– Король оказал вам честь, – повторила Джайя, – и вы отлично ему послужили, невзирая на то, что вы чувствуете на самом деле. Больше никто не смог бы собрать войска воедино после предательского заговора и подготовить ответ.
– И, тем не менее, я вынуждена сражаться бок о бок со снежными о… варварами, – горько произнесла Варчильд. – Это должно было быть кьелдорское сражение, чтобы спасти Кьелдор для кьелдорцев.
Джайя покачала головой. – Если вы настолько сильно ненавидите варваров, то почему вы не выступили вместе с Гарриссоном и его заговором, когда у вас была эта возможность?
На лице генерала сначала отразилось удивление, затем задумчивость. – Вот почему ты нашла меня в таверне, – в конце концов сказала она. – Ты видела меня там раньше, с Гарриссоном.
– Ага, – сказала Джайя, – но правда состоит в том, что он дал вам шанс отправиться вместе с ним, но вы отказались. Почему?
В палатке воцарилась тишина, снаружи снова поднялся ветер, трепавший матерчатые стенки.
В конце концов Варчильд сказала: – Я тебе говорила. Я приехала из сельской местности. Аврам Гарриссон, как и большинство его рыцарей, родились в городе, некоторые из них были сыновьями и дочерьми других офицеров. Вскоре по прибытии я обнаружила, что мне приходится скрывать свой деревенский акцент. Некоторые рыцари все равно думали, что маленькие деревушки являются наполовину варварскими. А Гарриссон …, – тут она сделал паузу. – Он был хуже всех. Когда он говорил «Кьелд для кьелдорцев», то имел в виду «Кьелд для горожан». Он позволил бы жителям внутренних районов умереть, замерзнуть или быть завоеванными Лим-Дулом.
Джайя подумала о первоначальном желании Варчильд защитить все маленькие городки. – Значит, если бы заговор удался, вы бы проиграли, даже если бы находились на их стороне.
– Во многом, – сказала Варчильд и вздохнула. – Я люблю свою страну. Я хочу защитить мой народ. Я уважаю моего короля, но его цели не совпадают с моими. Я буду изо всех сил служить короне, но не смогу делать это вечно.
– Давайте закончим с этим сражением, – сказала Джайя. – Потом посмотрим, что получится.
Варчильд еще раз глубоко вздохнула. – Вот что я тебе скажу. Аврам Гарриссон был раздражительным щеголем, узколобым шовинистом, но это не означает, что то, во что он верил – в опасность со стороны варваров – было неправильным. Не больше, чем добродушие короля делает его правильным.
Джайя начала было оспаривать это утверждение, но ветер снаружи пробрался в щель, и стенки палатки забились, словно паруса.
В глубине разума Джайи возникло что-то тяжелое и очень знакомое – вызов.
Она поднялась и сказала: – Мне надо идти, – и, не дожидаясь реакции Варчильд, вышла из палатки. Она посмотрела по сторонам. Ветер сорвал несколько палаток, укрепленных хуже остальных, и люди уже устремились к ним с дополнительными растяжками.
Ветер был неожиданно теплым, как внезапное потепление во время сильного снегопада. Несмотря на это, по спине у Джайи пробежал холодок.
Подбежал Джодах, ветер распахнул его плащ и жилет. – Пойдем, – сказал он.
– Куда? – спросила она.
– На юг, – сказал Джодах. – Подальше от перевала. Ты чувствуешь?
Джайя на мгновение остановилась и смогла это ощутить. Вызов. Требование. Она последовала за Джодахом, который бежал из лагеря на юг.
Там был третий холм, поменьше двух других, занятых армиями, и поэтому проигнорированный. Они с двух сторон взобрались на вершину и обнаружили там ее, парившую в воздухе, скрестив ноги.
– Пора вам ответить, – сказала Фрейалис. – Я рада, что вы можете это сделать. Пришла пора выполнять соглашение.
Глава 15
Мертвые не отдыхают
Последний вооруженный конфликт Ледникового Периода известен под несколькими различными названиями. В некоторых вариантах он упоминается как Битва Лим-Дула, просто из-за того, что из сражавшихся Лим-Дула лучше всех знали на западе. В наиболее уважаемых хрониках ее называют Кьелдорской битвой, поскольку именно этот конкретный конфликт стал определяющим для будущего Кьелдора.
В одном сообщении с юга упоминается интересный вариант названия этой битвы – Сражение Представителей Мироходцев. В нем рассматривается идея о том, что обе армии были всего лишь игрушками для могущественных личностей Фрейалис и Лешрака, а потери и все, что за этим последовало, были ничем иным, как еще одной партией в колоссальном космическом шахматном матче между этими великими силами.
Это, естественно, надувательство высшего порядка. В то время как Лим-Дул был в огромной степени обязан своей силой Лешраку, сообщения современников о том, что Фрейалис участвовала в битве на их стороне, отсутствуют как со стороны кьелдорцев, так и балдувийцев.
Безусловно, деяния Фрейалис в день сражения, по-видимому, являются вторыми по известности на Терисиаре после самого опустошения Аргота. Почему она должна была заниматься войной меж смертными в то время, когда ей надо было завершить более важные дела?
Конечно, спорят сторонники этой идеи, в этом-то все и дело. Вся битва, даже вся война, была затеяна для того, чтобы занять Лешрака через его протеже Лим-Дула до того момента, когда не стало слишком поздно, и он не успевал помешать Фрейалис реализовать свой план. Вся война на севере была не итогом действий Лим-Дула и его патрона Лешрака, а, скорее, осторожным планированием Фрейалис на многие эпохи вперед.
Будучи историком, я рассматриваю это как врожденное желание отдельных личностей делать события, пусть даже и важные, значительно большими, нежели они были на самом деле. Участие обоих мироходцев в этой важной для климата битве напоминает покрытие глазурью торта, которое может быть необходимым, чтобы сделать эту действительно легендарную битву такой, какой она была даже без их присутствия.
Интересным вариантом является мысль о том, что Лешрак или Фрейалис были заинтересованы в конкретном сборе смертных в то время. Но это – всего лишь фантазия.
Аркол, ученый из Аргива
Фрейалис парила в воздухе, скрестив ноги, поддерживаемая своей собственной магией, вокруг нее пульсировал зеленоватый нимб. Джодах задумался, неужели исходящие от мироходца волны энергии делали их невидимыми или просто сдерживали остальных. В любом случае больше никто на холм не поднялся.
Богиня была одета в древние стеганые доспехи такого типа, которых Джодах не видел уже несколько столетий, подбитый тканью шлем торчал вверх, как митра священника. Плащ с твердыми складками изгибался на плечах и ниспадал у нее за спиной, раскачиваясь в такт неслышимой музыке, и ни один ветер этого мира не тревожил его. Освещаемая умирающими лучами раннего заката, ее плоть казалась какой-то восковой.
Джодах выпрямился в полный рост и просто сказал: – Фрейалис.
Джайя стояла рядом с ним, но чуть сзади, и радовалась тому, что между ней и мироходцем стоит более могущественный маг.
– Лорд Архимаг, – сказала Фрейалис, на ее лице мелькнула короткая, понимающая улыбка. – Ты выглядишь значительно лучше по сравнению с тем, когда я видела тебя в последний раз.
– Я был … нездоров, – сказал он. – Теперь мне намного лучше. Ты упоминала что-то о договоре?
Фрейалис переплела пальцы перед собой, ее глаза засверкали. – Когда тебе … нездоровилось, твоя спутница дала несколько обещаний от твоего имени. Теперь я намереваюсь добиться их выполнения.
– Я весьма благодарен тебе за помощь в решении моих проблем, – сказал Джодах, – но у меня сложилось впечатление, что долги были выплачены, по крайней мере, частично.
У Фрейалис снова загорелись глаза. – Едва ли, – сказала она, глядя на Джайю мимо Джодаха.
Джодах не стал поворачиваться к Джайе, он лишь произнес: – Я понял, что ты провела некоторое время в моей школе на острове Лат-Нам. Одна из моих подчиненных связалась со мной по поводу твоей просьбы, и я решил позволить тебе пользоваться всей библиотекой. Ты нашла там то, что искала?
