– А ничего странного ты там не заметила? – участливо спросил Эд.
«Как хорошо он меня успел узнать за эти два месяца», – подумала про себя Лера, но вслух ответила:
– Знаешь, сумасшедшая на кладбище – это вообще странно! И страшно. Я испугалась.
Эд, положил ей руку на колено:
– Вот поэтому я и не хожу никогда на кладбища – там всегда полно сумасшедших.
Остальную часть пути они ехали молча.
«Что ещё говорила старуха? Что-то про отца. Она его знала и знала, что он не самоубийца», – думала Лера, и волнение не унималось.
***
Как-то в детстве приехала в гости троюродная сестра отца. Взрослые выпивали на кухне, переговаривались, вспоминали истории из жизни. Мама вообще редко пила, но в тот раз её непривычно замедленная речь явно указывала на то, что домашнее вино сделало своё дело.
Лера с братом катали машинки в коридоре рядом с кухней, поэтому девочка хорошо слышала каждое слово из разговора.
– Знаешь, а я не верю, что Сашка сам, – ответила мама на какую-то фразу сестры. – Не такой человек он был. Иногда даже казалось, что не он сумасшедший, а мы всё. Помнишь, когда на юбилее у тёти Аси были, Саша произнёс тост: «Твой муж бы тебе сегодня сказал: «Аистёнок, вот и стала ты старее, но чем старее, тем ценнее, потому что ты не Аистёнок, а Белый Аист!». Ася рыдала три часа в туалете, помнишь? Мы думали, придётся «скорую» вызывать. Она, когда с мужем познакомилась, пошла в гости с бутылкой коньяка «Белый Аист». А её муж, царствие ему небесное, сказал: «Продолжить бы наше застолье коньячком». Ася зашла аккурат после его слов. Он и выкрикнул: «Женюсь!». И сдержал слово: поженились, хотя оба немолодые были. С тех пор он её Аистёнком и звал. Это знали все, но почему он её так звал – никто! До того юбилея… Генку-то её, уже четыре года как похоронили.
– Ты про юбилей… Так Сашка с детства нас изводил. Его на лето с остальной ребятнёй к нам в деревню привозили. А он нашёл какое-то старое кладбище в лесу, уже и местные-то забыли, что там плиты лежат ещё со времён царя. Однажды дёрнул туда под вечер. Всех домой зовут, а его-то и нет. Ух, как бабка испугалась, в лесу же зверьё – сожрут! Не то что сейчас, одни белки и ежи остались. А тогда, бывало, и волки баловали, да хоть та же лисица. Много малому надо? «Хрусь» за шею – и поминай как звали.
Так вот, бежит бабка, кличет его, а ей ребятня и говорит: «Он в лес пошёл. Сказал, что друг звал ночью прийти. Хвастал, что покажет, где целая поляна светляков! А мы не пошли – нам уши надерут».
Бабка к мужикам бросилась: «Спасите кровиночку, никак Лешак его взбаламутил. Если волки не загрызут, как пить дать он в болото заведёт да русалкам на потеху притопит!»
Ты ж знаешь бабку нашу, она до последнего часа «в сказках Пушкина жила», в духов верила.
Так вот, мужики похватали кто что и бросились в лес, а Никитич, тот, который в хату с краю переехал, говорит: «Ведите меня с собой, я знаю, про каких светляков речь!» Ну, Никитич-то мужик умный, только неходячий. Вот представь: соорудили они носилки, посадили его и всей процессией, как падишаха, в лес понесли.
Смешно было бы, если б не так страшно! А дальше не знаю, что было. Рассказали только, что нашли мальца на том кладбище, и светляков вокруг было видимо-невидимо. Без сознания он был – то ли головой стукнулся, то ли перепугался. На следующий день, как очухался, то и пошёл по всей деревне в двери стучаться – от кого-то приветы передавал! Тётки в рёв, мужики злые да хмурые… Сказали, что это не он вовсе вернулся оттуда, а только оболочка его. Тогда бабка мамке его и позвонила. Поехала аж в центр, чтобы набрать по межгороду. Боялась, что пристукнет кто парнишку за его фантазию. А я всегда знала, что это он, а никакая не оболочка! Сестра, как-никак. Вся деревня потом шушукалась: поняли они, про кого Сашка каждому говорил! Не мог пацан такое сам придумать! Я с тех пор чуть в загробный мир не поверила. Такие вот дела!
***
Машина остановилась напротив дачного домика, выдернув Леру из детских воспоминаний.
– Всё хорошо? – Эд поднял брови и вопросительно взглянул на девушку.
– Да, просто волнуюсь, – зачем-то соврала она. Очень не хотелось снова заводить разговор на эту странную тему.
Серая, посыпанная щебнем дорога, уходила вдаль. По обе стороны стояли домики. Многие выглядели заброшенными. Да уж, не самое красивое место.
Низенькие ворота, напротив которых остановилась машина, проржавели и облупились. За ними виднелся зелёный деревянный одноэтажный домишко, уже плотно вросший в землю. Колыхнулась на окне занавеска – наверное, хозяева заметили машину. Через несколько секунд дверь открылась и на пороге показалась стройная девушка с длинными белыми волосами. Лера даже растерялась, настолько нелепо хозяйка смотрелась на фоне своего дома. Ей больше подошла бы яхта на заднем плане, а не эта пропитанная унынием дачная застройка.
Девушка приветливо помахала рукой, приглашая входить, и скрылась в глубине дома.
Эд закрыл машину, протянул руку за прутья калитки, отщёлкнул замок, и дверь распахнулась. Лера с интересом оглядывалась: старая покосившаяся беседка, пара плодовых деревьев, навес, рядом мангал, на котором уже дымилось мясо. Всё остальное было заметено снегом.
В детстве она бывала на этих дачах – за ними был единственный на всю округу пруд. Летом до её дома можно было добраться через поле всего за час, а если на велосипеде, и того меньше.
Вот уж удивительно, что друзья Эда живут именно здесь, так близко от города её детства!
Парень направился сразу в дом, Лера пошла за ним. В сенях было ещё хуже, чем снаружи. Дом явно нуждался в хорошем ремонте: прогнившие доски пола, щели в стенах, треснутые окна и кучи старого хлама.
– Привет, я Зоя, – донеслось из-за двери.
– Привет, я Лера, – представилась девушка.
– Проходите на кухню, – позвала их за собой Зоя.
– Пойдём? – подбодрил улыбкой Эд.
Лера кивнула, и они прошли дальше.
На кухне дела обстояли явно лучше. Большую часть пространства занимали белёная печка и дубовый стол. Пахло дровами и травами. На столе уже стояли тарелки с салатами и нарезкой. Лера невольно улыбнулась: как будто к бабушке в гости приехала.
– Проходите, не стесняйтесь! Позади вас вешалка, можно куртки повесить. Тапочки под вешалкой. У нас почти всё готово. Как дорога? Устали, небось? Ах, я так рада вас видеть! Здорово, что вы смогли к нам выбраться. Ну, как тебе, Эд? Уютнее стало с прошлого раза? Мы уже три машины хлама вывезли, а его всё равно меньше не становится, – тараторила Зоя.
– Всего за два часа добрались. Я думал, дольше будет, но ничего, дороги почистили. А вы окончательно что ли перебрались из города? И, кстати, где Глеб? – Эд повертел головой.
– Он на чердаке, сейчас должен спуститься. У нас очередная дыра в крыше. Задувает сильно, да и снег сыплется. Надо заткнуть, а то с потолка потечёт к утру, – отозвалась Зоя.
Лера огляделась вокруг. Из кухни вели несколько дверей, видимо, в жилые комнаты. К печке была приставлена лестница, а на потолке открыт люк.
– Пойду-ка помогу Глебу, а то, глядишь, до ночи там просидит, – сказал Эд и направился к лестнице.
– Отлично, а мы пойдём посмотрим, что там с мясом. Да, Лера? Прогуляешься со мной? Вон, в углу валенки стоят. Влезай в них, а то сапоги промочишь, – предложила Зоя.
На улице было приятнее, чем в сыром старом доме, поэтому Лера с радостью согласилась. Зоя показалась ей довольно интересной, хотя немного смущала её внешность – слишком идеальной она была: голубые миндалевидные, кошачьи глаза, тонкий носик, полные губы, будто прозрачная кожа и стройная фигурка, как у фарфоровой статуэтки! Зоя, казалось, не замечала, какое впечатление производит на людей, и не очень этим интересовалась. Но всё же, несмотря на то что свитер на ней, видимо, пережил не одну суровую зиму, а джинсы местами были заляпаны, складывалось впечатление, что всё так и задумано, чтобы выглядеть стильно. Лера невольно пригладила свои короткие русые волосы и потянула вниз кофту, которая всегда неудачно сбивалась вверх и доставляла неудобства.
