Советский лидер намеревался поставить вопрос о Конго первым на Генассамблее. Эйзенхауэр не отказал в себе в удовольствии нанести иезуитский опережающий удар. «Балтика» с Хрущевым прибывала в Нью-Йорк 19 сентября, Генассамблея начинала работу 20-го. Американская делегация в ООН предложила провести предварительно еще одну, Чрезвычайную, сессию со следующей повесткой дня: прием новых членов в ООН и положение в Конго. Открыть ее решили 17 сентября.

Делегации, отправлявшиеся в ООН не столь экзотическим способом, как Хрущев, могли просто поменять свои авиабилеты. А пассажиры «Балтики» попали в западню. Им оставалось следить за ходом чрезвычайной сессии ООН по Конго по радио.

19 сентября «Балтика» подошла к одному из не самых комфортабельных причалов нью-йоркского порта. Никаких официальных лиц и ковровых дорожек, как годом раньше. У трапа встречали советские сотрудники ООН, жители нашей колонии. Впереди дети с букетами цветов и толпа корреспондентов.

«Недружественные проявления настраивали отца на боевой лад, – замечал Сергей Хрущев. – Он считал, что подобная реакция империалистов свидетельствует о том, что он занимает правильные позиции… На заседаниях Генеральной Ассамблеи отец не терял времени даром, активно участвовал в продолжавшейся две недели дискуссии, выступал с заявлениями, брал слово по процедурным вопросам, заявлял протесты. По его мнению, он вел себя, как заправский западный парламентарий».

История с ботинком сколь знаменита, столь и запутана. Я насчитал как минимум с десяток версий. Сергей Хрущев, предпринявший специальные раскопки по этому вопросу, выяснил следующее.

Это был не ботинок, а сандалия.

Никаких кино- или фото-свидетельств стучащего по столу башмаком Хрущева не существует. Есть только фотография «Ассошиэйтед пресс». «На ней запечатлен спокойно сидящий на своем месте отец; вот только на пюпитре, как раз перед табличкой “Советский Союз”, лежит наделавшая столько шума коричневая сандалия».

Версия самого Никиты Сергеевича из его мемуаров – решил постучать туфлей по пюпитру в знак протеста против выступления представителя фашистского франкистского режима – не подтверждается другими очевидцами. Сандалия появилась во время выступления филиппинского представителя, сравнившего социалистический лагерь с концлагерем, когда ирландский председательствующий Фредерик Боланд не обратил внимания на желание Хрущева сделать замечание по ведению заседания[216].

Хрущев на Генассамблее произнес большую, как водится, речь о предоставлении независимости колониальным народам и о разоружении. Эйзенхауэр ограничился краткой речью, в основном посвященной помощи освободившимся от колониализма странам Африки, и лишь в двух словах затронул проблемы разоружения и освоения космоса.

Личные отношения между американским и советским лидерами достигли в то время столь высокого градуса неприязни, что Эйзенхауэр не просто отказался встретиться с Хрущевым. После безбожно раздутого прессой случая с ботинком он даже заявил госсекретарю Гертеру, что если бы обладал полнотой власти, «нанес бы удар по России, пока Хрущев находится в Нью-Йорке»[217].

Но удар, находясь в Нью-Йорке, пусть и ассиметричный, нанес сам Хрущев. Именно там он впервые встретился с лидером кубинской революции и самой знаковой фигурой в Латинской Америке.

С Фиделем Кастро.

Советский Союз долгое время мало интересовали латиноамериканские дела. «Когда говорят о том, что становление биполярной системы произошло в первые послевоенные годы, имеют в виду прежде всего Европу, – справедливо подчеркивают Печатнов и Маныкин. – Оттуда этот процесс достаточно быстро, но не одновременно стал распространяться на другие регионы земного шара. В начале 50-х годов в зоне биполяризации оказался Дальний Восток, затем настала очередь Юго-Восточной Азии, стран Магриба и Ближнего Востока. Позднее, на рубеже 50–60-х годов, в сферу биполяризации попали Тропическая Африка и зона Карибского бассейна»[218].

Страны Латинской Америки впервые вступили на арену глобальной политики, когда большинство из них стали участниками антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне.

Вместе с США войну державам «оси» в декабре 1941 года объявили страны Центральной Америки и Эквадор, а позднее – Мексика, Бразилия, Боливия, Колумбия. Последней в войну вступила Аргентина, до февраля 1945 года поддерживавшая Германию. Бразильские войска воевали на итальянском фронте, мексиканская авиаэскадрилья участвовала в боях с Японией на Филиппинах и Тайване. Именно в тот период было положено начало военно-политическому союзу латиноамериканских государств с США, закрепленному созданием в 1942 г. Межамериканского совета обороны со штаб-квартирой в Вашингтоне. Из 50 первоначальных членов созданной в 1945 году ООН 20 представляли Латинскую Америку.

Война усилила и влияние левых сил. В Чили, Эквадоре, Коста-Рике, на Кубе коммунисты входили в правительства и были представлены в парламентах 12 стран. Это не могло не беспокоить США, которые предприняли энергичные усилия к тому, чтобы развернуть Латинскую Америку вправо. В сентябре 1947 года Соединенные Штаты и двадцать стран континента подписали Межамериканский договор о взаимопомощи – договор Рио-де-Жанейро. Он был дополнен созданием на межамериканской конференции в Боготе в 1948 году политического союза в виде Организации американских государств (ОАГ), в числе задач которой было противодействие «коммунистической опасности».

В апреле 1947 года были удалены из правительства и репрессированы чилийские коммунисты. За этим последовало физическое преследование коммунистов по всей Латинской Америке – тысячи были арестованы и убиты. Репрессии привели к восстаниям и гражданским войнам в Колумбии, Парагвае, Коста-Рике; эти выступления были подавлены войсками. В результате поддержанных США военных переворотов в конце 1940-х – начале 50-х годов были установлены диктаторские режимы в Перу, Венесуэле, Панаме, Боливии, на Кубе. В 1954 году в Парагвае на 35 лет утвердилась диктатура генерала Стресснера.

Военные перевороты и диктатуры усиливали роль армии, антикоммунизм зашкаливал. К середине 50-х нормальные дипломатические отношения с СССР поддерживали только Мексика, Аргентина и Уругвай. Получила распространение теория «географического предопределения», согласно которому США являются лидером и путеводной звездой для всего Западного полушария, а советские происки обречены на неудачу.[219] ОАГ в Каракасской декларации 1954 года подтвердила одной из основных целей противодействие распространению коммунизма в Новом Свете[220]. США буквально втаскивали страны континента в «холодную войну».

Однако солидарность с Вашингтоном была отнюдь не автоматической. Во время Корейской войны лишь Колумбия направила в Восточную Азию небольшой контингент. И многие латиноамериканские политики были возмущены, когда план Маршалла был предложен европейцам, а не южным соседям.

Континент становился заметным и в мировой экономике, хотя по большей части как источник сырья и продовольствия для Соединенных Штатов и поле деятельности транснациональных корпораций. В 1960 г. на долю США приходился 81 % иностранных инвестиций в латиноамериканские страны, Британии – 13 %. Бизнес-империя Рокфеллеров контролировала производство сахара и производство никеля на Кубе; Морганы – финансы, электроэнергетику, связь, производство сигар на той же Кубе, энергетику, телефонную сеть, медные рудники в Чили; Меллоны – чилийские железорудные месторождения и т. д. «Юнайтед фрут компани» владела миллионами акров лучших сельхозугодий на Кубе, в Гватемале, Гондурасе, Коста-Рике, Панаме, Эквадоре, Колумбии, Гаити, Никарагуа, Доминикане и Ямайке. Крупными акционерами «Юнайтед фрут» выступали и высшие руководители США, включая обоих братьев Даллесов – государственного секретаря и директора ЦРУ.