Отсалютовав, я, сопровождаемый кардиналом Магнецием повернулся и пошел к выходу. Где то в глубине души, моё сознание уже тогда вопило, что этот епископ очень не простой человек, что то с ним не так и мне стоило бы его опасаться, но я гнал такие мысли из себя, ведь не может плохой человек, занимать далеко не последнее место в церковной иерархии.

Я молча двигался в сторону западных ворот, вечный город провожал меня с слезами падающими в низ с высоты небес, приземляющимся на крыши мраморных дворцов, древних статуй и многочисленных церемониальных арок, проходя одну из которых, вблизи колизея, зацепил краем глаза надпись, выгравированную столетия назад: «morituri te salutant! – идущие на смерть приветствуют тебя!» Не вольно воображение нарисовало в голове, могучих древних воинов, гладиаторов, сражающихся в колизее, под восторженный вой десяток тысяч голосов. На встречу мне, по улицам шли обычные римляне, потомки тех славных людей, кто когда то создали империю, ценою собственной крови, я уже тогда понимал, что главной причиной, непростой, сложившейся ситуации в империи, были не варварские орды у наших границ, а сами римляне, своим безразличием и не желанием заботится о чем либо, кроме собственных потребностей. Ведь зачем богатому римлянину, вступать в легион, и рисковать своей жизнью, когда всё это за него могут сделать, германцы, фракийцы и прочие новобранцы с окраин империи, коими комплектовались легионы, последние десятки лет. Тогда я ещё не знал, что увижу родной город вновь очень не скоро, город который любил и в то же время ненавидел.

То что я увидел подойдя к западным воротам, удивило меня не на шутку, сотня тяжеловооруженных солдат в позолоченных, чешуйчатых доспехах, на щитах которых, красовался символ черного орла геркулесова легиона. Видимо епископу, очень нужны эти свитки, раз он решил привлечь к операции, целую центурию из элитного легиона – подумал я. Подойдя ближе и остановившись напротив вольно стоящих, беседовавших между собой геркулиан, кардинал окликнул центуриона из толпы легионеров и вскоре к нам подошёл высокий, светлобородый мужчина, в чешуйчатой, позолоченной броне с фалерами на груди. Магнеций отдал ему письмо с приказом, на котором красовались печати святого престола и императора, затем попрощавшись со мной, пожелав всем удачного пути и осенив нас крестным знамением, направился по своим делам. Прочтя письмо, центурион с ярко выраженным германским акцентом обратился ко мне, представился Адалсиндом и лаконично озвучил свой приказ, доставить меня в сохранности в Гесориакум.

«С такой охраной точно не пропаду» – подумал я про себя. Так началось моё путешествие.

Мы двигались верхом на лошадях , строго на север, проходили мимо обширных италийских пшеничных полей, многочисленных деревень и высоких стен городов. Италия жила привычной безмятежной жизнью, далекой от тех событий что происходили в Галлии и Иллирии. Живя в Риме я подозревал что на границах империи ситуация тяжёлая, но то что услышал от легионеров-геркулиан, участвующих в постоянных стычках с варварами, заставило меня не на шутку обеспокоится за свою родину. Как оказалось, многочисленные племена германцев и дакийцев любой ценой, пытаются проникнуть на территории Римской империи, через Дунай и Рейн, в отличии от былых времён, сражаются отчаянно, не считаясь с потерями не на жизнь а насмерть, так же пленные варвары рассказывают что якобы с далёких степей востока, идёт сама смерть с слугами своими, бесстрашные и жестокие всадники убивающие и сжигающие всё на своём пути. После услышанного, я решил для себя, как только доставлю этого, друга, епископа вместе с его чёртовыми свитками в Рим, сразу же, серьёзно займусь своим легионом и укреплением наших границ. Друзья среди геркулиан у меня тоже появились, братья Адан и Доротеус из Испании, которым моя скромная патрицианская персона, хоть проиграла круглую сумму денег в кости, что на дружественные отношения, впрочем никак не повлияло, так как ребята весёлые и все свежие шутки, можно было услышать от них, многие из которых сочинялись последними на ходу, и чего греха таить, сам виноват, никто меня в кости играть не заставлял. Так же Антипа из Ливии, музыкант от бога, хотя он в бога не верил, считал себя убежденным язычником, для меня по сей день остаётся загадкой, что настолько талантливый человек потерял в легионе? – ему бы в пору в театре выступать на радость многочисленных зрителей. Вечерами на привалах он радовал нас своей игрой на арфе, всё же я рад что он был с нами, а не в театре, без него наше путешествие было бы гораздо более скучным.

Примерно через неделю пути мы были в Сегузии – Последнем привале в Италии, перед узкой дорогой через Альпы, ведущей в Галлию. Город был переполнен беженцами, из за непростой ситуации в той самой Галлии. Как оказалось, хоть приграничные легионы и препятствуют вторжениям на территорию империи, но небольшие отряды варваров, всё же просачиваются через границу, грабят и сжигают сёла, нападают на купцов и одиноких путников. Так же ходят слухи, что в Галлии появились какие-то сектанты, захватывают деревни, делают там свои богомерзкие дела и убивают мирное население.

Букашка – это то кем я ощущал себя, когда мы проходили через величественные Альпы, нависающие над нами огромными силуэтами по обе стороны дороги, словно титаны из древних эпосов, застывшие на века, во времени и пространстве. Проходя по серпантинной дороге проходившей через ущелья, огибая горы, мы часто сталкивались с группами людей идущими в Италию, чаще всего это были многодетные семьи, которые вынуждены были покинуть приграничные территории Галлии, в поиске более безопасных мест. Ещё местные говорили что, по весне на этих дорогах можно найти останки солдат Ганнибала, проходившего через эти места 600 – лет назад, и чуть не уничтожившего Римскую империю, при самом её рассвете. На четвёртый день пути от Сегузия, каменные исполины с снежными пиками остались позади и мы пришли в Галлию, встретившую нас густыми лесами, но тем не менее ровной, старательно проложенной легионерами, столетия назад дорогой. Вскоре мы свернули на право от главной дороги и как объявил Адалсинд, следующий привал нас ждал в городе Лугдуне.

Лугдун был похож на один большой гарнизонный лагерь, под высокими стенами города, располагались шатры комитатских легионов, готовых в любую минуту развернуться в походное построение и выступить в район крупного прорыва варваров, город кишил легионерами, ауксилиями и проститутками, куда без них. Адалсинд объявил привал на сутки, приказал разобрать повозки, поставить шатры и отправился по собственным делам. Вскоре к сотням шатрам под стенами города, добавилось ещё десяток. Исполнив все распоряжения центуриона и выставив часовых, наша сотня разошлась кто куда, самые умные, банально спать в шатры, подавляющее большинство к жрицам любви, кто-то, как и я с братьями испанцами в город, по разным заведениям. Живя в Риме, я не пил алкогольных напитков от слова совсем, так как считал это уделом глупых простолюдинов а не истинных патрициев, но в тот день, в Лугдуне, в хорошей компании легионеров я впервые изменил своим убеждениям, по этому вовсе не помню что происходило со мной в городе, зато пробуждение запомнил на всегда. Началось всё с того что моё лицо окатили холодной водой, открыв глаза, увидел своих испанских друзей. Внутри головы как будто били барабанной дробью, а на резонный вопрос – Что со мной было? – Я услышал следующее:

– 

Ничего страшного, просто домогался до губернаторской дочки – ответил Адан с серьёзным видом.

–