Рори пытается уйти от меня почти сразу же, как только мы возвращаемся в дом и я оказываюсь в безопасности.

— Останься, — говорю я ему, когда он подходит к двери.

Его спина выпрямляется, а рука ложится на ручку, но он задерживается там. Борясь с самим собой.

— Я приготовлю блинчики.

Я не знаю, почему я это говорю, просто мне кажется, что так и надо поступить. Потому что кто может устоять перед блинами?

— Сейчас не время завтрака, — говорит он.

— Это блюдо на все времена, правда.

У меня странный голос. И его тоже, когда он произносит:

— Хорошо.

Рори садится за кухонный стол, а я приступаю к работе. Кухня Рори хорошо укомплектована. Он может быть вечным холостяком, но он умеет готовить.

Что, как оказалось, очень кстати, потому что я понятия не имею, что делаю.

После того, как я размазала тесто по лицу и подгорели первые два блина, он встает, чтобы помочь мне. И у него это выглядит так легко. Его блины золотисто-коричневые и идеальные.

Прямо как и он.

— Как ты научился это делать?— спрашиваю я.

— Подрабатываю поваром по приготовлению блинов, — поддразнивает он.

Но когда мы садимся за стол, он рассказывает мне настоящую причину.

— Моя мама хорошо готовит. Мне нравилось помогать ей.

В его голосе звучит благоговение, и хотел бы я сказать то же самое о своей матери. Моя мама не готовила ни дня в своей жизни.

Мы продолжаем говорить о блинах, потому что это просто, и это не дает никому из нас затронуть тему слона в комнате. Он рассказывает мне о других блюдах, которые готовила его мама. Тушеное мясо и традиционные ирландские завтраки.

А потом мы оба заканчиваем есть, и снова между нами повисает неловкое молчание.

Он снова готовится уйти, но я не могу ему этого позволить.

Один из нас просто должен взять себя в руки и поговорить об этом.

— Я все еще в процессе, — промурлыкала я. Рори смотрит на меня, и я изо всех сил пытаюсь объяснить. — Мне кажется, я знаю, почему ты избегаешь меня.

Рори пытается возразить, но я не даю ему этого сделать.

— У тебя есть полное право не доверять мне, — говорю я. — Все, что я когда-либо делала, это лгала тебе. И я не стану отрицать, что хотела причинить тебе боль. Что я хотела заставить тебя заплатить за то, что ты испортил мои планы. — Рори скрещивает руки и откидывается на спинку стула, спокойно слушая, как я продолжаю свою отповедь. — Я бы хотела сказать, что я больше не та девушка. Но мы оба знаем, что это было бы очередной ложью. Я все еще нахожусь в процессе работы над собой. Но теперь все иначе. Я другая. И я не могу придумать никого другого на этой земле, с кем бы я хотела быть другой, чем с тобой.

Он вздыхает и проводит рукой по волосам, глядя куда угодно, только не на меня.

Я все еще не убедила его в этом, но я и не ожидала, что это будет легко.

— Мне нужно многое исправить, — говорю я. — Но все, о чем я прошу, это шанс. Чтобы показать тебе, что я меняюсь. Я развиваюсь. И что я могу быть не только занозой в твоей заднице. — Это заставляет его улыбнуться, но он пытается скрыть это кашлем. — Мне нравится издеваться над тобой, — говорю Рори. — Но мне нравится и это. Сидеть здесь за столом, вот так по-домашнему и все в таком духе. А ночью лежать с тобой в твоей постели. Боже, я бы убила прежнюю себя за признание этого, но это лучшее, что когда-либо со мной случилось.

— Скарлетт... — его голос хриплый, и я боюсь, что Рорисобирается сказать мне «нет», поэтому я продолжаю тараторить.

— И я не даю никаких обещаний, но сегодня я держала на руках ребенка, и она даже не плакала. Так что, может быть, я не такая уж и злая. Ведь Сатана тоже когда-то был ангелом. Значит, в нем должно было быть и хорошее, и плохое. Я думаю, в каждом из нас есть хорошее и плохое...

Рори встает и переходит на мою сторону стола, фактически прерывая мою тираду, выдергивая меня из-за стола и целуя меня. Крепко.

— Черт, — простонал Рори, притягивая мое тело к своему. — Ты самая сексуальная маленькая психопатка, с которой я когда—либо сталкивался, куколка. И даже если бы ты вела меня прямо к гибели, я сомневаюсь, что смог бы тебе отказать.

— Но хочешь ли ты этого? — спрашиваю я, и он хватает меня за задницу и сжимает.

— Нет, — ворчит он.

Он целует мою шею, всю челюсть до самого уха.

В этот момент с моих губ срывается еще больше слов.

— Женись на мне.

Все его тело выпрямляется, он отступает назад и смотрит на меня так, будто я действительно сошла с ума.

— Я не прошу американских горок в отношениях, милая, — говорит он. — Маленькие шаги — это прекрасно.

И это видно по глазам Рори. Он не верит, что я пережила то, что случилось. Что я знаю, о чем прошу. И, несмотря на то, что он говорит, Рори все еще не доверяет мне.

Но это нормально.

Потому что я всегда получаю то, что хочу.

И этот случай не исключение.

Я не думала, что есть что-то, чего я могу хотеть больше, чем моей мести, но я ошибалась.

Это.

Это то, чего я хочу.

Я готова приложить все усилия, чтобы доказать, что я права насчет нас. Чтобы показать Рори, что я больше, чем просто соучастница по преступлению. Что он может доверять мне, и что я буду лучшей женой мафиози, о которой он когда-либо мог бы просить.

Начиная прямо сейчас.

Я опускаюсь перед ним на колени и хватаюсь за пряжку, расстегиваю брюки и целую всю длину его члена, скрытую в трусах.

Он пахнет так чертовски хорошо. И он становится еще вкуснее, когда я сосу его через ткань.

Рори — животное.

Пещерный человек.

И он мой.

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

Скарлетт

Они быстро погрузились в близость, от которой так и не оправились.

Ф. Скотт Фицджеральд

Я и не думала, что Рори может стать еще сексуальнее.

Увидеть его на ринге было для меня верхом совершенства. Нет ничего более примитивного, чем мужчина, который знает, как драться.

Видеть его с оружием, наблюдать за тем, как он учил меня им пользоваться, — это тоже было очень круто.

Видеть его в роли моего героя, когда он вышел из подвала у Алексея, сделав то, что я не смогла... это было то, что я никогда не забуду.

Но видеть его сегодня, в одних рваных джинсах и с ремнем для инструментов на талии... я беру назад все слова, которые говорила о нем ранее.

Он самый сексуальный.

И самый лучший, настолько хорош, что музыка играет так громко, что он даже не услышал, как я вошла. Так что я могу просто постоять здесь минутку, чтобы оценить его во всей красе, когда он бьет молотком и использует инструменты, как босс.

Я откладываю продукты и подхожу к Рори сзади, скольжу руками по его талии и обнимаю сзади.

— Я могу лишиться пальца, если ты снова будешь так подкрадываться ко мне, — говорит мне Рори, когда убавляет звук.

— Женись на мне.

Я не вижу его лица, но знаю, что он улыбается.

В течение последнего месяца мы постоянно шутили друг с другом. Я прошу его об этом по крайней мере три раза в день. Но его единственный ответ — поцелуй.

Но сегодня он повернулся в моих руках и поднял меня за талию, целуя в шею.

— У меня есть кое-то для тебя, — говорит он.

Должно быть, у меня более грязные мысли, чем у него, потому что я разочарована, когда Рори идет по коридору, а моего подарка нет.

Он показывает жестом на кучу коробок, когда усаживает меня на свою кровать.

— Ребята привезли твои вещи сегодня.

— Мои вещи? — спрашиваю я. — Из моей квартиры?

— Это и есть вещи.

Рори кивает.

Я смотрю на коробки и постукиваю пальцами по бедру. Рори внимательно наблюдает за мной, вероятно, готовясь к эпической истерике, поскольку он знает, как я трепетно отношусь к этим вещам.