Лично Курт в подобной практике ничего предосудительного не видел, благо, Романович не по тюрьмам и хосписам шлялся, не говоря уже о темных подворотнях, но сам факт его карьере, в несколько щепетильной к таким вещам Испании с ее вегетарианцами и прочими пацифистами, мог на пользу не пойти. Хотя, конечно, любопытен он был сам по себе. Безусловно следовало эту историю проверить, но если заранее принять ее утверждение на веру, то некоторый эзотерический оттенок содержимого архива начинал играть новыми красками.

А еще, у Курта складывалось от прочтения данного текста вполне определенное интересное впечатление, что создан он был и рассчитан на одного конкретного читателя. И читателем этим был печально знакомый Алан Камински, он же Песочный человек.

Уж больно бросались в глаза разбросанные по повествованию намеки на некую «Реку душ» в «Океане хаоса», и несравненное право некоторых носителей править тем хаосом невозбранно, обманывая природу вещей. Бросались они до такой степени, что у нормального человека невольно закрадывалось сомнение, ростками паранойи подрывающее доверие к явно ангажированной подаче фактов. Но Алан был кем угодно, только не нормальным, ему должно было зайти, факт. И, судя по всему, зашло.

Кстати, упомянутая ранее история Мбванги, африканского шамана, тут тоже была. И даже с любопытными подробностями, касающимися прежде всего артефакта этого самого шамана. Знаменитого в узких африканских кругах мясницкого тесака «E плюс» способного, якобы, отделять и порабощать душу убитого и съеденного человека.

Однако самым интересным были не эти страсти, отдающие африканскими байками у костра для впечатлительных юных скаутов из американской глубинки. Самым интересным оказался, ни много, ни мало, сборник записей ученика этого самого Мбванги, превзошедшего учителя если не на ниве людоедских практик, то уж точно в интеллекте и системном подходе.

То, что в исполнении Мбванги было больше практикой из сферы психиатрии, не назвавший себя на страницах архива начинающий шаман поставил на некую околонаучную основу, тщательно записывая и зарисовывая результаты многочисленных экспериментов в свой «гримуар». Перевод на английский, сделанный в виде заметок на полях был конечно же слабым и фрагментированным, но понять о чем речь, вкупе с рисунками, было возможно.

И вот среди этих зарисовок и попалась Курту врезавшаяся клеймом в память фигура из трех смыкающихся спиралей.

Описанный ритуал был прост, как и все они, впрочем. Не отличались особой замороченностью эти игрища садистов-любителей. И, помимо тринадцати(!) жертв, в нем требовалось лишь искреннее желание. Желание вернуть душу нужного тебе человека.

История, с которой взялся разбираться Курт, становилась чуточку яснее, и все более запутанной одновременно. Чем больше мы узнаем, тем больше не знаем.

Закончив на этой мысли с изучением доставшихся ему материалов, Курт открыл в смартфоне приложение для осуществления звонков и повторно набрал Коровкина, взяв с места в карьер:

— Детектив, прости что отвлекаю но это важно. Частично закрытая информация, и не уверен дадут ли полиции доступ к деталям, но я считаю что ты должен знать: у Алана Камински, нашего подозреваемого, только что обнаружился четкий мотив. Насчет подробностей сейчас не могу. Может соображу, что можно добавить при личной встрече, но, вообще, пусть договариваются наши шефы. Зинич я введу в курс дела.

— Что же… — После некоторой паузы решил для себя Коровкин. — По сути, это ничего не меняет, но все равно спасибо. Охрану я усилю. Кстати ваш негатор временно передается в наше распоряжение. Иначе, контролировать Каминских просто некому, у нас в штате нет подходящего специалиста, а технические решения плохо подходят для защиты от контролеров, даже тинкертех.

— Это тоже к Зинич, я его временем, как понимаешь, не распоряжаюсь, но в любом случае он должен быть в сопровождении до больницы, там и разберетесь.

— Принял, до встречи, тогда, — коротко обозначил Коровкин, отключаясь.

А сам Курт, отвлекшись наконец от чтения, обнаружил, что ставить в курс о вновь открывшихся обстоятельствах свою начальницу ему придется чуть позже, так как сейчас он уже рисковал опоздать на служебный транспорт и никакой нужды в звонке детективу не было, все можно было бы в ближайшее время сообщить и лично. Иными словами Курта настолько заинтриговала новая информация, что он потерял счет времени. Как бы это не звучало глупо для человека с артефактом контроля движения временного потока.

* * *

К счастью, опоздания не случилось и Курт успел как раз к посадке. Не пришлось глупо выглядеть перед Ольгой, застолбившей для него место в фургоне.

Алан, способный уже самостоятельно передвигаться, как раз погрузился и, оказавшись прямо напротив Курта, буквально впился в его лицо глазами.

Следом за ним забрался Замок, в своеобычной ворчливой манере прокомментировавший наличие в салоне Курта фразой «О, и тут ты?», явно не предполагавшей ответа. Полицейские сопровождения уже были тут, так что далее никого не ждали, и транспорт тронулся.

Курт ответил на тяжелый, сверлящий взгляд рыбьих глаз Песочного человека спокойной усмешкой отморозка, способного отвернуть собеседнику голову столько раз, сколько потребуется для достижения результата. Смотрели на него типы и поопаснее, невзирая на всю предполагаемою кровавость данного персонажа, так что его было подобным не пронять. И как с такими себя вести Курт понимал отлично.

— Он какого черта тут делает? — Ожидаемо сдался первым и отвел взгляд Алан. — Это между прочим попахивает издевательством, офицеры. Этот человек мне шею сломал.

— Напишите потом жалобу в адрес SCID,это их транспорт, — равнодушно отмахнулся один из безымянных полицейских.

А Замок и вовсе хохотнул:

— Не слишком ли много претензий для того, кто должен быть мертв, дружок? Не волнуйся, он тебя не слишком стеснит, на этот раз он не по твою душу, а просто за компанию и по бабам, потерпишь.

Курт не стал ввязываться в перепалку и откинулся на спинку кресла, ощутив как тонкая ладонь тихой от чего-то Ольги на мгновение успокаивающе коснулась его запястья.

Дальнейшая дорога прошла в молчании, нарушаемом лишь шумом покрышек в осенних лужах.

* * *

На стоянке перед больничными корпусами как всегда было людно. Больница и в старые времена аккумулировала в себя пациентов со всей области, а после повышения статуса города и вовсе стала неформально центральным учреждением маленькой страны.

К счастью, пользуясь преимуществом служебного авто, водитель припарковался прямо напротив центрального входа и рыскать среди лавирующих машин и снующих туда-сюда родственников больных им не пришлось. Достаточно было подняться по ступеням каменной лестницы чтобы оказаться в центральном фойе огромного здания больницы.

Курт, не связанный задачами по охране и сопровождению подозреваемого, вырвался вперед, и уже потянулся к телефону, чтобы связаться с детективом. Нужно было найти друг друга в этом огромном здании. И он уже вытащил пластину устройства из кармана, когда смарт зазвонил сам.

Чуть не выронив аппарат от неожиданности и чертыхаясь, Курт сместился в сторону от основного прохода к стене, дабы не перекрывать своим телом поток посетителей.

— Конрад, — произнесла трубка встревоженным голосом Коровкина — ты далеко? У нас тут че-пе, кажется по вашей части!

— Уже на месте, на входе стою, — сообщил Курт, озираясь на всякий случай. — Говори куда идти и подробности.

— Это отлично! Погоди ходить, раз ты внизу, посмотри нет ли кого подозрительного. Наш свидетель сбежал.

— Как сбежал? Он же у вас только из комы вышел с твоих слов? — поразился Курт. — Такие только в кино бегают.

— Как видишь не только, он похоже из ВАШИХ, — пояснил Коровкин, выделяя последнее слово. — Конрад, я тебя очень прошу, заклинаю, помоги его найти, с нас же шкуру спустят, за такую потерю. А, кроме того, он двоих полицейских как котят раскидал, бормочут теперь что-то несуразное. Узбек. Лет пятидесяти на вид, с бородкой и усами, седой.