Я прихожу в ужас от его слов. Не может этого быть! С мужем я всегда предохранялась. Пила таблетки сразу после интима. Это значит... Нет, не может быть, Господи. Не может!

— Ты чего? Нет, конечно!

— Вот же су-у-ука! — прорычав, врезает мне пощечину. В этот раз я не ожидала удара. Падаю, ударяясь локтем о кафельный пол. Больно... — Вставай! В больницу едем!

Хватает меня за волосы и тянет за собой. Даже переодеться не дает возможности.  Тащит прямо в домашнем платье.

На лестничной площадке никого нет. Мне хочется кричать, но кто услышит? Во дворе замечаю ту самую соседку. Это судьба! Наши глаза встречаются. Я смотрю на нее умоляющим взглядом, пытаюсь дать понять...

— Пожалуйста, — одними губами. — Пожалуйста, помоги.

— В машину давай! — рявкает муж, заталкивая меня в салон автомобиля.

— Нет! — специально кричу. Может быть, женщина вызовет полицию... — Отпусти меня! Я не хочу на аборт!

— Заткнись, сука! — садится рядом. — Жми на газ! — командует водителю.

— Пожалуйста, выслушай! Я... Я не беременна! Этого не может быть!

Он меня не слушает. Набирает чей-то номер, подносит телефон к уху.

— Приеду через минут десять. Готовь все необходимое. Аборт делать будешь, — сказав, отключается. Меня же бросает в дрожь.

— Да откуда ты знаешь, что я беременна? Меня всего лишь стошнило! — выкрикиваю и сразу же получаю очередную пощечину тыльной стороной ладони мужа.

— Заткнись!

У клиники он выходит из машины. Я же сижу словно вкопанная. Он о чем-то говорит со своей правой рукой.

— Вы уверены, босс?! Может быть, это ваш... — слышу отрывки.

— Неделю назад врач поставил мне диагноз! Я бесплоден! — слова мужа доносятся так, будто он рычит мне на ухо.

Боже мой...

Прикрываю глаза. Тяжело сглотнув, откидываюсь на спинку сиденья. Все. Мне конец.

— Выходи, — взяв меня за руку,  уводит внутрь клиники. Заталкивает меня в кабинет точно так же, как в машину несколько минут назад. — Сядь тут! Сиди смирно, пока я тебя не придушил, Ксения!

Я смотрю на  огромное кресло... Или что это вообще такое? Ничего не соображаю. В голове туман.  Тут будут мне делать аборт?

В ужасе заглядываю в лицо мужа, ища в нем хоть чуточку чего-то хорошего. Зверь... Дикий зверь. Больше его никак назвать невозможно.

— Толь, пожалуйста, — умоляю его. — Не надо...

Из коридора доносятся крики. Женские голоса и... Мужской!

Я расслышала? Мне показалось? Боже...

Амиль, это ты?

Аж сердце выпрыгивает из груди от мысли,  что он пришел меня спасти. Толик реагирует на посторонние звуки и подходит к двери. Напоследок смотрит в мою сторону и с отвращением бросает какое-то ругательство. Однако мне просто наплевать.

Сейчас все закончится.

Но радость длится недолго — на пороге появляется врач, которого муж тут же берет за шиворот и, встряхнув, угрожает:

— Чтобы сделал все как надо, иначе голову оторву. Понял?

—  Да, господин Глущенко. Все сделаем в лучшем виде, и ваша жена…

— Заткнулся и пошел, — отталкивает его в мою сторону. А после, когда дверь еще не закрыта,  слышу, как он говорит с охранником: — Тут останься. Глаз с нее не спускай. Мне надо отойти ненадолго. Как закончат — в машину ее сразу тащи.

Дверь захлопывается, и я моментально ощущаю себя в клетке. Впрочем, я всегда в ней была... Неужели это конец?

—  Раздевайтесь и укладывайтесь на кресло, — говорит этот убийца, иначе и не назовешь.

Трясущимися руками делаю вид, что снимаю трусы. Но я не позволю с собой что-то сделать. А с моим малышом тем более. Рядом с креслом замечаю столик и на нем прикрытые марлей инструменты.

«Боже, я должна решиться, я должна что-то сделать».

Подхожу туда. Врач оказывается рядом сразу.

— Не бойтесь, я сделаю все качественно и без последствий, — его ужасную речь перебивает звонок мобильного, и мужчина отворачивается, поднимает трубку.

Рассматриваю странной формы ножницы. Изогнутые на конце, с ребристыми лезвиями. Начинает мутить от мысли, что он ими делает с женщинами. Хватаю самые большие и, повернувшись к мужчине, стоящему до сих пор спиной, набираюсь моральных сил.

«Я сделаю это ради нас с ребенком. Никто не смеет судить меня за то, что я хочу спасти жизнь себе и малышу».

Заношу руку и втыкаю в спину со всей силы острие. Врач сдавленно выдыхает и начинает поворачиваться, поэтому в испуге я бью его еще несколько раз.

Успокаиваю себя тем, что меня бы не пощадили. Ни он, ни кто-либо другой. Но все же молюсь, чтобы он не умер. Потому что мужчина падает, корчась и истекая кровью.

Голова кругом от тошноты и вида крови. Я чувствую вину, но у меня нет на нее времени. Подбегаю к окну и почти счастливо кричу, когда понимаю, что не так высоко нахожусь.

Открываю его и, высунувшись, осматриваюсь. На улице пусто, а еще это не внутренний двор больницы, тут сразу идет забор и проезжая часть с тротуаром.

Спрыгиваю с подоконника, не медля ни секунды, не сомневаясь в правильности своих действий. Добегаю до калитки, но не останавливаюсь. Смешиваюсь с прохожими, направляясь все дальше отсюда.

Дыхание сбивается, да и ноги устали ужасно. После тех избиений, что мне пришлось вынести, я совсем слабой стала, плюс еще беременность отнимает силы. Но я все же счастлива. Пусть не вовремя произошло это счастье, но я обязана его сохранить. Это и есть тот светлый маячок, который будет держать меня. И силы во мне есть  на то, чтобы идти вперед ради него…  Ради нас.

Лихорадочно думаю о том, что нужно сделать дальше. Но такая каша в голове, что я теряюсь и останавливаюсь.

Мне нужно подумать. Прикладываю руку к груди, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. Нащупываю кольцо и кулон на цепочке.

—  Точно, — шепчу подрагивающим голосом.

Оглядываюсь по сторонам. Иду все дальше и дальше, пока не замечаю на противоположной стороне дороги ломбард. В ювелирный магазин с такими драгоценностями не пойдешь. Слишком дорогие, а в этом месте и спрашивать не станут, откуда взяла.

Перехожу дорогу, вновь озираясь, и быстрым шагом направляюсь к нужной двери.

— Здравствуйте. Вы принимаете ювелирные изделия? – из-за невысокой стойки на меня смотрит женщина средних лет и, поздоровавшись, просит показать, что у меня есть.