Хуже всего было то, сообразил Джодах, что он оказался на внешнем краю воздействия на органы чувств, на пределе влияния. Воздействие было сконцентрировано на Лим-Дуле и возвышении.

Джодах чувствовал, как растет давление на его глаза, рот и уши. Он открыл рот, шевеля челюстью, чтобы его снизить, но это помогало мало.

Может быть он закричал, но этого никто не заметил.

Внезапно давление спало, исчезло столь же неожиданно, как если бы Джодах оказался в другой комнате или прошел сквозь защитные щиты Лим-Дула на окнах. Из укрытия он видел, что Лим-Дул больше не одинок.

Над возвышением парило человекообразное существо, но не человек. У него были ужасно удлиненные конечности и черты, словно у похожего на паука черного умертвия из-под холма, но плоть была белой, как гранитное надгробие. В плоти были прорезаны реки времени, а длинные белые волосы как лавина спускались с головы вниз. Вокруг лба он носил огненную корону, кольцо из отдельных огненных звездочек, плававшее в воздухе и дымившее без явного источника топлива. Ей под стать был красный отблеск дымящихся углей на месте глаз. Это были глубокие, злобные и безразличные глаза.

Парящая фигура была одета в простую черную мантию, ее края разлохматились и протерлись. Пальцы висящих ног смотрели вниз, сама фигура висела в нескольких дюймах над возвышением, прямо между дымящимися жаровнями.

Лим-Дул вытянул руки перед длинной фигурой и нараспев произнес низким голосом:

Лешрак, мой сеньор, услышь мои крики,

Лешрак, мой сеньор, прими мою жертву,

Лешрак, мой сеньор, суди меня честно,

Лешрак, мой сеньор, даруй мне силу, которой я достоин.

Джодах, частично скрытый за колонной, понимающе кивнул. Лешрак был одним из мироходцев этого времени, одной из великих сил. Только подобный ему мог заставить Лим-Дула раболепствовать перед ним.

Лешрак, в свою очередь, выглядел в высшей степени уставшим от обожания Лим-Дула. Он посмотрел на простершуюся у его ног фигуру так, как Джодах посмотрел бы на жука.

Или, сообразил Джодах, как Лим-Дул посмотрел бы на самого Джодаха.

– Каковы твои успехи? – спросил Лешрак. Его голос был похож на разбивающееся зеркало.

Лим-Дул слегка приподнялся. – Если бы я немного раньше узнал о вашем визите, то подготовил бы надлежащее описание. Я день и ночь тружусь, чтобы предоставить вам то, что вы желаете.

– Позволь, червяк из плоти, я переведу, – сказал Лешрак. – У тебя есть только дерьмо от зубра, и ты хочешь обвязать меня ленточкой из него в надежде, что я не почувствую вони.

Лим-Дул выглядел так, словно хотел что-то сказать, но не смог.

Лицо Лешрака, глубоко изрезанное морщинами, скривилось в усмешке. – Твоя новая игрушка. Она дала ответ, который мне нужен?

Джодах понял, о ком Лешрак говорит «она», и сильнее вжался в колонну.

Лим-Дул говорил. – Архимага тяжело приручить даже в самых благоприятных ситуациях. Он хорошо приспособлен для подобной работы, и мы уже добились некоторых успехов. Например, мы знаем, что что-то грядет. – Наконец-то в голосе некроманта послышалась слабая надежда.

– Я уже знаю, что что-то приближается, – рявкнул Лешрак, и вокруг его вытянутого тела, казалось, закипел воздух. – Я скелетом это чувствую. Наконец-то другой мир оказывается на одной линии с этой отвратительной материальной тюрьмой, этим осколком большéй вселенной, включающей в себя эту реальность. И если вторгающийся мир и является требуемым, то я хочу использовать его, чтобы бежать из этой темницы. Ты можешь по крайней мере подтвердить его приближение?

– Я надеюсь… – сказал Лим-Дул, но огненноголовый мироходец его оборвал.

– Я не настолько туп, как ты себе представляешь, – прорычал Лешрак. – Ты обещал результаты, если получишь своего игрушечного мага, маленькая кровавая тварь. Теперь пора расплачиваться. – В глаза мироходца горело безумие.

– Мы совершенно уверены, что … – снова начал Лим-Дул, вставая на одно колено и печально простирая руки.

– Чего мне с твоей уверенности? – засмеялся Лешрак и сжал перед ним в кулак свою костистую руку.

Мироходец не коснулся некроманта, в этом Джодах был уверен. Но тело Лим-Дула поднялось в воздух и было сброшено обратно на плиточный пол, от удара отъехав назад.

– Мой сеньор, – уже взмолился Лим-Дул, – если мне будет позволено объяснить…

– Отвечай на мой вопрос, мелочь, – сказал Лешрак, и Джодаху показалось, что вытянутая фигура увеличилась в размерах, почти заполнив дальний конец комнаты.

Лим-Дул запнулся, затем тихо сказал: – На какой вопрос?

– Чего, – проревел Лешрак, в его голосе слышалась острота, – мне с этой совершенности?

Лим-Дул склонил голову. – Ничего. Совсем ничего. Прошу прощения за то, что подумал об этом.

Лешрак засмеялся, его смех был похож на звук от столкновения ледников. – Даже побитая собака знает свое место, а, Лим-Дул? Даже исхлестанная лошадь учиться тому, как выполнять движения. Поднимись, мой верный слуга.

– Мой сеньор, если вы позволите мне показать, что мы имеем …

– Я сказал, встань! – завопил Лешрак, наклонившись вперед с криком, от которого изогнулось все его тело. Мироходец снова поднял руку, и Лим-Дул взлетел в воздух, подвешенный невидимым кулаком, схватившим переднюю часть мантии некроманта.

Лешрак спланировал по ступеням, его ноги так и не коснулись их, пока не оказался на расстоянии фута от подвешенного некроманта.

– Я страстно желаю этот новый камень, этот новый мир, выравнивающийся с нашим жалким осколком. Также поступают и мои собратья, они тоже устали от этого грязного, холодного маленького мирка. Я хочу быть первым. Ты хочешь мне помочь в этом. Не так ли, тварь?

Лим-Дул мог только кричать. – Да, сеньор.

– Хороший ответ, – растягивая слова, произнес Лешрак, и Джодах на другом конце комнаты содрогнулся. – Я знаю тебя, Лим-Дул, от низа позвоночника до лживого сердца. Я знаю твои секреты и тени, которые, как ты считаешь, защитят тебя. Знай, червь, что по своей прихоти я могу содрать с тебя кожу и уничтожить основу твоего существования. Но ты забавнее, когда живешь так, как сейчас. Ты – червь, но мой, и ты найдешь то, что я ищу.

Лим-Дул ничего не сказал, но Джодах видел, как он испуганно кивнул.

– А вот тебе в качестве напоминания, – сказал Лешрак, поднимая руку. – Я могу сделать с тобой все, что хочу, и ты это стерпишь, потому что ты мне служишь. Все ясно? – Лешрак поднял руку, на его ладони собралось красноватое пламя.

Лим-Дул еще раз испуганно кивнул, надеясь избежать того, что должно было произойти.

Но это было неизбежно. Мироходец Лешрак охватил лицо Лим-Дула своими скошенными пальцами, и пламя стало ярче. Некромант кричал и сучил ногами, но державшие его таинственные оковы были слишком крепки. Джодах подумал о черной стреле, которая попала ему в сердце, когда он впервые встретил некроманта, и вздрогнул.

По прошествии долгой минуты Лешрак разжал пальцы, и некромант рухнул на пол.

– Ты – моя лучшая игрушка, тварь, – сказал Лешрак, слегка отворачиваясь от него, его худое тело изогнулось под забавным углом. Но ты позволил себе слишком многое, и мне мои игрушки наскучили. Рискни столкнуться с моим неудовольствием, и получишь еще.

С этими словами мироходец отбыл. Без вспышки света или грохота грома. Его существование просто угасло. Это выглядело так, словно внезапно погас ослепительный свет, и Джодаху пришлось заморгать.

Лим-Дул развалился на ступенях. Джодах поспешил к нему, не только тревожась за некроманта, но и по-настоящему испугавшись того, что Лим-Дул мог погибнуть, а вместе с ним могло закончиться и его собственное существование.

Некромант уже приподнимался на локтях, и Джодах приблизился.

– Лорд некромант, – сказал Джодах, – С вами все в порядке? Слова показались глупыми и тупыми.

– Я приказал … вам … уйти, – проворчал Лим-Дул, поворачиваясь к Джодаху. Ученый взглянул на лицо некроманта и против своей воли открыл рот от изумления.