Литмир - Электронная Библиотека

– То есть вы хотите сказать, – медленно произнёс он, – что я целый вечер ломал комедию перед собственными друзьями исключительно ради спасения репутации малознакомой женщины, которую на самом деле вовсе не желаю видеть своей женой. Я вас правильно понял?

Я почувствовала, что пальцы мои сделались ледяными, и отвела взгляд, внезапно ощутив сковавший горло страх и бесконечное одиночество. Я молила бога о том, чтобы эта пытка поскорее кончилась.

– Олег… я хочу, чтобы вы меня поняли. Я вижу, что вы сердитесь, и не знаю, как вести себя, не рискуя снова вызвать ваш гнев. Возможно, я говорю что-то не то, не умея правильно выразить собственные мысли, но я совершенно искренне считаю, что случившееся вовсе не является основанием для того, чтобы два взрослых человека…

– Остановитесь, Лиза, – перебил он, – иначе вы сейчас скажете гораздо больше того, что я хотел бы услышать.

«Господи, знать бы, что он хочет слышать, о чём он думает и как вообще относится к происходящему. Я нравлюсь ему, это факт. Он меня хочет, тут не может быть двух мнений. Я тоже хочу его, и он понимает это не хуже меня. В конце концов, осуществить подобное не составляет большого труда, и ему не понадобится для этого особых усилий. Тогда при чём здесь женитьба? Инцидент исчерпан, и этот мужчина, проявив свои лучшие качества, вправе ожидать от меня благодарности, чего он поистине достоин, и сам это отлично знает…»

– Послушайте, Олег, – снова заговорила я, – повторяю, мы взрослые люди. Почему бы нам не поговорить начистоту, тогда сразу всё станет проще.

Холмогоров продолжал смотреть на меня непонимающим взглядом, потом наконец пожал плечами.

– Именно этого я и хотел бы, Лиза. И теперь с радостью готов выслушать вас.

– А я вас, – упрямо свела я брови.

– Меня вы уже выслушали, – притворно мягко повторил он, нисколько не пытаясь облегчить мне задачу. – Всё, что я имел сказать по данному поводу, я предельно ясно изложил в присутствии нескольких свидетелей.

– Я помню, – с трудом справляясь с охватившей меня дрожью, ответила я. – Но сейчас мы, к счастью, находимся наедине, и ничто не мешает вам изложить то, что вы действительно думаете.

– Абсолютно ничто не мешает, – согласно кивнул он, и, перегнувшись через мои колени, протянул руку и достал из бардачка сигареты. – Я уже несколько лет не курю, но сегодняшний день, похоже, исключение.

Я нервно кивнула, и он раскрыл передо мной пачку, после чего намеренно учтиво щёлкнул зажигалкой.

– Итак, продолжим, – сказал он, глубоко затянувшись, и мы синхронно выпустили дым. Он, не поворачивая головы, нажал на кнопку, и стёкла поползли вниз. Повеяло прохладой, и стали слышны едва различимые голоса ночного леса. Они подействовали на меня успокаивающе.

– Я внимательно слушаю вас, Лиза. Что, собственно, не устраивает вас в этой ситуации?

– Но я хотела бы выслушать именно вас, – снова упрямо нахмурилась я, пытаясь не думать о том, на что я его провоцирую.

– Повторяю, я уже всё сказал, – не нарушая спокойствия, доложил он.

Не знаю, какого чёрта меня так заклинило. Понятия не имею, что я желаю из него сейчас вытянуть. Ничего иного, судя по всему, он излагать не собирается. Теперь слово за мной, но у меня, как назло, в голове царила полнейшая пустота.

– Тогда мы сейчас докуриваем и отправляемся в город.

– Разумеется, – кивнул он, – не ночевать же в лесу, это было бы не слишком удобно.

– Конечно, гораздо удобнее на кровати, – нахально заявила я.

– Согласен, – невозмутимо ответил он, привычно выщёлкивая в окно окурок.

«Ну что ж, вот, кажется, я и подошла к той самой черте, откуда назад хода нет, и винить его мне будет явно не за что… за язык меня, в конце концов, никто не тянул, и лично от него никаких предложений по части «кровати» ни разу не прозвучало».

Мы вырулили на трассу и двинулись в сторону Москвы. Легко придерживая пальцем руль, он немного повернул ручку приёмника, и по салону поплыли тихие космические звуки композиции группы «Спейс».

Я вытянула ноги и закрыла глаза, томительно ощущая, как виртуозно невидимый повар перемешивает большой ложкой внутренности в моём животе.

…Похоже, мой мозг, не справившись с напряжением сегодняшнего дня, на какое-то время явно отключился, и я не то пребывала в заоблачном мире, не то и вовсе провалилась в сон, но, так или иначе, очнувшись, увидела, что машина катит по Кутузовскому проспекту, а это значит, что пребывать в его обществе мне осталось не более пятнадцати минут. От этой мысли в животе противно сжалось.

За всё это время он не произнёс ни единого звука. Я тоже помалкивала, понимая, что сказать больше нечего, и все дальнейшие слова бессмысленны, ибо мы оба упрямы, и идти на взаимные уступки явно не собираемся. Тем временем он, свернув налево, вырулил на Грузинку и, промахнув её за минуту, въехал во двор и остановил машину у моего подъезда. Потом выключил зажигание и повернулся ко мне.

От близости его глаз я тут же снова покрылась мурашками, но взгляд упрямо не отводила. Он тоже. Не знаю, как его, но могу с уверенностью сказать, что лично моя воля до сей поры ещё подобным испытаниям не подвергалась. Я молчала. В конце концов, он мужчина, поэтому должен что-то сказать первым.

– Мы приехали, – сообщил он наконец.

– Это уж точно, – с сарказмом отозвалась я.

И он засмеялся. Дышать стало легче, но напряжение всё же не отпускало, а я поняла, что мне надо немедленно уходить. Чем скорее, тем лучше. Наверное, я шевельнулась, потому что он моментально среагировал на это и, протянув руку, сжал моё запястье.

– Лиза…

Я подумала, что беседовать дальше в подобном духе равносильно по меньшей мере самоубийству, поэтому попыталась выдернуть руку, но он сжал сильнее, не прилагая видимых усилий, и сдвинуться с места не получилось.

И тогда я начала говорить то, что думаю.

– Поймите, Олег, это настоящее безумие… я не понимаю, что случилось со мной, но у меня нет больше сил преодолевать это… я никогда раньше не знала…

– Я тоже никогда раньше не знал… – перебил он, – и у меня тоже больше нет сил преодолевать это. Однако в данный момент я уже ничего не решаю. Только вы.

…Только я. От того, что я скажу, зависит вся моя дальнейшая жизнь. Совершенно ясно, что его предел довольно близок и выдержка достойна восхищения. Если я сейчас просто встану и уйду, то нанесу очевидный ущерб его гордости и обеспечу невыносимую пытку себе самой.

– Выходите из машины, – произнесла я очень тихо и тотчас стремительно утонула в раскалённых глубинах его рта.

Минут через десять мы всё-таки вышли. Вернее, он вынес меня и поставил на землю. Стояла я явно нетвёрдо, и он, одной рукой поддерживая меня, другой достал из багажника сумки, и мы направились к подъезду.

Уж не знаю, по какой причине, но, увидев чужого мужчину, кот моментально испарился. И правильно сделал, потому что дальнейшее могло стать серьёзным испытанием для его нервной системы.

От счастья, что можно больше не контролировать себя, в моих глазах всё темнело и расплывалось, я позабыла, как пользоваться лёгкими, и совершенно не знала, как следует вести себя, но, к счастью, он помнил, и руки его совершали как раз то, что надо. И яростно сокрушённая их великой правдой, я стала повторять за ним всё, что он делал, и когда он наконец подхватил меня на руки и понёс куда-то, – я не знала куда, но я знала зачем, – и мы рухнули в бездну, а всполохи молний насквозь прошивали моё существо, обещая бессмертье…

* * *

Не помню, сколько раз будили меня его губы. В этой бессчётной неистовой гонке я вряд ли могла осознать, что вообще происходит между нами. Засыпая и просыпаясь вновь, я воспринимала реальность как само собой разумеющееся и вовсе не думала о том, что рано или поздно настанет утро, неизбежно возвращающее к вопросам ещё более острым, чем виделось накануне.

20
{"b":"851466","o":1}