ПР: Проще всего ответить на последний вопрос. Нет. Ни с президентом США, ни с кем-то из его администрации я не общался. На высшем политическом уровне перемирие между нашими странами не заключалось, как не было и объявления войны. И спорить тут, действительно, не о чем. Соединенные Штаты и Великобритания осуществили прямое вооруженное нападение на наши объекты в Сирийской Арабской Республике. Мы ответили. То, что этот ответ обернулся для вашей страны фактическим изгнанием с Ближнего Востока — это уже, как говорится, не наши проблемы. Боевые действия завершились не в итоге переговоров. Нам стало просто не с кем воевать. Поэтому так называемое перемирие — это лишь проявление доброй воли с нашей стороны и со стороны втянутых в этот конфликт Ирана и Сирии. А поскольку все страны Залива решили разорвать с вами договоры аренды военных объектов, нет нужды атаковать ваши войска в Ираке, Кувейте, Иордании и на Аравийском полуострове прямо сейчас. Их все равно придется эвакуировать. Новые человеческие жертвы и новые разрушения никому не нужны. Что же касается сотрудничества… Знаете, мы не против. Но только не так, как это было в девяностые и позднее, когда Соединенные Штаты понимали под сотрудничеством подчинение. Настоящее сотрудничество основывается на учете интересов партнеров, а со стороны США мы этого пока не видим. Будут конструктивные предложения — рассмотрим. Не будет — значит, вам это не нужно. Нам тем более. Бежать впереди паровоза мы не хотим…
К: Абдель Ас-Сах. Телекомпания «Аль Джазира». Господин Президент, вы сейчас только что перешли к теме ближневосточного урегулирования. Разрешите, я задам Вам вопрос по ситуации в Персидском заливе и проблеме Ирана.
ПР: Пожалуйста. Запретных тем у нас нет. Я, правда, не совсем понял, какая с Ираном проблема? Ну, да ладно. Надеюсь, вы объясните.
К: Я постараюсь. Проблема Ирана, как мы ее видим, заключается в том, что его руководство желает кардинально пересмотреть разделение экономических зон в Заливе. Еще до конфликта у нас с иранцами сложились хорошие рабочие отношения. В отличие, кстати, от многих арабских стран, в том числе, Саудовской Аравии, Бахрейна и Объединенных Эмиратов. Однако сегодня мы чувствуем, что всё стало с ног на голову. Иран угрожает Катару военным вторжением, а Саудовское королевство, совершенно неожиданно пожелавшее восстановить с нами дипломатические отношения и заключить договор о дружбе и взаимопомощи, заявляет, что не будет вмешиваться в этот конфликт. Вот.
ПР: Честно сказать, я не совсем уловил суть вопроса. Что вы хотите узнать? Какое отношение к этому имеет Россия?
К: Я хотел бы узнать, собирается ли Россия использовать имеющуюся в странах Залива военную инфраструктуру и, в частности, Эль-Удэйд, для организации своих авиационных и морских баз? Мне кажется, такое решение остудило бы многие горячие головы в регионе и придало отношениям между странами нужную степень сбалансированности и устойчивости.
ПР: Понятно. Вам хочется, чтобы Россия заняла на Ближнем Востоке место Соединенных Штатов. Увы, должен разочаровать вас. У нас нет планов расширять своё военное присутствие в регионе. Нам это просто не нужно.
(шум в зале)
(улыбаясь) Спокойствие, господа. Только спокойствие.
Вообще, я не думаю, что дело дойдет до прямых военных конфликтов между Катаром и Ираном, или между Саудовской Аравией и Ираном, или между Катаром и Эмиратами. Сейчас это просто бессмысленно. После исчезновения всех атомных станций в мире образовался существенный дефицит электроэнергии. Всего за один месяц биржевая цена на нефть поднялась в два с половиной раза, а восьмого июня, в пик противостояния на Ближнем Востоке, она подскочила до четырехсот долларов за баррель. Сейчас цена выровнялась и, я надеюсь, сильные колебания уже позади. В этих условиях никому в мире, ни покупателям, ни продавцам, не выгоден новый кризис, уже не атомный, а нефтяной. Любое военное обострение в Персидском заливе поставит крест на ожиданиях хоть какой-то стабильности. Нефтедобытчики должны договариваться, а не воевать. И я обещаю, Россия сделает всё, чтобы эти договоренности состоялись. У нас нет необходимости, подобно Соединенным Штатам, контролировать напрямую страны Залива. Мы просто не хотим это делать. Спросите, почему? Об этом я расскажу чуть позже.
В: Кто следующий?
ПР: Я вижу, что наш индийский коллега давно тянет руку, но его все время опережают.
В: Пожалуйста, представитель Индии.
К: Спасибо. Панкадж Нараин. «Общественное индийское телевидение». Господин Президент, как вы считаете, когда закончится нынешний Кашмирский кризис и, самое главное, чем он закончится?
ПР: Хороший вопрос. Кашмирский кризис — это сейчас как лакмусовая бумажка. Своего рода тест для всего человечества. Смогут ли Индия и Пакистан преодолеть старые противоречия или этот конфликт будет длиться столетиями, принося в жертву миллионы с обеих сторон? Сможет ли Индия преодолеть искушение раз и навсегда разобраться с геополитическим соперником? Сумеет ли Пакистан удержаться от применения сохранившегося у него ядерного оружия? Решатся ли союзники этих стран, как настоящие, так и мнимые, вмешаться в конфликт напрямую? Я надеюсь, и у меня есть серьезные основания так думать, что разум в конечном итоге возобладает. Хотя еще неделю назад всё складывалось как нельзя хуже. Вы все видели, как развивался конфликт. Майские беспорядки в Кашмире, спровоцированные и срежиссированные явно извне какой-то третьей стороной, закончились массовым кровопролитием. Более трех тысяч человек погибло только за один день в Шринагаре. За два последующих дня там было убито ещё столько же, причем, бОльшую часть составляли те, кто вообще не участвовал в акциях протеста…
К: Я бы хотел уточнить. Расследование показало, что этих людей убивали не полицейские и не военные. С обеих сторон это делали боевики запрещенных националистических организаций, мусульманских и индуистских.
ПР: Да, я знаю. Ваш министр иностранных дел госпожа Сушма Сварадж проинформировала нас о первичных результатах расследования. В любом случае, индийские власти не смогли быстро взять ситуацию под контроль, и двадцать седьмого мая на территорию штата вошли пакистанские армейские части. Опять же, как стало известно позднее, приказ перейти границу оказался подложным. Президент Пакистана его не давал. А потом стало поздно разбираться, кто виноват и что делать. По всей границе начались боевые столкновения. Армии двух стран вступили в войну, на радость невидимым кукловодам. Третьего июня индийские части взяли Лахор, шестого бои шли уже в районе Мултана. Пакистанские войска терпели жестокое поражение. Некоторые генералы требовали от главнокомандующего применить ядерное оружие. О том, что у Пакистана оно частично сохранилось, индийцы не знали и продолжали давить. До точки невозврата, после которой уже невозможно остановить войну, не уничтожив противника, оставались считанные дни. К счастью, руководителям обоих государств хватило мудрости отступить от опасной черты. Не скрою, для этого потребовалась не только их личная воля, но и усилия наших дипломатов и дипломатов Китайской Народной Республики. Десятого в Астане состоялась встреча специальных представителей воюющих государств. Одиннадцатого удалось договориться о параметрах перемирия. Увы, оно чуть было не сорвалось. В ночь с одиннадцатого на двенадцатое июня в Пакистане произошла попытка военного переворота. На юге, в Карачи, мятежники захватили штаб пятого корпуса. На севере, в Равалпинди — штаб Командования стратегических сил. Оттуда они собирались отдать приказ бригаде мобильных комплексов «Хатф» на запуск двенадцати баллистических ракет, оснащенных ядерными боеголовками, по целям в Индии, включая столицу Дели. К счастью, их план сорвался. Канал передачи информации оказался заблокирован. Не буду рассказывать, как это удалось и какие силы и средства были задействованы в операции. Главное, что через сутки мятеж удалось полностью подавить, главарей мятежников задержали, соглашение о перемирии вступило в силу, боевые действия остановились. Более того, вчера вечером у меня состоялся телефонный разговор с президентом Пакистана господином Мамнуном Хусейном, а сегодня незадолго до пресс-конференции мы весьма содержательно поговорили с Премьер-министром Индии господином Нарендрой Моди. Пользуясь случаем, хочу сообщить: предварительная договоренность о продолжении мирных переговоров получена. В качестве жеста доброй воли индийский лидер пообещал уже завтра начать отвод войск от Мултана к Лахору. На этом пока всё. Теперь судьба двух крупнейших государств региона зависит только от них самих.
