Как домогался? – Спросил я, прикрыв ладонью лицо и краснея от стыда пуще любого помидора.

– 

И ещё подрался с её спутником и заставил его выпить ослиной мочи – Дополнил стоявший рядом Доротеус с сочувствующим видом

– 

Её спутник оказался советником губернатора, и теперь губернатор ищет тебя чтобы повесить – продолжил Адан состроив совсем уж поминальную физиономию.

Я был в ужасе, мои глаза сошли на два динария а цвет лица в миг поменял оттенок с красного на белый, но вскоре краем глаза заметил столпившихся вокруг легионеров, с трудом сдерживающих приступы смеха и до меня дошло, что эти пройдохи меня разыгрывают и в тот момент столпившаяся вокруг братия дружно заржала. Не успел я возмутится столь пренебрежительным отношением к своей благородной персоне, как заметил подошедшего к толпе Адалсинда, тот посмотрел на творящийся беспредел и только покачал головой, затем построил нас и приказал собираться.

Мы двигались самым прямым путём, ведущим в Гесориакум в обход больших городов, по узкой лесной грунтовой дороге, день за днём, нас окружал лес, порою встречались малые поселения с крестьянами, идущими по своим делам. Как то раз проходили мимо поляны сплошь усеянной костями, сгнившими обломками щитов, копий и стрел, черепами, смотрящими в небо пустыми глазницами, разинув челюсти в застывшем немом крике. Тут подал голос наш центурион, Адалсинд, досель обычно молчавший:

– 

Тут Флавий Стилихон разбил большое войско варваров, сорок тысяч примерно, это было лет десять назад, мой первый бой, своих мы тогда похоронили а варвары так и остались лежать.

– 

Да, жуткое местечко – ответил я оглядываясь по сторонам.

Пройдя поляну, мы остановились на ночной привал в лесу. Тогда мы и не подозревали что следующий день будет ещё гораздо более жутким на события. Не успели пройти мы и четверть дня как встретили сидящего на обочине, плачущего ребёнка, мальчика, лет 8-10 от роду, не более. Сначала подумали что он потерял родителей, но когда мы остановились и стали спрашивать его, почему он плачет, всё оказалось гораздо серьёзнее, малыш рассказал что зовут его Тирон и живёт он с сестрой в деревне не поделёку, так как родители умерли. Вчера на деревню напали какие то страшные люди и у них его сестра. В итоге, мы решили отправить разведчиков в деревню, проверить, что это за страшные люди в деревне. Предполагали что бандиты, но вернувшиеся разведчики рассказали что всё гораздо хуже, в деревне, полтора сотни, каких то сектантов и проводят они там не понятные богомерзкие ритуалы, убивают селян. Адалсинд не мешкая, приказал нам живо одеть тяжёлую броню и быть в полном боевом обмундировании и вскоре мы ровным строем направились в сторону деревни. Тирона оставили с двумя легионерами, оставленными сторожить обозы и лошадей.

Увидев легионеров, сектанты стали выбегать из домов и собираться в центре деревни. С первого взгляда, они походили на обычных бандитов, вооружённые кто чем, старыми мечами, топорами, у некоторых были самодельные щиты, непонятно где взятые ржавые кольчуги, вероятно с мёртвых варваров на той поляне, но было во внешность и то что отличало их от обычных бандитов, у всех поголовно бритые головы и лица вымазанные, какой то белой краской. Сначала казалось они собираются уходить, но то ли жажда наживы дала о себе знать, то ли узрев наше небольшое количество, сектанты скопившиеся плотной массой в центре деревни с воплями "аллааг!!" устремились на нас. В тот же момент центурион отдал команду и легионеры построились в стену щитов. То что произошло потом, было сложно назвать боем, больше походило на резню. Я воочию увидел то, почему легион геркулия, именуется элитой римской армии. Разбив первичный натиск сектантов о стену щитов, геркулиане слаженно и методично с хладнокровием и неумолимой эффективностью, подобно единой большой мясорубке, принялись истреблять противника. Сектанты падали замертво, периодически отлетали руки, головы и прочие части тел, плотный строй геркулиан прорезался сквозь массу лиходеев как раскалённый нож через масло. Размахивая топором и яростно крича на меня выбежал сектант с непонятными татуировками на лице, долю секунды спустя, я поражаю копьём негодяя в разинутый рот, обрывая крик и пробивая череп, наконечник копья с окровавленными ошмётками мозгов выходит из затылка, застревая в голове мёртвого сектанта, я бросаю застрявшее копьё и следующего противника зарубаю уже мечом. Меня и ещё нескольких легионеров оставили прикрывать тылы построения, чтобы противники не смогли пробраться и атаковать легионеров, находившихся в стене щитов сзади. Вскоре лиходеи поняли, что ситуация складывается для них печальная и обратились в бегство, тут же рой боевых дротиков, выпущенных геркулианами, поразил в спины и шеи убегающих в панике сектантов. Сражение было закончено, большинство противников лежало мёртвой массой на земле, раненные сектанты добивались легионерами, были и сдавшиеся. Тело рослого сектанта укороченное на голову, в котором сдавшиеся признали своего предводителя, нашли среди беспорядочно валяющихся трупов.

Освободив оставшихся в живых крестьян, мы принялись исследовать поселение, и то что мы увидели поразило даже бывалых легионеров, распятые на стенах хижин крестьяне, не понятные символы, вырезанные на телах убиенных людей. Столпившиеся легионеры, не веря смотрели на всё это молча, пока наконец, подошедший Адалсинд не сломал молчание:

– 

Не думал что эта скверна дошла до Галлии.

– 

Ты сталкивался с этим ранее? – задал я вопрос.

– 

Нет, но мои знакомые из шестого легиона рассказывали, перед уходом наших воиск из Британии, там начали появляться такие вот секты, вырезали целые деревни, сейчас вовсе, нет достоверной информации, о том, что там твориться, видишь змею вырезанную на груди бедняги? – кивнул он в сторону распятого трупа.

– 

Вижу – кивнул я в ответ.

– 

Это знак демона, которому они поклоняются, они называют его Аллаг, и верят что причиняя страдание и убивая невинных во имя своего покровителя, получат от него силы, каких нет не у одного человека, вплоть до бессмертия, у них есть своя книга, богомерзким законам которой они следуют. Римские власти в Британии пытались бороться с ними, уничтожая их общины и сжигая их книги, но так и не добились желаемого успеха.

Адалсинд, приказал легионерам снять тела распятых вверх ногами крестьян и похоронить, а я побрёл переваривать услышанное и увиденное и наткнулся на то что окончательно испортило моё и так скверное на тот момент настроение. На краю деревни, я увидел маленького Тирона, сидящего на коленях на против дерева на котором за руки висело обнажённое тело молодой девушки с распоротым животом и свисающими оттуда внутренностями. Малыш рыдал повторяя фразу – "моя сестра", и бил кулаками о землю. Идиоты – выругался я, в мыслях на бойцов, оставленных присматривать за малым и схватив пацана, прикрывая рукой его глаза и сам стараясь не смотреть в строну варварски убитой девчонки, понёс к центру деревни, где столпились освобождённые селяне, отдав ребёнка пожилой паре, приказал глаз с него не спускать.

К вечеру, похоронили всех убитых селян, трупы сектантов же собрали в кучи за деревней, накидали сверху веток и сожгли. Среди геркулиан потерь не было, не считая нескольких легко раненных. По скольку оставшиеся в живых селяне не захотели оставаться в полу сожженной деревне, было решено сопроводить их до ближайшего города, Дурокортурума. Оставшихся в живых сектантов было решено казнить, просто порубить мечами, но крестьяне были иного мнения, они считали что смерть от меча было слишком гуманным наказанием для изуверов. Вскоре с толпы крестьян, вышел крепкого вида старик с кусками верёвок на руках, представился Демьяном, центурионом императора Валента, а это предшественник Феодосия, отца нынешнего императора, Гонория, чтобы вы понимали. Что то пробубнив про мягкотелую молодёжь, не знающую, как лиходеев правильно казнить, бывший центурион стал забрасывать верёвки на ветви старого дуба. Пленные сектанты, увидев дуб с свисающими с веток узлами верёвок, поняли что к чему и предвкушая скорую встречу со своим божеством, стали брыкаться, визжать от ужаса и гадить под себя, двоих потерявших сознание злодеев, легионерам пришлось тащить на себе к месту повешения.