Задаваясь вопросом, пожалеет ли он об этом позже, Эдриан сделал импульсивное предложение. «У меня есть отдельная комната», — выпалил он, прежде чем понял, что приглашает ведьму обратно в нее. И не просто какая-нибудь ведьма. Гермиона Грейнджер. «Мы могли бы продолжать работать там, если бы ты хотела пройти еще один или два.»
Гермиону, похоже, это предложение совершенно не обрадовало.
-Блестяще! — сказала она, прежде чем встать со своего места и собрать сумку, -быть восьмикурсником имеет по крайней мере одно преимущество — у меня нет комендантского часа. Так что я могу оставаться здесь столько, сколько ты захочешь.
Эдриан почувствовал, как слова застряли у него в горле, совершенно неспособный придумать что-нибудь подходящее, чтобы ответить ей. Он не был уверен, откуда берутся все эти неподобающие предложения.
Она болтала всю дорогу до его комнаты, казалось, не заботясь о том, что он был абсолютно дерьмовым собеседником. Когда они прибыли, она почувствовала себя как дома, устроилась на диване и вытащила перепись из сумки, прежде чем разложить ее веером на столе.
-Наверное, в любом случае будет лучше, если мы будем работать здесь, — сказала она, -в любом случае, информация о переписи настолько конфиденциальна. О! У тебя есть какой-нибудь чай?
Эдриан был безмерно благодарен ей за то, что она взяла ситуацию под полный контроль, хотя ему и не нравилось, когда им командовали в его собственной комнате. Он занялся тем, что развел огонь в камине и приготовил чайник чая. Как только это было сделано, он занял свое место рядом с ней.
Это партнерство шло намного лучше, чем он когда-либо мог себе представить, и Эдриан на мгновение задумался, почему он был так раздражен Грейнджер в первую очередь. Она была блестящей ведьмой, и он был вынужден признать, что, возможно, они могли бы поладить, если бы он просто взял себя в руки.
Они быстро прошли перепись 1991 года, без каких-либо признаков Парни и почти без волшебников по имени Макс. К тому времени, когда он прошел свою половину переписи 1986 года, Эдриан задавался вопросом, может быть, им не стоит пытаться провести перепись маглов.
Потянувшись, он зевнул.
-Возможно, мне придется забрать это завтра, — сказал он, -я не знаю, могу ли я посмотреть на другое имя.
Не получив ответа от крошечной ведьмы, Эдриан повернулся и увидел, что она в какой-то момент заснула, все еще сжимая в руках бумаги. Встав, он мучительно соображал, что ему следует делать. На самом деле, он знал, что самый очевидный вариант-разбудить ее и отправить в Гриффиндорскую башню.
Но она выглядела такой умиротворенной, когда спала там…
Вырвав бумагу из ее рук, Эдриан использовал свою палочку, чтобы лучше расположить ее на диване. Надеюсь, она не проснется с болью в шее. Затем он призвал удобное одеяло и осторожно накрыл ее им.
Салазар, он надеялся, что она не рассердится на него утром.
========== Глава 10 ==========
Когда Гермиона проснулась, она не совсем понимала, где находится. В любом случае, она была уверена, что находится не в своей постели в Гриффиндорской башне. Осторожно приподнявшись, она увидела, что лежит на довольно удобном диване, укрытая мягким одеялом.
Оглядевшись, она прищурила глаза, когда увидела записи переписи населения, лежащие на столе, и события предыдущего вечера вернулись к ней.
«О Мерлин!» — прошептала Гермиона про себя. Она не могла поверить, что действительно заснула в личных апартаментах Эдриана Пьюси. Он, должно быть, думает, что она какая-то ненормальная, просто чувствует себя как дома на его диване, а потом засыпает там. Это не было похоже на то, что они были друзьями, и она была уверена, что это только сделает ее еще более странной, чем он уже нашел ее.
Встав, одеяло упало на землю. Наклонившись, чтобы поднять его, она была тронута тем, что он подумал о том, чтобы ей было немного удобнее, даже если она была его невольной гостьей.
Пока она размышляла о том, как она когда-нибудь снова встретится с ним лицом к лицу, она не услышала, как открылась дверь. Прежде чем она даже осознала это, волшебник, которого она думала избегать в течение следующих трех месяцев, вышел из того, что, как она предполагала, было его собственной комнатой.
-Хорошо спала? — поддразнил он, забавная ухмылка дернулась в уголке его рта, придавая ему плутоватый вид.
Гермиона яростно покраснела.
-Мне так жаль, Пьюси, — сказала она, не зная, что делать, кроме как извиниться, -я и не подозревала, что так устала, и-…
Он поднял руки, заставляя ее прекратить поспешные извинения.
-Это действительно не имеет большого значения, Грейнджер, — пообещал он, -до тех пор, пока ты не обидишься на меня за то, что я не разбудил тебя.
-Ну, ты мог бы, — настаивала она, -я просто имею в виду… ты бы не расстроил меня, если бы сделал это. Но спасибо, что позволил мне переночевать здесь.
Это было довольно…гостеприимно, что он позволил ей остаться и даже дал ей одеяло. «Иногда я так увлекаюсь исследованиями, что на самом деле не понимаю, как уже поздно и как я устала. Гарри и Рон все время заставали меня спящей в библиотеке.»
Она покраснела, не понимая, почему только что поделилась с ним этим. Теперь он собирался рыскать по библиотеке, просто чтобы убедиться, что она там не спит. Разве мало того, что Пьюси всегда, казалось, знал, что она там делала?
-Я не знаю, почему я тебе это сказала, — сказала она ему, глядя на свои руки.
-Все в порядке, я понимаю, — ответил Пьюси в редкий момент доброты, -признаюсь, я и сам могу быть совершенно одержим исследованиями. Мои друзья никогда по-настоящему не понимали этого, когда мы учились в школе.
-Действительно? — удивленно спросила Гермиона, -это …не казалось, что вы и ваши друзья действительно когда-либо были настолько академически мыслящими. Мне показалось, что тебя больше интересует Квиддич.
-Не думал, что ты потратила так много времени, наблюдая за мной, Грейнджер, — сказал Пьюси раздраженно, -то, что я не полностью предан своей учебе, как ты, не означает, что я не могу получать удовольствие от учебы.
-Я не пыталась быть злой, — ответила Гермиона, -просто всегда казалось, что… Слизеринцы немного продвинулись в волшебном обществе, учитывая их семейные связи и все такое.
Это только разозлило Пьюси еще больше, чем раньше.
-Ты пытаешься намекнуть, что я получил свою работу не по собственной заслуге? — спросил он, глубоко оскорбленный тем, на что она намекнула, -потому что я бы сказал, что быть слизеринцем более клейменно, чем когда-либо прежде. Многие из моих друзей даже не могут найти работу, потому что их отцы пожертвовали деньги Сами-Знаете-Кому.
Гермиона этого не знала, но предполагала, что это может быть правдой. Ей просто так надоело, что на нее смотрят как на нечто меньшее, чем просто потому, что она магглорожденная. Ей пришлось дважды проявить себя, несмотря на то, что у нее были лучшие оценки, чем у ее сверстников.
-Я не это имела в виду, — слабо ответила она, хотя это было отчасти то, что она имела в виду, -думаю, я могу позволить своей горечи иногда затуманивать мои суждения.
-Горечь из-за чего? — спросил он, явно заинтересованный тем, что она пыталась сказать.
-Горечь, что на меня смотрят за то, что я магглорожденная, — возразила Гермиона, прижимая руки к бедрам, -ты знаешь, как мы говорили о том, насколько Министерство игнорирует магглорожденных, пока мы не станем им полезны.
Тогда Пьюси рассмеялся над ней.
-О, это здорово, слышать это от тебя, — сказал он ей, -если с кем-то в этой школе и обращаются по-особому, так это с тобой.
-О чем ты говоришь? — потребовала Гермиона, не думая, что ей действительно что-то вручили.
-О, ты знаешь, что тебе сходят с рук вещи, которые слизеринцам никогда бы не сошли с рук. Дамблдор всегда питал слабость к тебе, Поттеру и Уизли, — объяснил он, -я никогда не забуду все случаи, когда у нас отнимали законную победу в Кубке Школы — когда Дамблдор присуждал очки вам троим за нарушение правил!
