Курт фыркнул и честно попытался расслабится под легкими пальцами, касающимися его загривка. И не менее честно засомневался, что сие ему это удалось.
И именно в такой момент в процедурную ввалился Замок. Собственной персоной.
Воу, — сказал он, скалясь на все тридцать два. — Кажется я немного не вовремя. Но вообще, ты парень лихой, я смотрю. Даром времени не теряешь.
— Уймись! — Ничуть не смутилась Ольга, явно привычная к местным тонкостям делового этикета. — Это чисто медицинская процедура. Займись лучше своей работой, тебя твой «клиент» заждался.
Егор спорить не стал и с обычным ворчанием проследовал к мед-боксу, где продолжал пребывать в полубессознательном состоянии недавний куртов, а теперь и ольгин пациент. И занялся там обновлением своих блокирующих чар.
А Курта, как всегда внезапно, посетила странная мысль, что несмотря на разные цели и средства результат у некоторых людей выходит на удивление одинаковый, чтобы они ни делали. После того, как вчера вечерком он пошарил в интернете на предмет звучного прозвища Killrwitch,ему стало кристально ясно, что помереть Алану во второй раз после артефакт-терапии светило не менее надежно, чем в результате своих собственных услуг мануальной терапии шейного отдела позвоночника.
Дурь конечно, но, зато, под эти размышления он расслабился, как и хотела Ольга.
— Не вижу никаких проблем, даже алкогольной интоксикации, — тем временем отстранилась девушка. — И первый рабочий день не отпраздновал? Хотя да, прости, понимаю, так себе начало вчера было. Рассказали.
— Просто не видел особого повода, — признался Курт, решив, однако, не упоминать эпизод с сегодняшними странными ощущениями около театра. — Не сказал бы, что именно покойники сыграли какую то роль. А могло на головную боль как-то повлиять состояние самой жемчужины? Ее реакция на внешние раздражители?
— Новые ощущения думаешь влияют? Ну, возможно. Не то чтобы в этом вопросе накоплен большой опыт, знаешь ли, — ответила она, чуть задумчиво. — Кстати ребята интересовались, экспериментировал ли ты со своими способностями, с тех пор как мы провели операцию.
— Да как-то нет, немного закрутился, — смутился отчего-то Курт и решил перевести тему. — А что дальше будет с Песочником? Его должна забрать полиция, мы это вчера обговаривали с их начальством.
— Шеф Черных? Да он связывался, в двенадцать запланирована перевозка в областную больницу и передача под надзор полиции. И, вероятно, мне придется сопровождать и вообще периодически заниматься в дальнейшем поддержанием жизни этого… до суда.
— Ты понимаешь, что технически, до суда этого гипотетического, он еще не преступник, а подозреваемый? На всякий случай говорю, — уточнил Курт. — По крайней мере в текущем расследовании.
— Ты так говоришь, как будто у тебя есть какие-то сомнения в его реальной виновности, и ты детектив, — слегка заинтриговано спросила Ольга.
— Не то чтобы сомнения в виновности. У меня нет сомнений, что он причастен к этой истории, — пояснил Курт. — Но мне не ясна его мотивация. С нападением на SCIDмне, допустим, почти все ясно, и цель и мотив. Но, что он делал в театре конкретно? Зачем эта бойня?
— То есть, версию того, что он просто псих ты не рассматриваешь?
— Рассматриваю. Более того, это приоритетная версия, — пришла очередь Курта ухмыляться. — Но, понимаешь, он не такой псих. Он очень логичный, последовательный в своем сумасшествии псих. Целеустремленный даже. Он не стал бы отвлекаться на ерунду вроде банальной расчлененки просто так. И я хочу знать причину.
— А ты интересный тип, — с непонятной интонацией произнесла Слуцкая. — Ника права насчет основ твоей мотивации.
— Я такой, — сказал Курт. — В общем, ты не против, если я упаду вам на хвост в обед? Мне хотелось бы взглянуть на выжившего, а он как раз в областной.
— Не проблема, — легко одобрила вопрос Ольга. — Но если ты собрался к свидетелю под охраной полиции, то советую согласовать это заранее с ними.
— Всенепременно, — улыбнулся Курт. — Прямо сейчас этим и займусь.
Часть третья, глава четвертая
Свидетели бывают разные
Первым, что сделал Курт, покинув медицинский блок, стал звонок Коровкину. Ольга была права, оказалось бы крайне глупым проехать через весь город лишь для того, чтобы тебя развернула полицейская охрана на входе в палату свидетеля.
Коровкин ему словно бы даже обрадовался, заставляя Курта гадать, что это — его новый статус и неформальные связи руководителей двух ведомств, отражающиеся на подчиненных, или разговоры о том, как полиция активно менялась с имперских времен в лучшую сторону имеют под собой почву?
Как бы то ни было, но Курт не только получил согласование, но и обещание лично сопроводить. Последнее, уже не от большого уважения, а по причине того, что Коровкин тоже, кровь из носу, желал пообщаться со свидетелем, об улучшении состояния которого ему сообщили медики. Неуловимый напарник Коровкина опять застрял где-то по полицейским делам, а детективу осточертело сидеть в офисе так, что он жаждал воспользоваться оказией и даже готов был подвезти.
Отказавшись от последнего предложения за ненадобностью, Курт согласовал время визита, и тепло попрощавшись решил-таки перейти к главному, как он для себя полагал, блюду сегодняшнего дня. А именно архиву Песочного человека, доставшегося им таким неожиданно простым путем.
Решил и столкнулся с неожиданной проблемой — рабочее место у него отсутствовало, или же он о существовании такового ничего не знал. И если отсутствие компьютера Курта ничуть не напрягало, благо, современные смартфоны давно превзошли настольную технику по удобству использования, то поиск хотя бы примитивной табуретки был проблемой.
Вероятно, визит в кадровую службу решил бы и эти страшные бытовые мелочи, но Курт не хотел терять время, которого было не столь уж и много до назначенного часа поездки. Да и он попросту снова ребячествовал, не желая сдаваться на милость формальных правил.
Так что, на роль его почетного трона сегодняшнего дня, был избран банальный подоконник под широким панорамным окном, выходящим на тихую улочку. А сам Курт, вполне удовлетворенный в душе победой над довлеющими обстоятельствами, перешел к чтению. И чтение это, надо сказать, оказалось весьма продуктивным и занимательным.
Начать с того, что слово «досье», не раз звучавшее ранее в обсуждении предмета, было некоторым художественным преувеличением в отношении данного архива.
Это больше походило на некое собрание историй, причем история взаимоотношений Вероники и Алана подавалась именно со стороны судьбы Песочного человека, от чего-то уверенного в возможностях силы Ники, вернуть его пропавшую дочь. Было еще несколько не менее интересных историй, о носителях артефактов направления «Связь». Русский перевод не в полной мере передавал смысл английского “conjugation”,заставляя несведущих думать, что речь о каких-то коммуникациях и передаче информации. Курта, плотно изучавшего доступную гражданским документацию, это понятие не обманывало. Он точно знал, что речь не о гиках, тянущих компьютерные провода, а скорее об аниматорах, технарях и прочих артафакторах, людях, способных придавать неживым предметам новые свойства. Это совершенно не было секретом, и любой, кто интересовался вопросом, мог прочесть об этом в сетевой энциклопедии.
Однако, авторское видение вопроса создателем данного архива выходило за пределы этих формулировок, уходя в глубокую мистику. Все три истории на данную тему, одна из которых даже напрямую касалась его недавнего знакомого из Испании, Вячеслава Романович, носителя «C» ранга, создающего надежные тинкертеховые боевые доспехи для спецподразделений всего мира. Но чего в этих историях не было, так это самого слова «технарь» или «артефактор». Автор называл их совершенно иначе. «Кузнецы духа», «ловцы теней», «говорящие с «запредельем». И все эти эпитеты сводились к тому, что сила подвластная носителям «связи» ни что иное, как способность придавать подобие души вещам. А вот источник, этих свойств мог быть, похоже, совершенно различным. И, в частности Слава, рубаха-парень со своими скабрезными под шуточками и языком-помелом представал несколько в новом свете, ибо был завсегдатаем мясокомбинатов, где осуществляли забой скота.
