«Прекрати писать с этими бессмысленными скобками, это совершенно нелитературно. Ты приедешь ко мне в поместье на Рождество.»

Вместо предполагаемого вопросительного знака в конце предложения стоит уверенная точка. Уэнсдэй не предлагает и не просит, она просто ставит перед фактом, зная, что он не сможет отказаться. Впрочем, ему и в голову не пришло бы отказываться.

Ксавье не приходится прилагать огромных усилий, чтобы отпроситься у отца — кажется, Винсент и сам не слишком рад присутствию сына, так быстро ставшего для него очень… неудобным. Вирджиния и вовсе не пытается сдержать победную ухмылку.

В другое время его, вероятнее всего, сильно задело бы столь пренебрежительное отношение собственной семьи. Но теперь его мысли целиком и полностью занимает лишь Уэнсдэй, беспощадно уничтожившая все прочие переживания.

Уже через час, наспех побросав в рюкзак самые необходимые вещи, Ксавье спускается к такси. Шины приятно шуршат по каменистой подъездной дорожке, и очень скоро великолепно-безликий особняк Торпов остаётся позади. Водитель нажимает на газ, чёрный Рено Логан набирает скорость, и Ксавье расслабленно откидывается на заднее сиденье, чувствуя себя совершенно счастливым.

Поместье Аддамсов ещё издалека поражает своей мрачностью — оно подобно тяжелому готическому замку, сошедшему со страниц романа о графе Дракуле. Массивные колонны из грубо вытесанного камня, узкие стрельчатые окна, извилистая дорожка в окружении иссохших от старости вековых деревьев. Ксавье не верит в призраков, но готов биться об заклад, что, существуй они на самом деле, непременно обитали бы в этом доме.

Перелёт занял почти всю ночь, и небо на востоке уже окрашивается в бледно-розовый, но на северном горизонте лежат свинцово-серые тучи, обещая ненастную погоду. Медленно приближаясь к высоким двустворчатым дверям, Ксавье невольно вспоминает классические фильмы ужасов, начинающиеся подобным образом.

Он мало что знает о семействе Аддамс, но нетрудно догадаться, что неуёмная склонность к жестокости у них является фамильной чертой. Что же, остаётся надеяться, что отец Уэнсдэй не решит посадить его на кол за посягательства на честь дочери. Причём весьма успешные посягательства.

Ксавье не успевает постучать.

Стоит ему занести руку над дверным молоточком, раздаётся надрывный скрип, и двери распахиваются настежь. Он невольно вздрагивает. Огромный холл перед ним абсолютно пуст. Осмотревшись по сторонам, Ксавье делает неуверенный шаг вперёд — в звенящей тишине стук подошвы о каменные плиты звучит слишком громко. Это изрядно напрягает.

Ещё больше напрягает окружающий полумрак, едва разбавленный слабым светом свечей в огромных канделябрах, залитых воском. Выключателей нигде не видно, и Ксавье вообще не уверен, что в этом жутком замке есть электричество.

Остановившись напротив широкой лестницы с резными металлическими перилами, он снова оглядывается по сторонам — по правую руку слабо угадываются очертания длинного обеденного стола и догорающего камина, по левую — длинный, ещё более тёмный коридор со множеством закрытых дверей.

Во всей окружающей обстановке ощущается опасность — неуловимо, но отчётливо. Не решаясь двигаться дальше, Ксавье достаёт из кармана пальто телефон, намереваясь наконец-таки известить Аддамс о своём прибытии.

— Ты довольно рано, — внезапно раздаётся за спиной. Айфон вылетает из его дрогнувших рук, с гулким треском падая на каменные плиты.

Ксавье резко оборачивается.

Уэнсдэй стоит совсем близко, вперившись в него цепким немигающим взглядом угольно-чёрных глаз.

Ксавье почти физически ощущает, как его снова затягивает в эту бездонную пропасть — за прошедшие дни он успел позабыть, насколько она красива.

Очевидно, Уэнсдэй едва поднялась из постели — длинные волосы цвета воронова крыла ещё не заплетены в тугие косы, а свободно лежат на плечах мягкими волнами. На мертвенно-бледном лице ни грамма косметики, и, несмотря на тяжёлый взгляд исподлобья, она выглядит очаровательно юной. Халат в пол из струящегося чёрного шелка сползает с одного плеча, обнажая изящную ключицу с красноватым свежим шрамом и тонкую бретельку пижамы.

Несколько секунд они неотрывно смотрят друг на друга.

Он неумолимо тонет.

Она — не тихий омут, но сокрушительный водоворот, и он в который раз бесстрашно шагает в чёрную бездну.

— Знаешь… Я ужасно скучал.

Вместо ответа Уэнсдэй делает крохотный шаг вперёд и, прикрыв глаза, медленно приподнимается на цыпочки. Опьяненный ее близостью, Ксавье склоняется ниже, отчаянно желая вновь ощутить вкус безумно манящих губ.

Щёлкает выключатель, и гостиную заливает режуще-белым, будто хирургическим светом. Очевидно, в этом доме все-таки есть электричество. Ксавье снова нервно дергается, а Уэнсдэй мгновенно отстраняется, но они по-прежнему стоят слишком близко друг к другу в недвусмысленной позе. Вот черт. Ему хочется провалиться сквозь землю. Остается лишь надеяться, что семейство Аддамс не склонно к пуританским взглядам.

Сделав глубокий вдох, словно перед прыжком в ледяную воду, Ксавье поворачивает голову в сторону коридора. Родители Уэнсдэй стоят в дверном проеме, но по застывшему выражению их лиц сложно угадать истинные намерения. Не в силах вымолвить ни слова от волнения, он коротко кивает в знак приветствия.

— Добро пожаловать в наше поместье, — растягивая слова на португальский манер, произносит Аддамс-старший, и его губы трогает тень улыбки.

Комментарий к Часть 2

P.S. Подняла таки рейтинг до NC-17, ибо родилась идея для интересной сцены в последующих главах 😈

========== Часть 3 ==========

Комментарий к Часть 3

Обязательный саундтрек - Mario Nascimbene - Who is she?

Приятного чтения!

I call her name

Across an endless plain.

She’ll answer me

Where ever she may be.

— Какую музыку ты предпочитаешь, дорогой? — Мортиша оборачивается к Ксавье с мягкой улыбкой на темно-вишнёвых губах и, изящно взмахнув длинным рукавом платья, открывает стеклянную дверцу шкафа. На высоких, практически доходящих до потолка стеллажах стройными рядами стоят виниловые пластинки в бархатных чехлах.

— Самую разную, миссис Аддамс, — он всеми силами пытается унять чрезмерное волнение, чтобы не выглядеть полным идиотом, но это удается из рук вон плохо. — У меня нет конкретных предпочтений, поэтому доверюсь вашему вкусу.

Ксавье отчаянно старается произвести приятное впечатление, тщательно взвешивая каждое слово. Мрачное поместье наполнено духом старой аристократии, и оттого он чувствует себя крайне неуютно в простой футболке и джинсах. По крайней мере, теперь становится понятно, откуда у Уэнсдэй эта идеальная осанка и привычка выглядеть безупречно даже в самых критических ситуациях. В попытке выглядеть подобающе он и сам невольно выпрямляет плечи и отбрасывает назад спадающие на лицо волосы.

— Прекрати рисоваться и веди себя как обычно, — шепотом одергивает его стоящая рядом Уэнсдэй и незаметно пихает локтем под бок. Она уже успела переодеться, от легкой утренней небрежности ничего не осталось. На плечах вновь лежат привычные тугие косы, а вместо шелковой пижамы — платье из плотной ткани с высоким белым воротником, который Аддамс поминутно аккуратно поправляет. Проследив направление ее руки, Ксавье не без удовольствия замечает, что на бледной шее едва заметно выделяется розоватый след особенно жестокого поцелуя. Он невольно улыбается, но Уэнсдэй одаривает его коронным ледяным взглядом в стиле «немедленно-прекрати-так-откровенно-пялиться», и Ксавье вынужден отвести глаза.