Кинли шипел и скалил зубы, когда мы подходили к мрачным фигурам костомах; я даже взяла его на руки, чтобы успокоить и быстрее провести мимо них. Когда мы оказались в хорошо знакомой мне спальне, Ян плотно закрыл за нами дверь, а я мимолётно задумалась о том, присутствовали ли за ней костомахи и ранее, когда я спала здесь в прошлый раз. Неужели они всё это время были так близко? Я просто надеялась, что Константин действительно контролировал их, и что они ни в коем случае не ослушаются его, поддавшись соблазну человеческой энергии, которая была для них столь желанна и привлекательна, и не ворвутся в эту комнату, когда я останусь в ней одна.

По приходу я пересаживаю Кинли на кровать, и он, переминаясь с лапы на лапу и взмахивая крыльями, начинает кружить по ней, подыскивая себе удобное место. Самая я присаживаюсь на её край и оглядываюсь. Ян стоит у окна, его руки скрещены на груди, но поза расслаблена — он прислоняется спиной о косяк стены. Очертания его силуэта подсвечиваются лунным светом, бьющим через стекло; его яркие ледяные лучи пробиваются сквозь волосы дракона, серебря их, придавая им неестественный цвет.

— Неважно выглядишь, — констатирует он.

Я не обиделась. Я знала, что под моими глазами, скорее всего, сереют синяки. И взгляд не такой живой, как раньше; он, как и моя душа, был в половину лишён былого свечения, если не полностью.

— Мне снятся кошмары, — отвечаю я.

Точнее не кошмары. А странные сумбурные видения, которые порой страшили меня.

— Если ты плохо спишь, я могу подарить тебе хорошие сны. Просто попроси.

Помню, как он проник в мой разум в прошлый раз, когда мы очутились в его городской квартире. Помню, как он шагнул в чертоги моего разума и пропустил мои воспоминания сквозь фильтр по моей просьбе забрав то, от чего я хотела избавиться: от ужасающих картин гибели моей семьи. И я знала, что он может прямо сейчас раз и навсегда лишить меня кошмаров. Но в какой-то степени, я не хотела, чтобы он видел их. Ведь в них был он сам, пугающий и чужой. Там же были и мои тревоги и сомнения по поводу увиденного, хоть оно и не было правдой. Там же были мои страхи относительно того, что теперь было очевидным: Ян некто другой — не тот, кого я знала ранее. И я не хотела поднимать эту тему. Не хотела переступать границы, вернуться обратно за которые уже не получится.

Я отрицательно качаю головой. Выдыхая громче и тяжелее, чем обычно, я с таким же трудом втягиваю в себя вязкий воздух и повторяю про себя предупреждение, что мне лучше не концентрироваться на дыхании, иначе начну ощущать удушье. Развязывая тесёмки шнуровки на корсете, я ослабляю его, намереваясь высвободиться от верхнего нарядного платья перед сном.

— Могу позвать Гая, если ты не хочешь, чтобы я был в твоей голове, — добавляет он, угадывая мои мысли, наталкивая меня на следующие не самые радужные воспоминания.

Об усыпальнице вблизи кладбища, о Хоросе, превратившегося в неконтролируемый солнечный сгусток энергии, и о том, как два брата — Ян и Гай проникают в его разум, успокаивая пульсирующие прожекторы-лучи, заполонившие всё вокруг, извергающиеся как вулкан.

Снова мотая головой, поднимаясь на ноги, я продолжаю избавляться от сковывающего меня наряда. Слишком поздно я замечаю, как брови дракона отчего-то подпрыгивают вверх, и он отворачивается лицом к окну. Раскладывая помпезную юбку на близстоящих стульях, остаюсь в лёгких одеждах из непрозрачной ткани, белой, мягкой, как облако. В таком виде возвращаюсь к кровати и ныряю под тёплые покрывала. Начавший засыпать Кинли распахивает бусинки-глаза и приподнимает голову.

— Усну сама, — обещаю я.

Дракон разворачивается снова ко мне лицом, отрывается от стены и подступает к кровати.

— Могу побыть с тобой, а могу — уйти, — говорит он, подразумевая вопрос.

Я прошу его ненадолго остаться. Когда он присаживается на кровать, протягиваю ему руку, и он моментально сжимает мою маленькую ладонь в своей.

— Ян, это что, исчезнувшие апостолы[1] Радзивиллов? — тихо, без удивления спрашиваю я. — Там, в коридоре…

Меня уже ничто не могло поразить. Перед глазами всё ещё стоял образ изваяния, затуманивший мой разум своим великолепием. Но легенда о них больше не казалась для меня чем-то необычайным.

— Да, — коротко бросил он, словно его утвердительный ответ ничего не значил.

— Но откуда? — проговорила я, зевнув. — Это вы их похитили?

Ян усмехнулся.

— По всем преданиям драконы — хранители золота и драгоценных камней, ты же знаешь, — пояснил, как ни в чём не бывало цмок. — Апостолы изначально были нашим подарком княжескому роду много лет назад. Лишившись своих владений, потомки династии попросили сберечь их собственность. Мы спрятали апостолов в укромном месте — здесь до них вряд ли кто-нибудь доберётся.

Его усмешка превратилась в мягкую улыбку.

— В ближайшее время я собирался их вернуть, просто были причины оттягивать появление в нави.

После этих слов я нахмурилась. Признаюсь, тут я немного удивилась.

— Потомки княжеского рода? — повторила я. — Ты с ними знаком?

— Конечно. Они, как и века назад их предки — мои друзья.

Интерес, который вызывал его рассказ, не перебивал сонливость, утяжеляющую мои веки.

Ян часто уезжал, думала я. Я знала, что у него было много знакомых, много тех, с кем он проводил время. Он мог гостить у них, когда не говорил, где бывал.

«Они, как и много лет назад их предки — мои друзья.»

«Много лет назад их предки…»

Сколько же веков прошло? Сколько поколений Ян застал? Рождён ли он задолго до появления самой династии и строительства замка? Нет, я не хотела знать, сколько ему лет. Не хотела. Это бы всё изменило. А я не желала ничего менять, когда изменилось уже так много. Настолько много, что моей прежней жизни не существовало.

Интересно, сколько ещё времени я смогу отрицать перемену в Яне? Точнее его истинную сущность, о которой случайно узнала?

— Но зачем вы притащили сюда их замок? Он вам дорог?

— Ну, как тебе сказать. — Ян медленно перебирал мои пальцы в своих. — Правильнее будет сказать — замок не из яви. Этот замок, в каком-то смысле, им достался тоже от нас.

— Что? — протянула я. — Как?

— Вначале мы изредка бывали в яви. Валентина хотела иметь в нави что-то, что напоминало бы ей человеческий мир. Так появился наш дом здесь. Когда мы уже стали появляться в яви чаще, нам хотелось, чтобы и там у нас было нечто похожее на наш дом. Мы как раз познакомились с князьями, они собиралась возводить замок. Поскольку мы сдружились, я показал им наше строение, через свои мысли. И они построили его.

Натянув покрывало на подбородок, я мечтательно представила, какой была их встреча, как они ужинали за одним столом, какие из средневековых блюд его украшали, над какими шутками смеялись, бывал ли Ян на их балах. В каких платьях Валентина посещала их владения. Я мысленно переносилась в сказку, которая была соткана из древних преданий. Которые для меня существовали лишь в виде сказаний и записей на страницах учебников и пыльных рукописей библиотек, а для Яна — были частью прошлого.

— Князья знали, что вы драконы?

— Да. И очень ценили нашу дружбу много веков. Благодаря одному из представителей их рода Валентина и обрела настолько сильную любовь к гуляниям. Впрочем, и мне он, был, довольно близким другом.

— А Барбара как оказалась здесь? В смысле, осталась призраком…

Мой голос походил на шёпот. Ян смерил меня пристальным взглядом, будто оценивая, насколько сильно меня клонило в сон и не отключусь ли я прямо посреди его рассказа. Я же постаралась распахнуть глаза как можно шире, желая услышать от него пару лишних слов, прежде, чем он оставит меня и вернётся к своей семье в далёкие отсюда залы.

— Нехорошая история, — произнёс он. — Когда Барбара умерла, такая молодая и красивая, король сходил с ума от горя. Он спрашивал меня, что можно сделать, просил перенести его в загробный мир. Конечно, я не поддался на уговоры. Об этом не могло идти и речи. Потом до меня дошли слухи от придворных, что он собирается вызвать её дух.