Рига. Замковая площадь

В числе характерных украшений главного зала следует упомянуть о бюстах Паткуля и Кетлера и о двенадцати прелестных венецианских видах Каналетто, висящих в соседних помещениях.

Дом Черноголовых, отличающийся от всех домов Риги самым типичным, фигурчатым, остроконечным, цветистым фасадом, существует с XIV века. «Шварцгэйптеры», «Черноголовые», о которых уже упоминалось ранее, как о корпорации, пережили много веков и были чем-то совершенно противоположным рыцарским союзам, составленным для грабежа и имевшим различные местные названия: «общество ящериц» в Лифляндии (с 1397 года), «подорожники» в Бранденбурге, и многие другие. Черноголовые в Риге не раз проливали кровь в защиту своего очага, и вот причина того глубокого уважения, которым они пользовались. В городском соборе имели они свои почетные места с ратсгерами рядом, и имена их виднеются на седалищах и до настоящего времени. Теперь Черноголовые имеются только в Риге и Ревеле; и здесь, и там, в старинном здании виднеется целый ряд изображений былых властителей Риги; есть картина победы Петра I над шведами, и хранится очень ценное собрание всяких средневековых кубков, блюд, канделябров и пр., хорошей немецкой работы.

Если в Ревеле «Черноголовые», в касках и красных отворотах, напомнили собой взвод преображенцев начала царствования Императора Александра II — здесь было нечто совсем другое: черные фраки, при черных штиблетах, складная треуголка под мышкой и шпага в стальной оправе при бедре, называемая «Galanteriedegen» — одеяния, напоминавшие, вообще, кроме париков, салонных кавалеров времени круглых фижм и черных мушек. И тут возникал вопрос: что такое «Черноголовые?» Это не клуб, не ученое учреждение, скорее всего благотворительное, но, во всяком случае, какой-то центр. Их в настоящее время двадцать пять человек, обязательно холостых и не дворян; они имеют капитала около 250,000 руб., платят пенсии, достигающие, как говорят, до 3,000 руб.; взносы при поступлении меняются от 600 до 800 руб.; но что такое «Черноголовые» — непостижимо.

Городская ратуша построена в 1765 году на месте прежде бывшей, воздвигнутой в 1595 году; в 1847 подверглась она значительной перестройке и утратила, отчасти, типичность, не утратив, конечно, дорогих для города целых сонмов воспоминаний. Тут в тяжелые годы бесконечно долгой борьбы между орденом, архиепископом и бюргерами шли совещания, тут толковали граждане с представителями королей польских и шведских, тут решено было, когда пришла пора, подчинение России. Именно в стенах ратуши обсуждались в осажденной нашими войсками Риге и универсал, и аккордные пункты, и в ратуше, более чем где-либо, чувствуются плоды 180-летнего мирного существования Риги под скипетром нашей державы. Теперь помещается здесь же управление городской думы, и это, в историческом развитии, последний по времени фазис жизни богатой, идущей еще к большему богатству, Риги. На площади против ратуши граф Шереметев в 1710 году принимал присягу граждан на подданство России.

Как было во времена рыцарства, так, отчасти, и теперь, ратуше должен быть противопоставлен замок, в котором имеют местопребывание губернаторы, с той разницей, конечно, что из окон замка не стреляют теперь в народ, как это бывало прежде. Замок этот — живое воспоминание одного из порабощений города орденом, находившимся тогда под верховенством Моренгейма. Это было в марте 1330 года. На Мюльграбене собраны были ратсгерами горожане, после долгой защиты, когда и голод, и болезни, и измена духовных лиц привели их в невозможность защищаться. Со слезами на глазах поведали старейшины о необходимости подчиниться; униженно обращались мы, говорили они, о помощи к папе, кардиналам, к морским и сухопутным городам, к разным властителям — и не было нам помощи. Решено было сдаться. Повелев снести тридцать эллей городской стены, сквозь эти широкие ворота, чрез засыпанный ров, втягивался в торжественном шествии в город Моренгейм со своими рыцарями. В хронике Луки Давида рассказаны тяжелые повести о тогдашних жестокостях рыцарей. На страх городу, разумно предвидя непрочность его покорности, Моренгейм построил замок. Зубчатые твердыни этого прежнего замка царили до 1484 года, до времени отместки, расплаты.

Рига. Городская ратуша

Рыцари снова были вынуждены уступить его горожанам и, быстрее чем созидался замок, разнесен он на части: магистрат объявил стены его даровой каменоломней для желавших строиться. Недовольный тем, что с мая по июнь могучие стены еще держались, магистрат распорядился о скорейшем разрушении, и тогда-то обусловилась одна из удивительнейших, когда-либо и где-либо имевших место картин. Вынуты были из-под стен каменные основания, подведены балки, пустота наполнена хворостом и соломой и пущен огонь. Когда все было объято пламенем, рухнула моренгеймовская громада, подобно гигантской декорации, со всей вышины своей, при великом ликовании народа. Прошел после этого только 31 год; сыновьям и внукам людей, сокрушавших замок, пришлось, по повелению ордена, создавать новый.

Это случилось за время управления Плеттенберга в 1515 году, и безмолвный облик магистра-строителя еще виднеется над воротами замка во втором дворе его. Этот новый замок подвергался тоже перестройкам в 1783 и 1843-1844 годах, и в настоящее время только одной из сторон своих, и то из-за других строений, смотрит на Двину с вершины своего холма. В нем помещаются, кроме губернатора, замковая церковь с квартирой для священника, губернское правление, казенная палата, камера прокурора, губернское казначейство, Hofgericht, канцелярия губернатора, чертежная, консистория, Landgericht, Ordnungsgericht, врачебная управа, землеустроительное отделение, архив, приказ общественного призрения и много частных квартир. Этот перечень свидетельствует о громадности замка, но отнюдь не о его красоте.

Рига. Биржа

Что касается зданий большой и малой гильдий, то они, как произведения новейшего времени, не относятся к числу исторически характерных построек и входят в ряды тех, которые, подобно театру, политехническому училищу и многим другим, свидетельствуя о богатстве города, лишили его той типичности, которая так хороша в Ревеле и утрачена здесь навсегда. Большая гильдия или гильдия св. Марии, — это собрание купцов и литератов; малая или Иоанновская состоит из ремесленников и цеховых. Здания обеих гильдий совершенно новые, но очень характерны старые портреты и картины, сюда перенесенные; на лестнице — изображения альдерманов и виды прежних, не существующих более зданий, стен и крепостных ворот Риги. Есть некая типичная легенда о значении, какое имел в прежнее время один из зал, так называемый «Brautkammer» — комната невест.

Рига. Большая гильдия

Только что названные нами участники большой гильдии, «литераты», составляют явление до такой степени исключительно балтийское, и в то же время не балтийское, в такой мере характерное и обильное последствиями, что на них следует остановиться несколько дольше. Это явление совсем балтийское, потому что оно так же оригинально, как Катерининское женское учреждение с голубыми крестами на шее в Митаве, как красные и черные Шварцгэйптеры в Риге и Ревеле. не балтийским является оно в смысле своей сравнительной новизны, потому что историки края, без различия оттенков, об историческом возникновении литератов, кажется, не говорят вовсе. Не только понятие, но и самое слово литерат (не литератор) так ново и туманно, что людям, желающим разъяснить себе его смысл и незнакомым с путанными местными законоположениями, необходимо обращаться за разъяснением к юристам края. Юристы объясняют, что «литерат» должен обозначать человека образованного и что таковые «литераты» установлены правилами 26 марта 1877 года, в которых объяснено, что это те образованные лица, которые могут участвовать в выборной деятельности городского самоуправления, вне общих условий ценза, внося от 3-6 рублей в год. Далее юристы объясняют, что статья 17-я названных правил относит к литератам «всех именуемых по местным обычаям таковыми», а в числе «местных обычаев», поименованных в своде «местных узаконений», имеется, в двух каких-то статьях, весьма и весьма растяжимое определение, что литераты суть лица, «имеющие какое-либо ученое звание». Далее будет объяснено, что губернские присутствия обыкновенно предоставляют определение этой учености думам, а думы признают литератами всех лиц, «посещавших» высшие учебные заведения, в пределах России или за границей, с окончанием или без окончания курса — безразлично. Таким образом, «ученое звание» свода местных узаконений преобразовывается на практике в «посещение» высшего учебного заведения, хотя бы без окончания курса и даже только за границей, и это служит аттестатом или свидетельством зрелости! Дальнейшее развитие идеи литератства спутывает дело еще больше: в Курляндской губернии литераты действуют в том разряде думы, в котором они пожелают; в Лифляндской они идут по III разряду, по размеру сбора со свидетельств на мелочной торг. В настоящую минуту дело находится в том положении, что местные думы, или, правильнее, управы, могут составить себе при выборах какое угодно большинство, напустив литератов, и дать этим собранию горожан любую, удобную или неудобную Правительству, окраску.