Это ты тоже у хазар услышал? Про целину?

— Что-то типа того, — соглашаюсь. — Сейчас костерок разведем и губы будешь срывать, чтобы наш урожай не пропадал.

В итоге Мирослав отправляется по дрова, я провожаю его взглядом. Сам размышляю с чего начать и как добро дреговичей освоить по уму.

Как так получилось, что Доброжир со мной на болото Мирослава отрядил, на этом остановлюсь, пожалуй, подробнее. В этом, собственно, и заключалось предложение сельского головы, которое он озвучил мне на лобном месте с глазу на глаз, когда мужики деревенские кто куда разошлись. Доброжир поюлил немножко в свойственной ему манере ходить вокруг да около, а потом мне доступно и последовательно объяснил, что селяне дреговичи после судебного поединка разойтись по домам то разойдутся, и вроде как вопросов к Мирославу больше не будут иметь. Но вот незадача — идея о том, что пришлый близнец из нечистых или как-то с оными связан, крепко засядет у сельчан в голове и мирной жизни в селе близнецу не видать, как собственной задницы. Обо всем этом меня Доброжир честно предупредил, когда предложение свое взять с собой на болото Мирослава озвучивал, вернее меня к нему тактично подводил, начав издалека. Мол, так и сяк, в село то Доброжир близнеца Мирослава приглашает и разумеется от слов своих не отказывается, но без ответственности, что люди месные его хлебом и солью встретят. За такое, голова, якобы поручиться не сможет при всем Доброжира желании.

— Мало того, так ночью еще жечь пойдут, на костерок бросят бедолагу, эх не хотелось бы… — мне вспомнилось, как говоря эти слова Доброожир тяжело вздохнул, как будто ему есть до судьбы Мирослава хоть какое-то дело и он искренне за близнеца переживает. — Поэтому ему сперва освоиться в селе Мирославу надо бы, чтобы люди к нему попривыкли, чтобы он в глазах селян попримелькался, а потом уже и спокойно принимать пришлого начнут…

— И что ты предлагаешь? — спросил тогда я напрямую, хотя уже прекрасно понимал, куда голова разговор выводит. — Ты так скажи, чтобы понятно сразу стало.

— Ну-у… ты же у нас человек тоже новый и совсем недавно за селянина, и тоже не сразу освоился между прочим… — снова вздохнул голова полной грудью. — Слушай, так может он пока у тебя на земельке твоей погостит денек другой, пока люди не привыкнут? Пока не поймут, что нормальный он и никакого отношения к нечистой силе не имеет? А тебе заодно в деле твоем поможет. Раз ты так развернулся, то тебе наверняка помощничек на земельке пригодится?

На этом наш разговор кончился. Я, разумеется, сразу не ответил, взял время на подумать, потому как считал, что староста со своими «ночью жечь пойдут» явно преувеличивает. Вот увижусь сначала с Мирославом, спрошу как ему по душе и где он оставаться хочет, а там уже ответ свой Доброжиру дам. Негоже за спиной такие вещи решать. Мы с Доброжиром тоже не судьбовершители если что. Понятно, что близнец скорее всего согласится со мной идти, как только узнает весь расклад, но не передумает ли в итоге, когда всю правду узнает, что у меня на болоте… кхм… полная задница в анфас. Я то тогда всерьез полагал, что ничего хорошего нас тут по прежнему не ждет и честно об этом хотел Мирославу сообщить.