Но, честно говоря, я совсем забыла об этом. Я не возвращалась туда с тех пор, как там был Александр.

Я не хотела возвращаться.

Я покупала новую одежду, потому что так было проще. Но это был хороший жест, и я рада, что у меня есть некоторые из моих книг и обуви.

— Мне пришлось избавиться от нескольких книг.

Рори подходит к этой теме так, будто обезвреживает бомбу.

— Они были... ну...

— Покрыты кровью.

— Да.

— Значит, ты трогал все мои вещи, — говорю я. — Ты их передвигал, упаковывал и приводил в порядок.

— Виноват, — говорит Рори. А потом, немного тише: — Так насколько все плохо?

Он все еще мысленно готовится к тому, что я выйду из себя.

— Тебе лучше построить убежище.

Я встаю и иду к Рори, а он отступает. Пока я не схватилась за петли его джинсов и не дернула.

— Значит, это значит, что я буду жить с тобой?

— Наверное. Мне нужно, чтобы ты была рядом, чтобы я мог присматривать за тобой.

Он целует меня слишком коротким поцелуем и снова пытается уйти.

— Оставайся и целуйся со мной.

— Нет, я так не думаю, — говорит он. — У меня есть работа, и у тебя тоже. Пора распаковываться, сатана. А потом тебе лучше быть готовой, потому что сегодня вечером я приглашаю тебя на свидание.

— Ты бы видел, что я сейчас делаю с тобой в моей голове, — говорю я, но Рори уже ушел и скрылся за углом.

Так что, к моему большому разочарованию, я провожу остаток дня, распаковывая вещи, вместо того, чтобы воплощать свои фантазии о горячем плотнике.

Запланированный вечер РОРИ состоит из встречи в доме Найла Маккенны.

Теперь уже ушедшего на покой бывшего босса Синдиката.

Для него это большое дело — привести меня сюда, и я знаю это, как только мы входим в дверь.

Несмотря на то, что я притворялась, будто меня не беспокоит, что он не совершит преступления, этот маленький поступок подтверждает все, что мне нужно знать о наших отношениях.

Теперь я в этом мире навсегда.

Вы не ходите ужинать в дом Найла Маккенны, если только вы не давняя подружка или жена одного из этих парней.

Рори прекрасно знает, что я тоже это знаю, потому что он смотрит на меня прямо сейчас, оценивая мою реакцию.

Я сжимаю его руку, чтобы передать слова, которые не хочу произносить вслух.

Я никуда не денусь.

Мак здесь, и Саша тоже, и я оказываюсь под прицелом их пристальных взглядов через несколько мгновений после того, как вхожу в комнату. Они пытаются оттащить меня от Рори, что, видимо, и нужно сделать, чтобы ребята могли поболтать о делах, покурить сигары или что-то еще в этом духе.

Рори шлепает меня по заднице, прежде чем я уйду, и наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо.

— Веди себя хорошо, сатана.

Я целую его в щеку.

— Лучше я буду плохой девочкой для тебя.

На его лице появляются ямочки, а Мак издает тихий рвотный звук позади меня, когда она наконец разнимает нас и тащит меня прочь.

— Что с тобой случилось? — спрашивает она. — Ты размякла.

— Говори за себя, — говорю я ей.

Мак смотрит через всю комнату на Кроу, в то время как Саша ищет глазами Жнеца, и оба они все еще так же пьяны от любви, как в день их свадьбы.

Наглядный пример.

Мы только собираемся сесть, как с другого конца комнаты раздается шум. Женский крик, за которым быстро следуют смех и хлопки.

— Что там происходит? — спрашивает Саша.

Я не уверена, так как ничего не вижу. Все ребята стоят в кругу, и только когда Конор чуть отодвигается с обозрения, я вижу все своими глазами.

Невысокая женщина с такими же пепельными светлыми волосами и зелеными глазами, как у Рори. Она обнимает его так, будто от этого зависит ее жизнь, и осыпает его лицо поцелуями.

Его мама здесь.

Судя по выражению лица Рори, он ничего не подозревает. Но через несколько мгновений его глаза находят мои в другом конце комнаты, и он тянет ее ко мне.

— Вот дерьмо.

— Ты справишься, — шепчет Мак рядом со мной, прежде чем исчезнуть из поля зрения.

Я не очень хорошо отношусь к матерям.

Моя собственная мать ненавидит меня, так как же, черт возьми, я должна завоевать доверие его матери?

Я не готова к этому морально. Когда Рори представляет нас, я на грани паники. Я не знаю, что сказать, или сделать, или...

Она наклоняется ко мне, чтобы обнять, и выжимает из меня всю жизнь. Для такого крошечного существа, она агрессивная обнимательница.

— Я же говорил, — говорит Рори, и он сияет от гордости.

— Да.

Она одобрительно кивает, пока ее взгляд перемещается по мне.

— Да. Она красавица, сын.

Я краснею, думаю я, потому что мои щеки горят, поскольку я не в курсе, что Рори наплел обо мне своей матери. И правда, что?

— Как надолго вы здесь...

Я понятия не имею, как ее называть.

— Зови меня просто мамулей. — Она игриво подмигивает мне, и я понимаю, откуда это у Рори. — Все так называют. И я здесь на две недели.

— И все? — спрашивает Рори.

— О, тише ты, — говорит она ему. — Вы двое можете навестить меня после, — уточняет она.

Но Найл зовет всех на ужин, поэтому я иду рядом с Рори и его мамой и сажусь, куда мне говорят.

Это большой ужин. С традиционными ирландскими блюдами. На столе тушеное мясо и пироги, хлеб и колбасы. Картофельные блюда и блюда из капусты. Всего понемногу.

И я узнаю, почему это так чертовски вкусно, когда мама Рори с гордостью говорит нам, что большую часть всего этого она приготовила сама.

Когда мы заканчиваем и убираем тарелки, Найл поднимается и приказывает всем перейти в гостиную, где он должен сделать особое объявление.

Именно на этом этапе Рори отходит от меня, целуя в щеку и меня, и свою маму. Затем он поднимается и встает рядом с Найлом, который обнимает его, как подобает отцу.

И я вижу это сейчас. Найл для него как отец.

— Хотел бы поблагодарить всех вас за то, что вы присоединились к нам сегодня вечером, — начинает Найл. — Не передать словами, как я горжусь тем, каким молодым человеком стал Рори. С тех пор как он был совсем маленьким мальчиком, развозя продукты для моего магазина в Ирландии, я знал, что он особенный.

Мужчины поднимают бокалы и скандируют в знак согласия с ним, и тогда Найл продолжает свою речь.

— Поэтому, когда он пришел ко мне на прошлой неделе, чтобы задать очень важный вопрос, вопрос, который, если задать его правильно... должен быть задан только один раз в жизни, я сказал ему, что должен подумать. Понимаете, его мамочка попросила меня позаботиться о его интересах, и я эгоистично согласился, но только потому, что мне это было приятно. Честно говоря, я был не совсем готов делить его с кем-то.

Раздается тихий смех, а затем Найл жестом показывает мне на другой конец комнаты.

— Скарлетт, не могла бы ты подняться сюда на минутку?

Мама Рори похлопывает меня по спине, когда я замираю на месте, а затем слегка подталкивает меня, когда это не срабатывает.

Я, спотыкаясь, иду вперед и подхожу к передней части толпы, где все взгляды устремлены на меня.

В этот момент Рори берет слово.

— Он явно дал мне свое благословение, — говорит Рори толпе, беря мои руки в свои и становясь передо мной на колено.

Раздается смех, а я в шоке.

— Скарлетт, мой прекрасный маленький дьявол, не окажешь ли ты мне честь всколыхнуть ад вместе со мной.... — Он морщится и смотрит в толпу: — Прости, мамочка. Я хочу сказать, что хочу, чтобы ты была рядом со мной. Готов делать с тобой приятные вещи. По крайней мере, в течение следующих двух недель, а потом мы сможем всколыхнуть ад, когда мамочка уедет. — Снова смех из толпы, и я тоже смеюсь. — Сатана, окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

В комнате становится тихо и спокойно, пока все ждут моего согласия.

Я сосредотачиваюсь на Рори.

На моем непоколебимом, красивом, озорном и смертельно опасном Рори.