Конечно, многое из последних событий могло к этому привести, но… В общем чуял он неладное. Так что пришлось брать себя в руки и кривыми-косыми галсами подниматься по лестнице, обратно ко входу в фойе больницы.
А там обнаружился форменный бардак. Лежали вповалку люди. Некоторые вяло шевелились, некоторые богатырски храпели. Лежало и тело не дождавшегося помощи, истекшего из перерубленной артерии кровью полицейского, чьего имени Курт так и не узнал. Кроме того наблюдался в пределах видимости сам Егор Коровка, который, потрясая какой-то зажатой в ладони хреновиной, что-то требовал от своего практически однофамильца — детектива Коровкина, его сослуживцев и встрепанной вахтенной медсестры.
Но вот чего в фойе не наблюдалось, так это Песочного человека. А еще не было Ольги Слуцкой.
Мучимый самыми погаными предчувствиями, Курт приблизился к бурно жестикулирующей компании, поймав попутно испуганный взгляд медсестрички, и вскинул руку в успокаивающем жесте. Мол, я не зомби, я живой пока, без паники.
Замок тем временем продолжал орать:
— Я еще раз спрашиваю, что это…ять, такое? Откуда у него это?! — Брызгая слюной тряс он зажатым в кулаке браслетом, набранным из черно-белых бусин, похожих на диковинные глаза. Собеседники его безмолвствовали, и было заметно, что детектив Коровкин уже начинает закипать, но перечить человеку-тулмену, только что завалившему существо, убившее их сослуживца, незнакомые полицейские опасаются.
— Кузмунчок, — неожиданно подал голос один из них, вероятно спустившийся в фойе больницы вместе с Коровкиным. — Кузмунчок это. Вроде талисмана от дурного глаза. Их многие выходцы из средней Азии носят, там это традиционное…
— Традиционное?! Нет, это не традиционное, это «Е» или даже «Е плюс» причем двунаправленный! Я вас спрашиваю, как носитель такого ранга вообще тут оказался?!
Курт положил руку на плечо буйствующего Замка, но, будучи сильно на взводе, Егор только полыхнул снова белой вспышкой своей силы. На одну бесконечно долгую секунду Курт ощутил себя вмороженным в лед вселенной, пока отбивающая в его сознании ритм жемчужина чуть споткнулась, пропуская такт, но этим и ограничилось.
Более того, вернувшийся в привычную колею ритм приглушил, смыл, забрал на себя часть болевых ощущений в спине и груди. Словно бы даже дышать легче стало. Курт чуть сжал пальцы, продавливая Егора на болевые ощущения, и максимально спокойным тоном произнес.
— Ты чего орешь и что творишь? Успокойся, Егор.
Замок кажется понял, что перебрал и стушевался.
— Эффект скоро сойдет, забей, — как-то скомкано повинился он и добавил невесело. — Все дело вот в этой штуке. Артефакт, и еще какой артефакт.
— Я понял что артефакт, — сообщил Курт, и сам ощущая фонящий аномальной энергией амулет. — Где песочный человек, Егор? И где Ольга.
На Замка стало жалко смотреть. Он аж сжался, став словно бы еще ниже ростом, хотя и до этого габаритами не поражал.
— Ушел. Ушел и Ольгу с собой забрал, — сообщил он просто. — Ему без нее теперь никуда. Пара недель и все.
Курт выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.
— Как? Он же под контролем был?
— Был, — подтвердил Замок. — Но я кто тебе, многостаночник? Я не Dшка, Я «Е». Выложился на этого бугая, не до раздумий было, вот молчанка с песочника, видать по всему, и слетела. Кто же знал, что так обернется. Он же еле шевелился…
— Погано, — резюмировал Курт, зажимая в душе лишние эмоции. — Погано, но Ольге, как минимум сейчас, ничего страшного не грозит. Убивать он ее не будет, очевидно. Максимум заморочит и будет заставлять себя лечить, до тех пор, пока не найдет другого решения. Время у нас есть.
— Да чтоб ты понимал… — Начал было опять заводится Замок, но быстро стух. — А, черт. Я просто пытаюсь с них добиться, что это вообще за дела, понимаешь?
— Понимаю. И даже могу тебе с этим помочь. Вон тот труп, — Курт ткнул рукой куда-то в направлении лестницы. — Это наш свидетель, бригадир ремонтников из театра, если я верно понимаю обстановку. Детектив?
Коровкин молча закивал подтверждая сказанное.
— И наш коллега, — продолжил Курт, указав теперь в сторону опознавшего амулет полицейского. — Вероятно прав, этот амулет всегда у него был. Он из Азии и это, очевидно, традиционное.
— Да, подала голос медсестра. Его когда привезли я на смене была, я его помню. И амулет помню, мы его еще снять хотели, но не поняли как расстегивается. Доктор сказал оставить, не мешает…
— Вот видишь, — сказал Курт. — С деталями мы определились. А как и откуда, Егор, это не к согражданам полицейским вопрос. А вопрос этот внутренний для SCID.Понимаешь?
Замок посмотрел на браслет в своей руке так, словно впервые его видел. Глаза его начали округляться.
— Хочешь сказать, что это…
— Егор, — мягко перебил его Курт, будучи готовым в том числе и к бурной реакции. — Езжай-ка ты в управление, доложи все Веронике Андреевне, приди в себя. А я тут разберусь с чем возможно.
Но Егор не стал дальше буянить, и, как-то дергано кивнув, двинулся к выходу.
— Да, поеду пожалуй. Надо подумать мне, — кинул он присутствующим и не думая даже извинится за свое поведение. Курт, впрочем. и не ожидал.
— Детектив, приношу свои извинения от лица службы. Надо помочь нашему водителю на улице. Врачей вызовите, если еще не. И тело прикрыть, да и вообще как-то организовать все. Люди, падая во сне, покалечится могли. И еще нам бы переговорить. Конфиденциально.
* * *
Медсестра, явно обрадованная известиями о том, что вокруг именно сонное, а не мертвое царство, и несмотря на то, что ее саму очевидно растолкали, ситуацию разрулила вполне грамотно. Полицейские занялись оформлением места преступления. В общем все как-то незаметно вошло в деловое русло.
А их с Коровкиным, которому тоже очевидно не терпелось пообщаться, оперативно проводили в глубь больницы. Много времени их поход по коридорам не занял и место для переговоров нашлось в ординаторской, о чем свидетельствовала медная табличка на двери.
— Мне кажется, что ситуация перешла ту грань, когда можно отделаться простым «внутреннее дело SCID» не находишь? — С места в карьер взял Коровкин, как только они остались наедине. — Я копнул по вашему Алану, он же массовый убийца, реально! Три эпизода, включая сегодняшний, пусть сейчас сам он никого и не убил. И уже второй раз эти массовые убийства сопровождаются какой-то потусторонней хренотенью. Сначала гора трупов, теперь еще и мертвый полицейский. Да это полное дерьмо!
— Давай без философии, Ром. У нас, как видишь, тоже сотрудник пропал, — ответил успокаивающе Курт, устраиваясь на побитом жизнью диване, что оказалось не просто, с учетом всех своих не менее побитых жизнью и ноющих частей тела. — Я и так собираюсь рассказать тебе больше чем могу при том, что мы второй день как знакомы. Просто потому, что иначе вы не сможете работать. Но и в ответ я прошу поделится со мной тем, что знаешь с одной стороны и не трепать о том, что услышишь от меня, с другой. А начальство потом пускай само разбирается, и увольняет если хочет.
— Ну давай. Удивляй, — принял правила игры детектив. — Надеюсь оно того стоит потому, что сейчас у нас полный провал. Было два подозреваемых, теперь ни одного и никакой логики в происходящем. А ты мне обещал мотив.
— Два подозреваемых? — Ухватился за оброненную фразу Курт. — Бригадир? Он же проходил как свидетель? Он что-то успел сказать?
— Успел. Вполне успел. Хотя еще вчера лечащие врачи только головой качали на вопрос дотянет ли он до утра, — ответил Коровкин. — И теперь понятно с чего ему так полегчало. Он из ваших. И поведал он нам, что бригаду свою, между прочим из родственников его состоявшую, включая его родного сына, порешил он сам.
— О, как! — Изумился Курт. — Неожиданный поворот сюжета. И с чего бы ему это было надо делать?
— Тут еще интереснее, — усмехнулся детектив. — Говорит, что это было как во сне, когда ты совершенно уверен, что надо, необходимо сделать то, что делаешь, а иначе случится страшная беда. И сказал ему так поступить во сне этом человек в респираторе.
