– Ах, да, забыла упомянуть, пока огонь горит шабаш не окончен. Его нельзя просто так покинуть, огонь костра поглотит ваши души. – равнодушно и властно произнесла Клава. – Каждая из вас должна проткнуть это молодое, привязанное к сосне тело, последний удар должен быть нанесён до того, как остановится его сердце.

Клава развернулась к парализованному от ужаса Кириллу и лёгким движением ржавого ножа, который по всем законам мироздания, исходя из его внешнего вида, должен был быть тупым, срезала с него куртку, оставив подростка в футболке. Мальчишка трясся от страха, он понял, что это не сон, что он не проснётся в своей тёплой мягкой кровати от противного будильника. Как бы он обрадовался ненавистному будильнику, который мучает его по утрам, но нет, это был не сон и, судя по всему, не розыгрыш. Пощады мальчишка не просил, он понял, что ему конец. Попрощавшись с жизнью, он зажмурил глаза. И только слышал:

– Смотрите! – сказала Клава и почему-то икнула. После чего, ткнула пальцем в грудь Кирилла. – Тут у него сердце, сюда не бейте, а то убьёте сразу и зря собирались. Он должен испытать боль, иначе костёр не напитается его болью и просто съест его вкусную душонку. В этом случае нам не достанется силы и шабаш пройдёт напрасно. Итак, кто первая? Ммм! Люба, ты? Хорошо, бери нож, остальные не задерживаемся. Человек быстро может потерять кровь. Поздравляю, ваша жизнь изменится, ведьмы!

«Еще и душа погибнет?» – с ужасом подумал Школьник. Шаг, ещё шаг! Кирилл чувствовал, как к нему приближается Люба Виноградова, так называемая «будущая медалистка», так о ней говорит её мать – директор школы. «Чтоб тебя, Виноградова, зачем я вообще согласился сюда идти? Ненавижу! Нет, я не завизжу как девчонка, даже не пискну, не дождёшься от меня такого подарка» – в панике думал Кирилл. Всё-таки, в глубине души он ещё надеялся, что если не закричит от первого удара, как того хочет Клава, то его оставят и уйдут. Парнишка уже приготовился принять нож, как вдруг услышал нервный, можно сказать панически дрожащий возглас Клавы:

– Нет, уходим! Быстро! Бросайте всё!

Кирилл открыл глаза и увидел, что Клава спешно потушила костёр, дым, обволакивающий её тело снова превратился в некое подобие одежды. Шесть девушек скрылись во мраке, забыв о лежащей лицом в землю Скворцовой. «Чего они так испугались, может это был розыгрыш, а если это так, то почему меня не отвязали? Ну хоть живой остался. Стоп, а чего они вдруг испугались? Неужели животного? Тут же медведи водятся!» – нервно перебирал мысли школьник, после чего, в лесной тишине, услышал ленивые человеческие шаги. Молния сверкнула и на секунду осветила весеннюю рощу. Незнакомец прошёл мимо дерева, остановился рядом с костром спиной к Кириллу и поглядел в сторону убежавших девушек. Затем включил фонарик и обернулся к привязному к дубу юноше. Он посветил на подростка и ослепил его. Кирилл не успел ничего сказать, как вдруг незнакомец лениво обратился к нему в меру грубоватым голосом:

– Далеко живёшь?

– На другом конце района!

– Слишком далеко, дождь уже срывается, не успею я тебя домой отвести, грозу у меня переждёшь.

Сказав это, незнакомец ловким движением руки разорвал хомут, сковывающий Кирилла.

– Как зовут? – безразлично спросил незнакомец.

– Кирилл, а Вас?

– Зови меня Слава.

– Значит Вячеслав?

Незнакомец вздохнул:

– Нет, меня зовут Волослав.

– Ого, в первый раз слышу такое имя.

– Оно редкое. – нехотя подтвердил незнакомец.

Как и предсказывал незнакомец, началась гроза, сопровождающаяся сильным ливнем. Волослав снял куртку и накинул на Кирилла. После чего повёл вглубь рощи. Кирилл хотел было возмутиться, ведь дальше начинался лес, но Волослав пояснил, что на другой стороне рощи находится его дом. «Какой ещё дом в глубине рощи?» – подумал школьник, но спросить не решился. Минут через десять пути вглубь рощи среди деревьев показалось мрачное ветхое строение.

– Вы тут живёте? В старом имении? – сообразил подросток.

В школе на истории города рассказывали об этом месте. Это родовое гнездо некогда влиятельного помещика, который способствовал основанию города. Этому поместью старики приписывали всякие мистические события из-за его местоположения на границе рощи и леса.

Волослав ничего не ответил. Он завёл Кирилла внутрь, велел идти ему на кухню, а сам пошёл в гардероб, чтобы сменить промокшую от дождя одежду. Кирилл вошёл на кухню и оказался в замешательстве. Живя дома с мамой, он привык к хорошему ремонту. А в поместье он наблюдал трещины на стенах и потолке, обвалившуюся глиняную штукатурку, из которой торчало сено. Кирпичная старая печь, которую уже лет сто не затапливали, угрюмо смотрела на современный кухонный гарнитур. Несмотря на состояние здания, сама кухня была чистая, а на плите готовилась и вкусно пахла еда. На столе для приёма пищи, стоявшим между старой печкой и кухонным гарнитуром стояла шахматная доска с недоигранной партией. «Тут ещё кто-то есть» – понял юноша.

Волослав принёс чистую сухую одежду и дал телефон, после чего, настоял, чтобы Кирилл позвонил родителям и сообщил то, где он и что с ним всё в порядке. Кирилл пытался дозвониться маме, однако у мобильной сети были другие планы, и она отказывалась пропустить даже дозвон. По Волославу было видно, что он огорчился тому, что не удалось дозвониться до матери Кирилла. Он явно надеялся, что мальчишку приедут и заберут.

Кирилл не мог понять, что, но что-то в Волославе вызывало доверие. На вид он был не стар, на лице не было морщин, однако в тёмных волосах средней длины прослеживалась седина. Уставший взгляд и недлинная борода его старили. На вид Кирилл не дал бы этому человеку больше тридцати пяти.

Пока Кирилл переодевался, Волослав сел за стол, на котором стояли шахматы. Он склонился над доской и едва заметно помрачнел. Он недовольно фыркнул и посмотрел печь, словно там кто-то был. Кирилл не понял, что это было и решил не придавать этому большого внимания. Мало ли какие у людей привычки. Вот, например, старшая сестра Кирилла по имени Полина сама с собой разговаривает. «Не считать же её за это сумасшедшей?» – думал мальчик. Вот и сейчас по своей детской наивности и отсутствию критического мышления, Кирилл не предал значения таким мелочам.

– Перед тем как тебя привязали, ты хоть поел? – спросил Волослав.

– Нет, я не думал о еде тогда.

– А сейчас? – загадочно протянул Волослав, будто зная, что после этого вопроса у Кирилла забурлит в животе от голода. После чего, хозяин поместья подмигнул и с ухмылкой продолжил: – Будь как дома, путник.

Кирилл эту цитату узнал и не оценил. Глаза его чуть не вышли из орбит, сердце сжалось, а Волослав рассмеялся. Он пояснил, что шутит, после чего, велел расслабиться. Он встал и подошёл к плите. Не успел он дотронуться до духовки как раздался ворчливый одновременно звонкий и глухой недовольный голос:

– Куда лезешь, я сам!

Кирилл глазам не поверил. Чтобы удостовериться в том, что он не спит юноша загнал себе ноготь указательного пальца правой руки под ноготь указательного пальца левой руки. Почувствовав боль, Кирилл начал перебирать другие варианты. «Так, ага, больно, значит не сплю. Что же тогда? Сошёл с ума? Шизофрения? На пикнике что-то подлили в сок, и я вижу галлюцинации?»

Со старой печи спрыгнуло нечто непонятное. Ростом оно было не выше человеческого колена, мохнатое и седое. Прямо из шерсти торчали два огромных глаза, микроскопический по сравнению с глазами нос, чем-то больше напоминавший кошачий или собачий нежели человеческий, а под ним, почти человеческих размеров рот. При чём зубы были самые что ни есть человеческие, только клыки чуть длиннее.

Существо передвигалось как старик со стёртыми суставами. Оно ковыляло к печке, а Кирилл по-прежнему загонял ноготь всё глубже под другой ноготь.

– Я тебе, конечно, доверяю, Слав, но у нас гость. Давай я всё красиво сделаю, а вы лучше руки вымойте перед едой, иначе за стол я вас не пущу. – важно сказало существо.