— Да я же не против, смотрю во все глаза. — Машинально ответил Курт, оглянувшись еще внимательнее снова.

И почти сразу заметил пропажу Коровкина, появившуюся со стороны пожарной лестницы в противоположном конце холла. Все как заказывали — выходец из средней Азии, седой, с бородой и усами, в халате накинутом поверх больничной пижамы. Поза, в которой отражается испуг и непонимание. Курт шагнул было навстречу, собираясь перехватить беглеца, когда взгляд того остановился на конвойной группе заходящей в здание.

Азиат замер, словно в землю вкопанный, и одновременно, прямо перед расчищающими проход полицейскими, в воздухе сформировался метровый круглый глаз, уставившись своим непроглядно черным зрачком на входящих.

Это было так неожиданно, что в бурлящем людскими потоками зале за единую секунду распространилась волна звенящей тишины. А следом за ней пришел чей-то испуганный вскрик! И этот вскрик словно сорвал паузу с дальнейших событий.

Часть третья, глава пятая

Родственные связи

Висящий в воздухе глаз стал алым, словно налившись дурной кровью, и рванулся вперед с хлопком разметав полицейский заслон, а сам беглец уже не выглядел растерянным. На лице его застыла гримаса ненависти и он бросился вперед, расшвыривая попадавшихся на пути людей как кегли, в секунду преодолев разделяющее его со входом расстояние.

Помятые полицейские не решились применять огнестрельное табельное оружие в заполненном помещении, и попытались использовать тазер по бегущему к ним и, явно, неадекватному, с их точки зрения, человеку. Бесполезно.

Сложно сказать ощутил ли тот разряды, протекающие по впившимся в тело электродам, но не задержало его это ни на секунду. На ходу выпростав вперед правую руку, атакующий превратил ее в некое подобие лапы богомола, сотканной из кровавых нитей! Одним взмахом этой алой косы он перерубил и провода, и, заодно, дотянулся на обратном ходу до самого стрелка.

Стрелявший полицейский завалился, брызгая кровью из распоротого бедра, а азиат, словно какой-то демон с искаженной злом конечностью, врезался в стеклянную входную дверь, только что отпущенную шарахнувшимся назад Замком. и выбил ее своей массой, оказавшись прямо перед не успевшими среагировать сопровождающими Алана Камински. Посыпавшиеся сколки, полосующие его тело преградой не стали.

Губы бывшего бригадира шевельнулись, выплевывая какие-то неразборчивые слова, кровавая конечность взметнулась и… В отличие от Замка и, тем более, Ольги, Курт скован человеческими ограничениями вроде испуга или ступора, с некоторых пор, не был, как не нуждался и во времени на осмысление ситуации, а потому успел раньше, начав действовать заблаговременно.

Сильный, заранее рассчитанный толчок в спину бросил агрессивного пациента в сторону и вниз так, что завершающая свой чудовищный замах лапа-коготь не смогла дотянутся ни до одной из жертв, увлекаемая за собой покатившимся по ступеням телом.

Чем бы ни стал бывший бригадир азиатской артели, но в отношении скорости физических реакций он все еще оставался лишь человеком. Тело, с костяным хрустом скатилось на пару пролетов бетонной лестницы, а Курт в это время, ухватив Ольгу и Алана в наручниках, буквально втолкнул их сквозь разбитую дверь в холл, под защиту уцелевшего полицейского.

Лежащее на ступенях тело бригадира дернулось. Опершись кровавой конечностью о грязный бетон тот стал подниматься. И в это время проявил себя водитель служебного фургона СКиИИ, выскочивший из машины во время заварухи.

Ему, как выяснилось, вполне себе разрешено было иметь служебное оружие. Люди, ведомые древним и мудрым инстинктом самосохранения, с лестницы, к тому моменту, рассосались словно по волшебству и траекторию стрельбы ничего не закрывало.

Рявкнул тяжелый, но надежный револьвер, посылая тупорылые пули сорок пятого в цель! Расстояние было около семи метров и промахнутся в таких условиях было бы сложно даже неподготовленному человеку.

Водитель был подготовленным и не промахнулся. Причем, видя, что дело имеет явно не с обычным смертным, не промахнулся он пять раз из шести, выбивая из своей цели при попадании бурные кровавые фонтаны!

К сожалению, не помогло и это. Изорванное пулями и лишившееся половины лица тело бригадира даже упасть обратно на бетон не подумало. Раны его стремительно затянулись все теми же алыми нитями, а сам он, стоя на одном колене и используя чудовищную конечность в качестве опоры, взмахнул свободной рукой. Соткавшийся словно из воздуха новый черно-алый глаз метнулся вперед и врезался в борт фургона, сминая его как и храброго стрелка, не успевшего отскочить, после чего с глухим хлопком лопнул, окончательно опрокинув заваливающийся от первого удара автомобиль.

Все это Курт наблюдал практически на бегу, приближаясь к бригадиру-мутанту. Не сказать что у него имелся четкий план, но уж время на подумать с его-то возможностями можно было найти в любой момент. Впрочем Замок не стал тупить, последовав прямо за Куртом, и потому сильно придумывать что-либо и не пришлось.

Курт, не став изобретать ничего принципиально нового, поднырнул под встречающий его замах алого лезвия и повторил уже сработавший однажды прием, ухватывая за грудки и целенаправленно толкая тело бригадира в сторону спешащего на встречу по ступеням Егора. И тут же отпустил растянутое словно плавленный сыр время, выкрикнув:

— Егор! Подави его!

То-ли шаблонность действия эта, то-ли просто потеря контроля над дальнейшей ситуацией дорого ему обошлась. Жертва броска, на этот раз, не осталась беззащитной и, хоть удержатся на месте и не смогла, но в ответ влепила ему очередной кровавый летающий глаз-снаряд прямо в солнечное сплетение.

К счастью, этот «выстрел» масштабами и силой оказался пожиже, чем доставшийся несчастному фургону и его водителю. Но, даже так, дальнейшее Курт наблюдал в полете, под хруст своей грудной клетки любуясь в замедленном времени, как попавший-таки в объятия Замка, беглец на мгновение окутывается белым свечением, после чего жуткая богомолья коса, уже занесенная для нового удара, как и заместившие в его ранах плоть алые нити, опадают бессильными кровавыми ручьями! А следуя за хлынувшей кровью оседает и сам нападавший. Сложно жить с расколотым пулей большого калибра черепом и несколькими сквозными дырами в теле.

Они победили и Курт даже успел еще ощутить гордость за сработавший план, а потом его спина повстречалась с бетонным парапетом.

* * *

Очнулся Курт по субъективным ощущениям через пару минут от того, что Егор хлопал его по щекам, стараясь однако не слишком тормошить.

— Ты как? Руки ноги ощущаешь? — Поинтересовался тот.

— Вроде да, — прохрипел Курт. — Вот только дышится паршиво. Этот что, все?

— Все, все. Не встанет, — отмахнулся Егор. — Лежи. Сейчас врачей позову, вдруг у тебя позвоночник сломан.

— Зови Ольгу, она быстрее скажет.

— Вот я же говорю, ты времени зря не теряешь, — хмыкнул Замок, — Ольгу, так Ольгу, не хрипи, сейчас все будет, минуту.

Но «сейчас» почему-то не случилось. Ни через минуту, ни через пять. По прошествии этих пяти минут Курт решил, что он недостаточно при смерти, чтобы продолжать валяться на ледяном камне и, стараясь не беспокоить пострадавшие ребра, с трудом, при активной помощи поребрика, взгромоздил себя в вертикальное положение.

Труп бывшего бригадира лежал там же и в том же положении, как он его запомнил. Внизу лестницы, вокруг водителя SCID,суетились двое людей, судя по одежде — парамедиков.

Курт мимолетно подумал, что, раз суетятся, значит это, по крайней мере, имеет смысл. Тем не менее, ситуация прояснилась не сильно, поскольку ни Егора ни Ольги в пределах видимости не наблюдалось. И вообще суета стоянки, не утраченная до конца даже сейчас, после всего произошедшего, приближаясь к лестнице как-то сходила на нет.

А еще Курт наконец сосредоточился и, продравшись сквозь нарастающие из-за распада адреналина в крови болевые ощущения, почувствовал, как немного плывет ритм колебаний незримой струны пространства.