— Здравствуй, Беглар!

— Ты как будто с нехорошей вестью, Шамше?

— Беглар, тот, кого вчера схватили гвардейцы, оказывается, не разбойник Чуча Дихаминджиа.

— А кто же он?

— Твой сын.

— Кто-о?!

— Твой сын, Варден.

— Что ты, Шамше? Мой Варден?

— Да, твой Варден.

— Варден вернулся?

— Вернулся, Беглар. И это твоего Вардена арестовали гвардейцы.

— Почему арестовали? Неужели мой сын стал разбойником?

— Что ты?! Как твой Варден мог стать разбойником?

— Так почему же его арестовали?

— Его, оказывается, Ленин послал сюда. По его заданию, оказывается, приехал твой Варден. Из комитета сообщили.

— Ленин послал с заданием моего сына? Ты шутишь, Шамше?

— Да, Ленин… секретарь нашего комитета Тариэл Карда послал в Ахал-Сенаки человека, чтобы тот встретил твоего сына, но они разминулись. Потому Варден и не знал, что у нас в деревне стоят гвардейцы.

Джвебе отчетливо слышал слова отца и Шамше. Он не хотел верить, не мог верить. Босой и полуодетый, он выскочил из комнаты и схватил Шамше за плечи:

— Что ты сказал, Шамше? Что ты сказал отцу? — Он тряс Шамше изо всех сил. — Повтори, что ты сказал, Шамше? Уж не спятил ли ты, Шамше? Как мог Чуча Дихаминджиа превратиться в Вардена?!

Шамше молча вырвался из рук Джвебе.

Джвебе повернулся к Беглару:

— Отец, объясни мне, что говорит Шамше. Может, меня обманывает слух, отец? Я не ловил Вардена, отец! Я гнался за Дихаминджиа, а поймал Вардена, меня обманули, меня обманули! Мне сказали, что мы ловим Чу-чу Дихаминджиа… и значит, я своими руками поймал Вардена, отец?! Я убью Сиордиа, задушу этого дьявола! Скажи что-нибудь, отец… или ты, Шамше… — Джвебе посмотрел на Шамше, затем на отца, и поняв, что они ему ничего не смогут объяснить, хлопнул калиткой и выбежал на улицу.

Беглар и Шамше обменялись горестными взглядами. Все мог ждать Беглар от своей безжалостной судьбы, от своей щедрой на беды судьбы, но такого…

— Беглар, комитет поручил нам во что бы то ни стало освободить Вардена, — сказал Шамше.

Джвебе бежал по улице, и встречные останавливались, удивленные его видом.

— Джвебе, что случилось, Джвебе?

— Джвебе, куда ты бежишь босой, в одной рубашке? — спрашивали люди, а так как Джвебе не отвечал, у них возникла мысль — не случилось ли чего с Макой или Бегларом, и все побежали к дому Букиа.

В гвардейском лагере еще издали увидели бегущего Джвебе. Никто из рядовых гвардейцев не знал, что в конюшне сидит под замком не разбойник Чуча Дихаминджиа, а большевистский комиссар Варден Букиа, родной брат их товарища Джвебе.

— Что случилось, Джвебе? — бросился навстречу другу Юрий Орлов.

— Что с тобой, Джвебе? — спросил Закро Броладзе.

— На кого ты похож, Джвебе? — удивился Болдуин. Джвебе было не до ответов. Растолкав товарищей, он бросился к конюшне, у дверей которой стоял с винтовкой в руках верзила осетин Джамбулат Бестаев. Джвебе разбежался с намерением вышибить дверь плечом.

Часовой заслонил собой дверь.

— Джвебе, дорогой, что с тобой?! — испуганно закричал Джамбулат Бестаев. — Нельзя! Здесь большевик, которого ты вчера поймал… Да, да, это не разбойник, а большевик, комиссар.

— Это мой брат, Джамбулат! Понимаешь? Я схватил родного брата! Пусти меня, ведь брата я поймал, Джамбулат, брата!

— Брата?! — взволновался Джамбулат. — Ох, горе тебе, Джвебе! Но все равно я не могу тебя пустить, Джвебе, я стою часовым…

— Я тебя умоляю, Джамбулат, пропусти.

— Не могу.

— Тогда пеняй на себя, — крикнул Джвебе и с такой силой толкнул часового плечом, что тот упал на землю.

— Ах, ты драться?! — заревел Джамбулат и хотел было вскочить, чтобы снова заслонить дверь, но в это время, словно из-под земли, возник у двери взводный Татачиа Сиордиа.

— Стой, Букиа! — приказал он и выхватил револьвер.

— Сиордиа… Взводный… мой брат там… Варден… Отойди, Сиордиа! Богом прошу, отойди!

— Твой брат большевик, комиссар, вот кто он! И тебя надо арестовать, и твоего отца! Отойди, стрелять буду! Сиорд я, Татач! Отойди, а то башку продырявлю!

— Пусти, Сиордиа, будь человеком, пусти. Брата я поймал, родного брата… Десять лет я не видел его и своими руками погубил. Лучше пусти, Сиордиа! И спрячь револьвер… Как кошку задушу тебя, сукин сын!

Привлеченный шумом, Варден подошел к двери и сквозь зарешеченное окошко увидел Джвебе.

— Джвебе! — позвал он брата.

— Варден! — При виде брата Джвебе и вовсе обезумел. — Это я тебя поймал, Варден.

— А зачем ты так кричишь? — сказал Варден. — Пойди-ка лучше оденься и приведи себя в порядок. А обо мне не беспокойся. В моем деле разберутся и меня выпустят.

— Это я тебя поймал, Варден, я!

Орлов и Броладзе взяли Джвебе под руки, пытаясь оттащить его от двери, но Джвебе вырвался. Сиордиа чуть попятился и крикнул:

— Ни шагу, выстрелю! — И все, кроме Джвебе, поняли, что взводный выстрелит. И тогда Юрий Орлов встал между Татачиа и Джвебе.

Раздался выстрел. Юрий Орлов удивленно посмотрел на Сиордиа, покачнулся, схватился руками за грудь, упал на колени и головой уткнулся в землю.

— Вот тебе! Татач я, Сиорд!

И стало тихо у конюшни во дворе общинного правления, так тихо, что когда Джвебе завопил: А-а-а-а… — гвардейцам показалось, что это само небо с грохотом обрушилось на землю.

Джвебе схватил Сиордиа, приподнял и ударил об стену. "Конец взводному?!" — ахнули гвардейцы, но тот быстро поднялся и снова прицелился в Джвебе.

— Сиордиа! Прекратить! — Это капитан Глонти, это его властный командирский голос.

Сиордиа опустил револьвер.

С капитаном были Миха Кириа, учитель Шалва Кордзахиа, фельдшер Калистрат Кварцхава и несколько членов правления местной общины. Выполняя указания члена учредительного собрания, капитан привел этих людей сюда, чтобы в их присутствии освободить из-под ареста большевика Вардена Букиа.

— Что здесь происходит? — спросил Глонти. Он не видел еще Юрия Орлова, он видел пока только Сиордиа и его револьвер. Затем капитан скользнул взглядом по Джвебе Букиа.

— Этот сукин сын Сиордиа нашего Орлова убил, — закричал Джвебе и, схватив Сиордиа, снова так стукнул его о стенку, что тот свалился уже без сознания. — Он меня хотел убить, а убил Орлова.

— Зачем он тебя хотел убить? — спросил Глонти.

— Я хотел брата выпустить, а он Орлова убил… Да я этого гада Сиордиа, — Джвебе снова бросился к Сиордиа, но Болдуин и Броладзе удержали его.

— Открой дверь, — приказал часовому капитан.

Джамбулат торопливо отпер дверь конюшни.

— Выходите, — сказал капитан Вардену.

Босой, без шапки, без пояса, в измятой одежде стоял Варден у двери. Глонти усмехнулся: видик у комиссара… но тут же смутился и упрекнул самого себя — нашел над кем насмехаться, глупец!

— А второй кто? — спросил Глонти у часового.

— Паромщик. Он переправлял большевика через реку.

— Выходи и ты, — сказал капитан Бахве.

Варден, выйдя, сразу склонился над Орловым. Юрий уже не дышал. Варден приподнял скрюченное тело убитого, выпрямил и осторожно опустил на землю. Варден сразу узнал Орлова. Это был тот самый парень, который там, у плетня, опустив карабин, сказал ему без слов: "Спасайся!"

Шалва Кордзахиа снял шапку. Миха Кириа, Калистрат Кварцхава и другие члены общинного правления тоже обнажили головы. Варден закрыл Орлову глаза, затем вплотную подошел к Глонти и, глядя ему прямо в глаза, спросил:

— Почему вы убили своего солдата?

Капитан растерялся и не ответил.

— Почему вы заставили моего брата арестовать меня?

И опять Глонти, растерянно мигая глазами, промолчал.

— Молчите? Так, может, скажете, почему вы арестовали меня?

— Почему? У меня был приказ из штаба… Правда, ошибочный приказ… И теперь он отменен, и вы свободны.

— Как все это ловко получается у вас, капитан, — по ошибке арестовали, по ошибке заставили брата ловить брата, по ошибке убили человека.