– Оставь кота в покое.

Я выпрямилась и повернулась к тете, которая уже стояла в дверях с чемоданом.

– Такси уже ждет внизу. Шевелись, Мира.

– Мы же не на два дня едем, одна только дорога неизвестно сколько займет! – вполне обоснованно возмутилась я, хотя злиться оставалось только на себя за то, что раньше не подумала собрать кота, а металась в тревоге, не зная, какие вещи с собой брать.

– Жора, – снова показала коту кусочек сырого мяса, но громадная животина только посмотрела на меня своими желтыми глазами из-под дивана и не подумала подчиниться. – Немедленно вылезай!

Подлец мурлыкнул в ответ снисходительное “Мрр”, а дальше перевернулся на спину и начал играть с нитями паутины под диваном.

– Жень, ну помоги хоть, – я беспомощно всплеснула руками и поправила съехавшею на глаза шапку. В верхней одежде уже стало жарко, но я еще не готова была сдаться и оставить кота одного дома.

– Зачем ты хочешь взять его с собой? – Женя подошла и тоже заглянула под диван.

– Я без него не усну.

Тетя нахмурилась, но не стала помогать, а я от бессилия уже хотела сама двигать мебель, но зная этого вредного паразита, это не имело никакого смысла. Большому котяре ничего не стоило сигануть на шкаф или через всегда для него открытую форточку, по водосточной трубе, слинять на улицу.

– Мира, ты все еще думаешь, будто мы едем на праздник к близким родственникам?

– Так и есть, – я разлеглась на животе, пытаясь дотянуться до кота, но тот уполз еще дальше.

Я уже полностью оделась, даже сапоги нацепила, и это ощутимо сковывало движения.

– Нет, дорогая, это очень далеко от правды. – Женя одним рывком поставила меня на ноги. – Оставим открытой форточку, сам себя прокормит.

– Но…

– Он же не домашний кот! Хватит его опекать как мелкую породистую тварь. Наш Жора дикая зверюга откуда-то из леса. Просто занесло каким-то ветром в город.

Я сбросила с себя тетины руки и отошла на шаг. Женя не видела в своем глазу самое настоящее бревно, а меня упрекала за крохотную соринку.

Нам и так сложно дался вчерашний день, проведенный в спорах. После моего аргумента о том, что она не может мне запрещать, Женя обиделась, но быстро взялась за старое.

Она всю жизнь мне напоминала, как я слаба, не позволяла лишний раз выходить из дома, и устроила работать в свое кафе. Да меня это и не тяготило почти, особенно после чтения новостей, где рассказывали о таких ужасах, что всякое желание высовывать нос наружу пропадало. Я прекрасно понимала, что без жизни в клане мы сильно рисковали, и тетя пошла на это только чтобы защитить меня.

– Ты меня тоже опекаешь, – я сказала с обидой.

Мы почти опоздали на рейс, и если бы задержались еще, тетя восприняла бы это как шанс остаться дома.

Положив на пол рядом с диваном кусок мяса, я пошла на кухню, чтобы открыть форточку. На счет Жорика тетя права. Он с самого мелкого возраста таскал мне на кровать пойманных крыс, мышей, ящериц и птиц. Я не представляла, где он их всех находил, но улицы Торгового, должно быть, полны и не таким богатством.

– Я тебя опекаю, потому что у тебя нет когтей и зубов, Мирослава, – с недовольством проворчала Женя, когда я закрывала квартиру.

– Знаю.

– Видимо, плохо знаешь, раз думаешь, будто тебе не нужна защита, тем более в логове родителей.

– Ты хотела сказать в доме.

– Нет, я сказала, что хотела. Твои родители прирожденные политики, они только поэтому так хорошо сошлись, отбросив инстинкты и создав такую пару. И как результат появилась ты.

Водитель помог убрать чемоданы в багажник и поглядывал на нас с интересом и настороженностью. Пришлось оставить разговоры на потом.

Я одна села на заднее сиденье и сцепив руки в замок, сжала их с такой силой, что стало больно. Больше всего мне хотелось вернуться в свою комнату и запереться там, но я заставила себя остаться на месте. Ведь если бы тетя заметила, как несколько слезинок все же показались на моих ресницах, немедленно остановила бы нашу маленькую процессию, и ничто не смогло бы ее переубедить. Поэтому я постаралась держать себя в руках и не подтверждать мысли Жени о том, что мне по-прежнему нужна ежечасная опека.

Я хотела увидеть родителей, которые мне даже не звонили ни разу за пятнадцать лет. И что бы ни говорила моя тетя, как бы не плевалась ядом, я видела, что она за меня действительно переживает и злится на сестру.

Наверно, мне тоже следовало злиться, но я так рвалась туда не для того, чтобы предъявлять претензии. Последнее, что я запомнила, это нашу разлуку, остальное будто скрыто пеленой. И все мои воспоминания с разрисованными обоями, выпавшими зубами, простудами, и многим другим, что переживает по мере взросления каждый ребенок, связаны только с тетей, которая раньше была главой охраны клана.

Я не могла представить, что оставила ради меня Женя. Но теперь, когда я выросла, появилась крохотная надежда на то, что нам позволено будет вернуться и жить как одна большая семья. Спустя столько времени, я надеялась, родители нашли способ оставить меня рядом с собой.

Мой пыл, однако, ощутимо убавился, как только мы оказались в полном людей и оборотней аэропорту. Я старалась не отставать от тети, которая будто ледокол, шагала напролом сквозь толпу. Пришлось натянуть пониже шапку и спрятать нижнюю часть лица шарфом. Мне не следовало светиться. И пусть никто не обратил на такую мелкую меня внимания, я все равно разволновалась. Женя, кажется, ежедневно вбивала мне в голову, как важно не выделяться и не привлекать к себе внимание. И теперь я вспомнила, почему.

Еще полчаса назад я думала, что готова лететь одна, но поймав пару не совсем приятных взглядов, автоматически запустила руку в карман куртки и сжала перцовый баллончик.

– Как думаешь, они нас встретят? – спросила у тети, когда самолет взлетел и мне перестало казаться, что внутренности от волнения покрыты коркой льда.

– Еще чего, – фыркнула Женя и развернула журнал, который прикупила в дорогу. – Своим ходом, Мира, будем добираться. И помогите предки, чтоб нам это удалось без проблем.

Я к такому пессимизму отнеслась скептически. Пробежав взглядом заголовок журнала “Новый глава клана объединил северян” я пожалела, что меня сейчас ничто не сможет отвлечь и придется вариться в собственных мыслях до самого конца. Я еще раз посмотрела на карту с красными отметинами на обложке, и отвернулась к окну.

Впечатления от первого полета смазала тревога. Мне казалось, что я успокоюсь, когда мы наконец-то прибудем, но по мере приближения к родным местам, я только сильнее волновалась, и сомнения, пробираясь в грудь, не позволяли выдыхать. Хотелось бы отбросить их, но с каждой минутой мне все больше казалось, что тетя права. Но отступать уже поздно. Это я поняла, когда нас перехватила пара огромных оборотней, стоило выйти из аэропорта.

Мне стало жутко при одном взгляде на каменные лица. Но Женя внезапно оживилась.

– Евгения Павловна, – кивнул в знак приветствия один из огромных оборотней, встретивших нас.

– Дмитрий Александрович, – тетя пожала протянутую руку, а затем рассмеялась так искренне, что мне пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться – это не сон.

Тетя и те мордовороты пожали друг другу руки, похлопали по плечам, как старые приятели, и начали непринужденно беседовать, пока тащили наш багаж. Будто друзья, которые всего лишь пару недель не виделись.

Женя глубоко вдохнула, когда мы вышли на улицу, и я практически увидела, кожей почувствовала, как она сбросила с плеч тяжелый груз.

– Мы вместе учились, – наконец-то пояснила тетя, и снова повернулась к мужчинам. – Они вас послали?

– Да. Решили, что чужаки вызовут у тебя подозрения.

– Как проницательно, – тетя цокнула языком. – Мира, запрыгивай. Осталось недалеко.

Мне помогли забраться в высокий внедорожник. Снега здесь оказалось больше, чем у нас, и ощутимо холоднее, хотя мы все еще находились на приличном расстоянии от северных участков. Руки успели замерзнуть даже в перчатках.