— Возьмем теперь «парадников». Дело простое: иди и посматривай — где парадное открыто. В прихожей почти никогда никого не бывает, а взять всегда кой-чего можно. Хороший парадник никогда без добычи не останется.

— «Ширмач» должен иметь хороший костюм. Дурак прежде всего на одежду смотрит: шикарно одет порядочный человек, компанию водить можно; оборванец — вор и мошенник. Ширмач действует по железным дорогам, на параходах, в хороших гостинницах. Знакомится с каким нибудь денежным тузом, ведет коммерческие и деловые разговоры, заключает какую нибудь сделку, ставит купеческий магарыч. Подвыпивши малость — можно и «собачкой» угостить. А тут уж дело известно: поочистил карманы и будь здоров.

— Ночью в тесных уголках можно действовать «на прихват»; один сзади схватывает за горло, другой ревизует карманы... Позволяется тут по брюшку ударить — от этого человек в безсознание впадает...

— Так-то вот, братцы, умные люди работают и деньги хорошие промышляют.

— Ну, а теперь пока урок закончим и гайда — на дело! Время хорошее, можно в волю поработать.

Банда разбрелась на промыслы.

Старик для развлечения пригласил на чаек постового Селина и долго беседовал с ним о благополучном для воровских дел времени.

В заключение служитель порядка и спокойствия таинственно сообщил собеседнику:

— На всякий случай я сундучишко свой перетащил в участок. Коли есть что по важнее — можешь хранить без опаски. Там уж обыскивать не станут...

Около маленькой береговой землянки сидели двое: рослый, сутуловатый мужчина, на вид лет 40 и довольно красивая девушка, лет 20. Оба подтачивали удочки на длинном подпуске и негромко беседовали.

— Сегодня ночью работа будет,—сказал, подмигивая, рыбак.

— Али налим какой наклевывается?

— Мазура с Чебуком в гости приедут и какого-то забулдыгу привезут. Деньжищ, говорят, уйма!

Значит — «собачки»: приготовить?

— Привезли уже; там вон в корзине плавает. Казенки у нас еще много?

— На десятерых хватит!

— Значит, Бог даст, порыбачим!

Рыбак отправился собирать для костра хворост. Собеседница принялась за чистку рыбы.

Вскоре наступили сумерки и к берегу причалила небольшая лодка с тремя пассажирами.

— Эх, братцы, благодать-то какая! — восторженно крикнул пьяным голосом невысокий субъект в суконной поддевке и лаковых сапогах — Да тут такая жизнь, что умирать не надо!

— Пожить, брат, умеем, — отозвался другой, привязывая лодку. — Вот вы, деревенские обыватели, залезете в глушь, да только и думаете о том — как бы денег побольше зашибить. Мы, городские жители, совсем иное дело — для нас побольше жизни!

— А ну-ка, рыбарие-богословы, валяй уху из стерляди, да перцу с луком не жалей, — купцы хорошие — платой не обидят!

Через полчаса компания сидела около ярко пылающего костра, осушая быстро бутылку за бутылкой. Слышались веселые разговоры, переливаемые беззаботным пьяным смехом.

— Сашенька, присаживайся ближе, обними гостя покрепче! — приказывал подвыпивший рыбак своей молодой сожительнице.

Человек в суконной поддевке заметно пьянел от избытка восторга и счастья.

— Подавай, хозяйка, коньяку заграничного, будем пить вино заморское, не хотим казенки! — весело командовал он, обнимая красивую рыбачку.

С наступлением полночной темноты голоса слабели, костер потухал, очевидно, пьяный сон вступал в свои права. Постороженный человек «из деревни» уже не кричал и не восторгался, а что-то бессвязно бормотал, валяясь на песке. Вскоре смолкло и это бормотание, слышался лишь легкий храп.

Но не заснули рыбаки и приехавшие с поддевкой молодцы. Все они двигались, как тени, около сонного компаньона, очищая его карманы и раздевая до белья. Затем бесчувственное тело перетащили в лодку и она тихо отплыла от берега по направлению к Самаре. Посредине Волги ход лодки замедлился, что-то вывалилось из за борта и пошло ко дну.

На Самарский берег высадились уже только двое...

— Вот штучку, Антоныч, добыл! — весело крикнул вбежавший к Худицкому молодой и юркий, как кошка, вор-ширмач Подосек.

— Где Бог подал?— хмуро спросил Худицкий, рассматривая принесенные Подосеком золотые часы.

— На конке с приобрел, законным способом—из чужого кармана, — ухмылялся ликующий ширмач.

— Магарыч?

— 170 рубликов оценили!

— Берешь 40?

— Идет! Только водки не жалей — горит в глотке, как в аду.

Худицкий исчез с часами в соседней комнате и вернулся с бутылкой.

— Лопай!

Подосек радостно ухватился за бутылку и быстро опрокинул стакан.

— Да ты что это. сука, своих «на собачку» брать вздумал? — выругался он по адресу Худицкаго, скорчив кислую гримасу.

Худицкий побагровел от обиды и грозно крикнул:

— Как, я сука? Ах ты...

На голову оробевшего ширмача грузно опустился тяжеловесный железный сердечник.

— Наська, живей веревку! — кричал в бешенстве обиженный, нанося свалившемуся обидчику удар за ударом по голове.

Сожительница выскочила из за двери, кинула крепкую веревку и злобно завизжала:

— Покрепче, покрепче, Савося, затягивай, а то очухается еще, собака паршивая!

Веревка быстро обвилась вокруг шеи ширмача и скоро сделала свое дело — раздался легкий храп и труп вытянулся во всю свою длину...

— Вот этак-то лучше будет, — ворчал Худицкий, вытаскивая деньги из кармана убитого.

Затем труп осторожно был вынесен на улицу и отвезен обернутым в одеяло в соборный садик.

В другой половине вертепа шло обычное пьяное веселье, слышались хриплые голоса пирующих воров и проституток...

В одном из темных углов мебелированных комнат, на Набережной, сидели около небольшого стола—хозяин «Австрияк», Истомин и Яшка Косой. Австрияк заполнял лежащий перед ним чистый паспортный бланк.

— Ну, рассказывай, приятель, какого роду, племени, какой деревни, волости?

— Пиши — деревни Громилиной, Подломовской волости, Василий, по фамилии Безродный, по ремеслу кирпичник, глаза раскосые, нос с поворотом на право, чушка бритая, на голове шишка...

— Готово, хоть в Москву поезжай!

Истомин казался необычно угрюмым и озабоченным. Осмотрев внимательно сфабрикованный паспорт, он мрачно насупился и заговорил вполголоса.

Чует мое сердце недоброе,— изменники среди своры появились. Смотри, Яшка, в оба! Сашка Богатова баба испытанная, не спасует, а на Брунина я плохо надеюсь Курилка и Хохол ребята как будто-бы ничего, но все же осторожность не лишня. Все они будут тебе помощниками и ты должен руководить ими. Ты с Сашкой снимешь комнату в Песочном переулке у Шикиной. Баба она денежная и глупая — все деньги в сундуке держит. Есть двое жильцов, но они не опасны — просто мразь какая-то. На третью ночь придут «наши», вы впустите их по крику петуха и будете работать вместе. Живых свидетелей быть не должно, покончите со всеми...

— Архирееву прикажи снять квартиру на Уральской в доме № 14; туда переберутся завтра из «Вагончика».

На Заводской проживают почтенные супруги Прагер. Люди они никому ненужные, а денег много имеют Откомандируй для истребления этих крыс Хохла и Курилку.

— Т-ш-ш... Сигнал, полиция! Марш по черной на Преображенку!

Номер опустел.

Ранним утром в канцелярии сыскного отделения сидели три знакомых писца за чаем. Шел обычный разговор на одни и те же уголовные темы.

— А ловок этот Мишка Истомин! — хрипло восхищался письмоводитель. — Дело обработает и улизнет, как налим, поминай, как звали.