Страсть, охватившая дрожью, немного схлынула, сосредоточившись на кончиках пальцев, на губах, нежными тоненькими иголочками покалывала внизу живота, заставляя выгибаться навстречу своему мужчине, не то приглашая, не то требуя полного единения.

Он старался войти в меня медленно, но я, обхватив ногами его бедра, резко подалась вперед, впустив его сразу и полностью, и он снова поддался мне, тоже прогнувшись, пропустив свои руки мне под спину и прижимая к себе, всю, вдавливая моё тело в кровать своим, не сдерживая стоны, вырывавшиеся у него в такт нашим движениям.

Наслаждение в каждом вздохе, в каждом поцелуе, в каждом толчке внутри меня. Наслаждение — одно на двоих. Вцепившись в него в момент пика обоюдного оргазма, всё равно не разжала объятий, заставив остаться на мне до полного расслабления мышц, позволив ощущать не только его силу и страсть, но и слабость.

Да. Так. Полностью и безраздельно.

Всем весом. Всей сутью. Мой.

СТОЛИЦА

В том, что я не захотела сбежать с этой планеты сразу же по прибытии сюда с мужем, сыграла немалую роль Столица.

Признаюсь — я была впечатлена. Несмотря на гадкие нравы, талантливые люди на этой планете есть, и их умения в полной мере были использованы при создании этого города.

Отделённое от остального мира защитным куполом, под которым контролировалась не только погода, но и состав воздуха, место стало раем для воплощения самых великолепных и утончённых фантазий архитекторов и ландшафтных дизайнеров, если у них вообще было такое разделение.

С "Регьям Аудицерент Консилья", или, по-нормальному — Дворцом Совета в центре, под наивысшей точкой купола, площадь была разбита на Форштадты, своеобразные автономные предместья, исполненные каждое в своём, неповторимом стиле, но с плавными переходами, позволяющими нейтрализовать впечатление чуждости, и создавая полное ощущение гармонии. И всё это утопало в живых растениях всех цветов спектра.

Но насладиться этой гармонией мне не дали. Приходится вливаться в столичный бомонд — даже с наследством полностью разобраться не могу.

Слава Соли, траур по почившему мужу носить не нужно. Всем откровенно безразлична его смерть, да и ко мне отношение настороженное, но не враждебное. Даже самые родовитые ханжи и снобы не сильно привечали Дэрека, ушедшего с головой в науку, пожертвовав ради этого даже своим местом в Совете.

И вот тут начинается самое интересное. Место до сих пор вакантно. Точнее — ожидает меня, как единственную живую представительницу сего гордого рода, хоть и через брак, а не по крови. Но Дэрек мало того, что не лишил меня прав на свою фамилию, так ещё и завещание накатал, объявив наследницей и имущества, и титулов, и полномочий.

Я-то и рада бы отказаться, но, перехватив взгляды, (Дика — не то, что бы угражающий, но исполненный пояснений, где он меня прикопает, если я откажусь, и Карея — "сочувствую-но-ничего-не-могу-поделать-скорее-подержу-лопату"), поняла, что фиг мне. Советника-марионетку из меня всё-таки сделают. Вопрос только в том, кто успеет первым.

И на Дика все деньги я бы не поставила. Максимум — третью часть. Потому что желающих на эту роль было, как минимум, ещё восемь — по числу оставшихся Советников. И это я уже молчу про тех, кому выгоднее меня просто прикопать, не дожидаясь, пока я доведу до этого Ричарда Трэнтона.

Оттереть его от меня попробовали на первом же рауте. Ага, щщас. Я теперь как-то сразу поверила, что он из Третьей секции. Трупов я, правда, не видела, но и подозрительных стражей, явно не без применения силы оттеснивших Дика в тёмный коридор — тоже. А вот сам он вернулся через несколько минут с коньяком и бокалом шампанского для меня. И без пиджака.

Тогда оппоненты и предполагаемые мои будущие покровители решили пойти другим путём — официальным. Ага, щщас. Оказывается, я ещё в больнице подписала на Ричарда доверенность полностью представлять мои интересы. Отдам должное — он ею не злоупотреблял. Доверенностью. Даже пытался объяснять мне, что именно он там представляет. На сороковой минуте я сдалась. Пусть представляет, только меня не трогает.

То, что я шпионка Альянса — искренне пытались проверить. Но нет, общавшиеся со мной Советники явно в этом сильно сомневались. Какая шпионка? Максимум — марионетка, учитывая двух овчарок консолидации. Хотя, лично мне овчарку напоминал только Карей, Дик больше походил на бульдога. Но вот чем они так меня зацепили, что я только улыбаюсь, предоставив консолидартам карт-бланш, они знать бы хотели. Очень.

Шесть Советников уже почтили меня своим обществом и приватной беседой, практически по очереди. В неделю уложились. Под конец такой беседы каждый реально задумался, а стоит ли вообще тратить силы и средства на подчинение такой дуры. У неё ж только цацки на уме. Вернее, кристаллы. Нитриты. Вообще больная.

И подкупить трудно — слишком дофига у самой всего, спасибо мужу. И, главное, большего ей пока не хочется. Своим ещё не наигралась. Вон, прям прилюдно на единственного раба слюни пускает. Телохранителем сделала. Даже на коленях стоять не заставляет — обзор, видите ли, не достаточный из такого положения. Тьфу. Точно больная.

И вот как такой манипулировать? Может сразу…? И проблем меньше, и надёжнее как-то. Но пока ни у кого не получалось.

Сит пару раз нечаянно выбил у меня бокал с вином, и при этом рядом отчетливо слышались разочарованные вздохи.

Несколько раз мои Тени-стражи устраивали подозрительный шум, и тогда на перефирии мне чудилась знакомая широкоплечая фигура, которая исчезала, стоило только мне обернуться. Вот в такие моменты становилось действительно страшно.

Я знала, на что способен Тэллас Кэррай, и поэтому была уверена, что сейчас он явно меня защищает. Если бы хотел убить — я бы уже была мертва.

Или если бы ему приказали. Я прекрасно знала глубину преданности бывшего раба своему покровителю. Безоговорочная, безапелляционная и бескомпромиссная.

Значит, я зачем-то нужна Третьему Советнику.

А вот он как-раз с беседой затягивал.

*****

Я буквально едва держалась на ногах. С самого утра — то какая-то выставка, то презентация, потом в темпе самбы переодевание и типа обед — и вот через пол часа снова раут. И, по словам Кара, я "изюминка сходнячка, так шо без тебя никак". Где он только так говорить научился, а ведь, как выяснилось, лорд.

Так что вымотана я была основательно, и сжалившийся надо мной Дик привёз меня в форштадт дающего бал рода заранее, и, отпустив пройтись по саду, побежал на какие-то переговоры.

Взглянув на постоянно сопровождавшего меня Сита, отметила его усталость и мешки под глазами. Всё это время он не отходил от меня, безукоризненно отыгрывая свою роль.

Даже ночью. Что бы ни происходило вечером — утром я просыпалась в постели одна, а мой раб ждал на циновке у дверей. С внутренней стороны, так, что дверь не открыть, не задев его. Я вначале хотела возмутиться, но, перехватив тут же опущенный взгляд, передумала. Только фыркнула.

А ещё мы практически не разговаривали. Это для меня оказалось сложнее всего.

Сейчас Сит тоже устал. Я вышла на открытую площадку у фонтана и, опустившись на скамейку, скинула одну из подушек на землю, указав на неё глазами телохранителю.

Покорно опустившись у ног, Сит склонил голову, позволяя мне запустить руку в его шевелюру. Конечно же, нас и здесь видят. Да и в отжиг, все знают о моём пунктике на рабах, не скандалю — и то хлеб. Наверное, подозрительнее было бы, начни я направо и налево размахивать кнутом — точно, притворяюсь, потому что что-то задумала. Я пошевелила пальцами.

— Божачки, какие всё-таки у тебя мягкие волосы, — решила озвучить постоянно возвращающуюся ко мне мысль. — Не тонкие, но такие приятные на ощупь.

— Разные мази, втираемые в кожу головы, омывание самих волос — именно для такого эффекта, — зачем-то ответил Сит. И, помолчав, добавил. — А ещё у постельных рабов вырывают ногти, чтоб не могли оцарапать господ. Не знаю, почему мне сохранили. Может, просто сгрызал их постоянно до мяса, так, что при всём желании не смог бы… — он снова замолчал. И опять — не надолго. — И подушечки пальцев полируют настолько, что отпечатков не остаётся. Зато ласки ими гораздо приятнее.