Она впивается в меня колючим ненавидящим взглядом исподлобья, но упрямо не выпускает из маленьких пальчиков злополучный осколок — даже наоборот, сжимает его крепче, поранив впридачу ладонь. Сумасшедшая. Она точно абсолютно сумасшедшая.

— Брось стекло немедленно, — усиливаю железную хватку на хрустально-хрупких запястьях. Наверное, это чертовски больно. Её кровь стекает по моей руке прямо на постель, насквозь пропитывая серое покрывало. Но лицо Уэнсдэй остаётся абсолютно бесстрастным. В отличие от моего. — Черт бы тебя побрал, Аддамс! Какого хрена ты вытворяешь?!

Она мстительно усмехается — словно самым извращённым образом наслаждается моей бурной реакцией — а секунду спустя разжимает пальцы, и осколок соскальзывает с подушки прямо на пол, разбиваясь окончательно.

— Я же сказала, что у тебя кишка тонка, — смоляные брови дерзко взлетают вверх над угольными глазами. И лишь сейчас, присмотревшись получше, я замечаю, что порез совсем неглубокий. Чертова стерва только поцарапала кожу в нескольких местах, чтобы эффектно пустить кровь. Это была очередная коварная провокация, на которую я повелся самым идиотским образом. Аддамс мгновенно прослеживает направление моего взгляда и продолжает говорить невыносимо ядовитым тоном. — Должно быть, ты жутко гордился собой целых две секунды. Хренов рыцарь благородно спас даму от самоубийства. Браво, Торп. Даже жалко разрушать такие приятные иллюзии. А теперь, если не хочешь повторения ситуации, ты будешь делать всё, что я скажу. Иначе в следующий раз я перережу глотку. Себе или тебе — не так важно.

Уэнсдэй недовольно возится подо мной, стараясь освободить хрупкие запястья из стального захвата моей руки.

Она явно считает, что выиграла этот раунд.

Как бы не так.

— Да хрена с два, Аддамс, — первоначальный шок от её фальшивой попытки суицида быстро спадает, уступая место сокрушительному желанию стереть с её красивого личика это высокомерное выражение.

Она хочет вести нечестную игру?

Ради Бога. Пожалуйста.

Вот только играем мы на моём поле.

— А ты точно уверена, что я благородный рыцарь? — с вызовом изогнув бровь, я нарочито медленно склоняюсь ниже, сокращая расстояние между нами до нескольких миллиметров, и понижаю голос до вкрадчивого шепота. — Вдруг ты ошибаешься? Ты здесь совсем одна… Полностью в моей власти. Что будешь делать, если я внезапно захочу этим воспользоваться?

На бледных щеках вспыхивает гневный румянец. Чернильная бездна глаз загорается ледяным адским пламенем. Уэнсдэй дёргается всем телом, настойчиво пытаясь меня отпихнуть, но только усугубляет своё положение — свободной рукой крепко сжимаю её бедро, прекращая хаотичные метания. А потом блокирую сопротивление окончательно, коленом раздвигая стройные ноги.

Ясен хрен, я не собираюсь её трогать.

Но катастрофическая близость её тела и насыщенный аромат парфюма вызывают приятную тяжесть в паху.

Красивая. Дерзкая.

Непокорная… Опасная.

Определённо, мой типаж.

— Убери от меня свои грязные руки, гребаный мудак. Ты ещё пожалеешь об этом, сраный ты ублюдок, — шипит Аддамс сквозь плотно стиснутые зубы, прожигая меня ненавидящим взглядом.

Но что это? Неужели я вижу тень страха в самой глубине угольно-чёрных глаз?

Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Но это правда.

Всё тело Уэнсдэй напряжено словно туго натянутая гитарная струна — похоже, перспектива потерять достоинство пугает её куда сильнее риска лишиться жизни.

И хотя обычно я не испытываю удовольствия, столь бесцеремонно вторгаясь в чужие личные границы, выходки несносной девчонки пробуждают самые тёмные стороны души.

Ощущать её страх, видеть, как чётко очерченные брови трогательно изгибаются домиком, а вишневые губы растерянно приоткрываются в попытке вдохнуть поглубже — весьма приятно.

— Ауч. Ты ругаешься как сапожник, у меня буквально уши в трубочку сворачиваются. Разве этому нынче учат в Гарварде? — сполна насладившись её испуганным замешательством, я наконец отстраняюсь и быстро поднимаюсь на ноги. Критически осматриваю перепачканные в крови руки — и её, и свои собственные. Перевожу взгляд на покрывало, местами покрытое багровыми пятнами. Хорошо бы оставить всё как есть, чертова стерва сполна это заслужила. Но я так не могу. Слишком ценю элементарный комфорт, чтобы так безжалостно лишить его другого человека. — Вставай, Аддамс. Нужно умыть тебя и убрать тут всё.

========== Часть 3 ==========

Комментарий к Часть 3

Саундтрек:

Christian Reindl feat. Lloren — Money, Money, Money

Приятного чтения!

Прислонившись к дверному косяку ванной комнаты, я лениво наблюдаю, как с тоненьких бледных пальчиков Аддамс стекает кровь вперемешку с ледяной водой. Белый мрамор раковины быстро окрашивается в красный. Она периодически неприязненно косится в мою сторону, но благоразумно сохраняет молчание — даже удивительно.

И подозрительно.

Вряд ли её останавливает револьвер в моей руке. Вероятно, она просто обдумывает очередной план, как именно довести меня до зубного скрежета ровно за две минуты.

Меньше, чем за сутки эта заноза в заднице умудрилась лишить нас дворецкого, до смерти напугать служанку и необратимо убить несколько сотен моих нервных клеток.

Помнится, у отца когда-то имелся личный психолог. Ещё несколько подобных дней в обществе несносной стервы — и я запишусь сразу на полный курс терапии.

Не прекращая регулярно одаривать меня самыми уничижительными взглядами, Аддамс закручивает кран и тянется к белоснежному полотенцу — порезы на её тонких запястьях до сих пор немного кровоточат, и на пушистой ткани остаётся несколько багряных пятен. Конечно, по-хорошему стоило бы предложить ей бинт, чтобы в рану не попала инфекция, но я не стану этого делать. Держу пари, по её артериям струится самый настоящий яд, способный растворить любую заразу.

Она издевательски медленно возвращает испорченное полотенце на крючок, но покидать ванную не торопится. Коротким кивком головы указываю ей на дверь, недвусмысленно намекая, что пора и честь знать — но Уэнсдэй не двигается с места. Только скрещивает руки на груди и надменно вздёргивает подбородок.

Я уже делаю шаг вперёд, твёрдо намереваясь применить силу, чтобы вытащить невыносимую девчонку из ванной и вернуть в подвал — и в ту же секунду Аддамс резко отшатывается назад.

Тоненькие пальчики ложатся на пуговицы чёрного платья и начинают быстро их расстёгивать. Я замираю как вкопанный, непонимающе взирая на её странные действия.

Какого хрена она опять вытворяет?

— Ты что такое делаешь? — вопрос вырывается раньше, чем я успеваю подумать.

— Выйди. Я хочу принять душ, — в ровных интонациях звучат нотки приказа, которому я вовсе не собираюсь подчиняться.

Ситуация, мягко говоря, складывается крайне нестандартная, но я ещё не настолько рехнулся, чтобы оставлять её одну в комнате с незапирающимся окном. Ванная располагается на втором этаже, но это вряд ли станет серьёзной помехой для чокнутой Аддамс. Вдобавок вокруг слишком много потенциально опасных предметов, которые можно использовать в роли оружия — уверен, прямо в эту секунду её мозг с виртуозностью бывалого киллера генерирует с десяток возможных способов расправы.

— Ещё чего, — решение приходит незамедлительно. — Чтобы ты выкинула очередной фокус? Нет уж, я останусь.