Краем глаза она заметила, как тень в углу стала угольно-чёрной, затем пропал краешек стола, а на полке слегка выдвинулась одна из кассет.

– Маааамааа! – что есть мочи закричала Лера.

Через пару мгновений дверь распахнулась.

– Он тут, мама, тут! Он… Я его видела, и у церкви его видела, а сейчас – кассета и ветер! – захлёбываясь от страха и слёз, кричала Лера.

– Тише, тише, это всё сон, сон; тебе приснилось, никого здесь нет, – успокаивала мама, обнимая девочку. – Я с тобой! Так и знала, что не надо было тебя брать на кладбище… Ты просто очень устала. Здесь, дочка, никого нет.

– Кассета! Я видела! Кассета! Вон она торчит! – почти кричала сквозь рыдания Лера, указывая на полку.

– Это тётя Вера помогала убираться к поминкам, наверное, вытирала пыль и сдвинула кассету. Тебе просто показалось! Закрывай глаза, я с тобой останусь, спи. Слышишь? Спи.

Утро началось с яркого солнца. Ночью была сильная метель, а сейчас искристый снег весело подмигивал с той стороны окна. Лера сладко потянулась, но воспоминания вечера привели в чувство. Она резко села в кровати. Краешек кассеты так же выступал среди ровного ряда на полке. Утром всё казалось не таким страшным, но на всякий случай она отвела глаза и быстро вышла из комнаты.

Мама была на кухне:

– Проснулась? Чем завтракать будешь? Салат остался, картошка, немного колбасы. Хотя нет, колбасы, наверное, уже не осталось.

– Мам? – Лера хотела поговорить о вчерашнем вечере, но не знала, как начать.

– Милая, всё хорошо. Ты вчера перенервничала, у нас был тяжёлый день. Знаешь, такое вообще бывает: человек, который сильно устал, начинает видеть то, чего нет. С твоим папой такое часто случалось. Как возьмёт две смены подряд, перетрудится, так ему и мерещилось всякое. Так что тебе есть в кого.

Лера в ответ просто кивнула, не зная, как доказать, что это было на самом деле. Хотя, может, и не было? Может, правда, показалось?

Перекусив вчерашним салатом, она воровато протиснулась в комнату, схватила свои вещи, портфель и начала переодеваться прямо в коридоре. Мама выглянула из кухни, но промолчала.

В школу идти жутко не хотелось, но… девятый класс, да ещё второе полугодие. Осталось совсем немного до экзаменов, и прощай школа!

– Хорошо бы «прощай» и этот убогий город, – подумала Лера, закрывая за собой дверь.

Весь день из головы не шла та кассета. Первым делом, вернувшись домой, Лера смело зашла в свою комнату. После школьного дня вчерашний вечерний эпизод казался фантазией. В конце концов, ей уже пятнадцать лет и она не ребёнок, чтобы верить в сказки!

Лера, не переодеваясь, подошла к письменному столу и взяла кассету. На ней была надпись: группа «Кино». Она озадаченно покрутила её в руках – ничего примечательного. Вытряхнула содержимое и изучила вкладыш – тоже ничего. Пожав плечами и слегка разочаровавшись, она села на пол и уставилась на пластиковую коробочку. Прошло несколько минут, как внезапно девочку озарило: надо послушать! Чуть дрожащими пальцами вставила кассету в магнитофон.

– М-м, восьмиклассница, а-а-а, – донеслось из динамиков.

– Бред какой-то. Я не восьмиклассница, а уже в девятом, – вырвалось вслух.

«Но когда заболел Макс, была в восьмом!», – мелькнула мысль.

Лера вспомнила самое начало: простой дружеский футбольный матч между дворами. Брат, как всегда, был нападающим. Быстрый, как ветер, напористый, бесстрашный. Ребятам повезло, что он был в их команде! Закончился первый тайм, перерыв затягивался. Кто-то побежал домой и до сих пор не вышел, кто-то стоял кучкой и беседовал. Лера пошла с девочками прыгать в «резиночку». А потом… Воспоминания оборвались. Как начался второй, тот самый злополучный тайм? Что они делали в перерыве? Она никак не могла вспомнить. Будто сон, который ускользает после пробуждения.

– Ладно, ерунда, – намеренно сказала девочка вслух, потому что вокруг повисла пугающая тишина. Хлопнула входная дверь – это вернулась мама…

А потом покатилась обычная жизнь. Лера только изредка возвращалась мыслями к похоронам брата, но все это казалось уже таким далёким…

***

«Ммм, восьмиклассница, а-аа», – заиграло радио.

– Переключи! – сердито и резко бросила Лера.

– Что не так? Тебе уже двадцать лет! Пора начать любить группу «Кино». Ведь ничего лучше мир ещё не придумал, – отозвался симпатичный темноволосый парень. Одной рукой он держал руль, а второй нажимал на кнопку переключения радио.

– Да не знаю я! С детства не люблю! уже виновато проговорила Лера, подумав, что не стоило говорить так жёстко. – Знаешь, Эд, я и правда не помню. Иногда, мне кажется, что «Кино», а особенно эта песня, напоминают о чем-то жутко неприятном. Хочется заткнуть уши.

– Как звук ногтями по стеклу? – с насмешкой спросил парень. – Не так уж и плохо поёт Цой, знаешь ли.

Лера вздохнула и ничего не ответила. Она и так сильно нервничала: сегодня ей предстояло знакомство с друзьями Эдуарда. Молодые люди встречались всего два месяца, но Лере казалось, что уже целую вечность: «Имя только у него дурацкое – «Эдуард», совсем ему не подходит. «Эд» звучит приятнее, хотя тоже несколько странно и непривычно».

– Нервничаешь? – Эд опять без слов угадал её настроение.

– Ага. Даже не знаю почему. Ну, друзья и друзья. Не монстры же. А с самого утра мне неспокойно.

– А вдруг монстры? Ты же меня не так хорошо знаешь, – парировал Эд, и они оба засмеялись.

За окном машины пролетали заснеженные сосны, бескрайние белёсые поля сверкали в лучах удивительно яркого для февраля солнца. Как давно она не была в этих краях! После окончания девятого класса ей удалось поступить в техникум в областном центре. Лера сразу же записалась в общежитие. Конечно, ей было очень жалко мать, которая остаётся совсем одна, но желание вырваться из этого серого города было намного сильнее.

«Что ж, поезжай, маленькая моя, лови за хвост удачу. Настанет день, когда ты всё-таки вернёшься сюда. Знаешь, человек всегда тоскует по месту, где родился. Родной город – это тоже мама, не зря её Родиной называют. Я тоже уезжала, работала то здесь, то там, а потом вернулась. Так что ты поезжай, потом сама почувствуешь, когда пора домой. А я тебя ждать буду», – говорила мама, провожая дочку на железнодорожную станцию.

У Леры стоял ком в горле, но сдаться не позволила гордость.

– Я буду приезжать, мама, – стараясь не показать слёз, выдавила Лера.

Так началась её новая, взрослая жизнь.

Первый год она нередко навещала маму, а потом устроилась на подработку, и времени совсем не оставалось. Всего два часа езды превратились в пропасть…

– Эд, помнишь, я тебе рассказывала про свой родной город? – неожиданно для себя спросила Лера.

– Конечно, помню, мы как раз сейчас совсем рядом проезжаем.

– Отлично, впереди поворот с указателем, поверни туда. До путей направо и там прямо.

Эд удивлённо посмотрел на спутницу, ожидая объяснений, но девушка уже отвернулась к окну. Почему-то так хорошо стало у неё на душе после этого решения.

Молча доехали до переезда, повернули к полю. Дороги, на удивление, оказались расчищенными.

– Это что, кладбище?! – воскликнул Эд, когда в конце поля показались пики оградок, кресты и цветы на венках.

– Да, кладбище, – протянула Лера.

Всю дорогу она перебирала детские воспоминания и особенно – о Максе. Ей так хотелось забыть то, о чём все прошедшие годы она старалась не думать и не вспоминать.

Эд остановился возле ворот и глухо сказал, нахмурив брови:

– Я туда не пойду.

– Ты боишься кладбищ? – Лера попыталась перевести всё в шутку.

– Не боюсь, но идти не собираюсь, – было видно, что Эд очень недоволен, но Лера не могла понять почему.

– Хорошо, я пойду одна. Я недолго, – сдалась девушка. Спорить ей не хотелось.

Выйдя из машины, она направилась к калитке. За последние пять лет здесь ничего не изменилось. В таких местах время вообще течёт как-то по-другому…