Я не могу не писать

Очень боюсь таких людей. Когда слышу эту фразу, сразу включается алерт[1]. Я, например, очень даже могу не писать. Я готова перечислить пару сотен дел, которые куда приятнее писательства. Вот чего точно не могу, так это не ходить в туалет, когда организм требует. Но писательство к таким позывам не относится.

Писательство – это бесконечные сомнения. Писательство – это вечная неудовлетворенность. Писательство – это мазохизм. Писательство – плохая во всех отношениях идея.

Но для себя в этом процессе я нашла несколько вещей, которые помогают переживать темные времена. Благодаря этому писательство имеет хоть какой-то смысл.

Мы все в одной палате

Не знаю почему, но писатели любят разные объединения. Кажется, это какой-то древний инстинкт, который заставляет сбиваться в стаи. Я состою в нескольких таких стаях, хотя и считаю, что по-настоящему помогает только личное общение.

Думаю, группа дает некое эфемерное чувство защищенности. Понимание, что ты не один странненький такой. Эти люди на похоронах тоже думают, что нужно запомнить каждую деталь для более достоверного описания.

Эти люди – мы. Те, кто слишком остро ощущает действительность и может переключать роли и функции повествователя.

Именно благодаря литературе и разговорам по поводу нее у меня сложился круг общения, который есть сейчас и которым я очень дорожу.

Нынче модно называть это словом «комьюнити», но я старовер и предпочитаю олдскульное определение «дружба».

А если искреннее общение не является для вас достаточно веским поводом, то есть вполне материальный профит. Например, благодаря своим знакомым писателям, я свободно могу гастролировать по России и некоторым другим странам, не задумываясь о жилье.

Долго. И приятно, чего уж.

Писательство бессмысленно, но люди, которые вместе с тобой купились на романтические идеалы, выдают столько поддержки, сколько не может дать целый стадион сексуальных черлидерш.

У нас одна история болезни, и каждый из нас задумывался о бессмысленности. Каждый завязывал (и не раз), но потом все равно открывал новый документ и начинал.

Это не лечится.

Вместе болеть проще.

ЧСВ и конкурсы

Давайте будем честны, вся эта шумиха с писаниной – только ради того, чтобы нас прочли и похвалили. Писатель без амбиций – немножко инвалид.

А литература, как и занятие любовью, предполагает участие как минимум двоих – писателя и читателя. Если вы пишете в стол – это онанизм.

Поэтому важно выходить из уютной норы и показывать написанное. Ведь иначе невозможно стать лучше. Ровно как с изучением иностранного языка – попытка выучить все идеально и только потом заговорить приводит к провалу. Всегда.

Нужно пробовать и ошибаться. Косячить так, что через пять лет будет ужасно стыдно за свои тексты. Но если не выписать из себя всю дрянь, то ни через пять, ни через десять лет не будет ничего стоящего. Да, это несправедливо, и да, есть исключения. Хотя в среднем по больнице все именно так.

И если мы заговорили о негативе и несправедливости, невозможно не сказать про писательские конкурсы. Бессмысленнее них нет ничего.

Не понимаю, как можно устраивать соревнование в искусстве. Как это вообще? Кто быстрее напишет роман? Или кто быстрее всех отредактирует? Не встречала более субъективной вещи, чем литконкурсы. Особенно с самосудом на первых этапах, когда люди осознанно минусуют более сильные тексты.

Но даже эта возня в грязи необычайно полезна. Конкурентная писательская среда рефлексирующих мизантропов дает возможность посмотреться в зеркало и проверить свои моральные ориентиры.

Потом проиграть, разумеется. Зато честно.

И еще немного о несправедливости. Большинство писательских конкурсов – про эйджизм. До тридцати тебе как будто нечего сказать, а вот после тридцати пяти уже поздно. И если в нижних возрастных ограничениях я вижу хоть какой-то смысл, то верхние ограничения просто бессмысленны.

Впрочем, они заставляют хоть немного шевелиться. Например, если бы не премия «Лицей», я наверняка еще лет десять собирала свой первый сборник рассказов.

П – психология

Не могу утверждать наверняка, но есть что-то ненормальное в потребности выдумывать. Ненормальное и прекрасное.

В один прекрасный день я обратилась к психологу по поводу моей коллекции разнообразных фобий, которые очень мешали. И психолог сказал, что мне и таким, как я, обычно помогает писательство. Ведь это эскапизм на максималках.

От истории, которую пытаются рассказать тебе, еще можно отключиться. От истории, которую рассказываешь ты, отключиться практически невозможно.

Т. е. писательство – это как тренажер, на котором можно так ушатать мозг, что у него не останется сил на генерацию страхов. Не захочется ни пугать, ни бояться.

И это реально работает.

Да, писательство бесполезно, но сам процесс придумывания полезен невероятно.

Замысел и герои

Самым дельным советом, который я получила на писательских курсах, был совет не начинать. Просто не лезть в это говно – вас там никто не ждет. Максимально честно и по делу. Ведь литературный процесс ни на одном из своих этапов не похож на приятную прогулку по лугу, полному лебедей и единорогов.

Сначала ты мучаешься, разрабатывая сюжет и форму. Нужно ли говорить, что они никогда не бывают идеально заточены друг под друга?

Придумываешь историю, драму, кульминацию, несколько смысловых уровней. Тщательно прописываешь героев. Но стоит немного отвлечься, как эти засранцы не просто перестают дышать, они превращаются в ростовые картонные куклы. Они то болтливы до отвращения, то не могут сказать и пары слов. Они гарантированно будут сводить с ума.

Если герои прописаны хорошо, то в какой-то момент они всегда начинают творить разную дичь. Контролировать это практически невозможно. Остается только получать извращенное удовольствие от постоянного перестраивания сюжета.

Такое себе развлечение.

Отрицание, гнев, торг, депрессия, редактура

Так, что там дальше в списке пыток? А, мое любимое – редактура. Редактировать для меня все равно что пытаться вытащить кирпич из стены. Проще все разломать и построить заново.

Хорошие редакторы давно занесены в Красную книгу. Если вдруг видите такого, несите ему деньги, жемчуга, сахар и святой Грааль. Одним словом – все!

Это вложение всегда окупится.

Продвижение

Да, есть люди, которые таки дописывают книги. Они отправляют рукопись и думают, что на следующий день проснутся знаменитыми. Максимум, к концу недели.

Но так вообще не работает. Сейчас мало быть писателем. Сейчас нужно быть медийной личностью, спикером, дизайнером, фотомоделью, СММщиком, уметь жонглировать горящими стульями и успешно вести блог сразу во всех соцсетях. Потому что иначе всем плевать на вашу книгу.

Критика

Если удалось продвинуть книгу, открывается новый уровень боли – критика. Как правило, бессмысленная и беспощадная.

Вы просто хотите рассказать историю, немного развлечь народ, но если текст опубликован, люди считают, что обязаны высказаться по его поводу.

Публикация – это когда вы приглашаете в дом всех, кто проходит мимо, а они ломают фикус и ссут в раковину.

Критика – это неплохо. Даже хорошо. Но не нужно путать отзывы и критику. Настоящие критические статьи могут писать немногие. Это огромный труд, доступный далеко не каждому образованному человеку. Нужно обладать бесконечной эрудицией, иронией и чувством такта, чтобы писать хорошую критику. Ту, которую печатают в толстых журналах. Ту, которую интересно и полезно читать, ведь от такой критики становится лучше не только писатель, но и читатель.