Старые мамины сапоги отказались служить и порвались в самый неподходящий момент!

Холодный дождь хлестал по моей непокрытой голове. Блин, опять зонт забыла. Ноги промокли и замерзли. Ну ничего, сейчас быстренько Егорку заберу, а там и дом рядом, а дома горячий чаек и теплые носочки.

Я мчалась к садику изо всех сил, преодолевая грязь и ветер, как хороший спринтер. Забежав под спасительный козырек, я отдышалась. Ну и погодка, хорошо у малыша новая непромокаемая курточка есть и обувка хорошая, не успеет замерзнуть до дома.

Я позвонила воспитательнице и через 5 минут она вывела мне мальчика. Мой малыш смешно ковылял в толстом комбинезоне. Я подняла и прижала Егора к себе и аккуратно пошла к дому.

– Тебе не холодно, зайчик?

– Неть! Я гуять хотю! – Егор опасно нахмурился.

– Егор, посмотри дождь какой! Нельзя гулять, заболеешь!

– Хотю! – мальчик выпятил губу.

– Ну хорошо, пойдем – сдалась я – только тогда придется пропустить новую серию Фиксиков…

Егор задумался.

– И творожки твои любимые дома лежат. Но раз ты не хочешь…– я равнодушно пожала плечами.

– Хочу! Хочу! – Егор сам потащил меня к дому.

Я выдохнула. Когда дома живет такой маленький деспот, хочешь, не хочешь научишься хитрить. Возле подъезда торчал огромный джип. Неужели негде больше встать было?! Сзади машины – глубокая, грязная лужа, впереди стоит другая машина. Придется по луже теперь обходить. Я разозлилась! Ну уж нет.

Я решительно постучала в тонированное стекло, и оно начало медленно опускаться.

– Привет.

За рулем сидел смутно знакомый тип.

В следующее мгновение до меня дошло!

– Руслан? Тураев? – я недоверчиво глядела на парня.

– Садись поболтаем – он распахнул дверь машины.

– Нет, прости, нам некогда, я очень замерзла, домой хочу.

Руслан вылез из машины и пошел следом. Под козырьком подъезда я остановилась. Поставила Егора и начала искать ключи в объёмной сумке. Одновременно болтая с бывшим соседомГ

Когда – то у нас с Русланом была трогательная детская любовь, мне было пятнадцать, ему семнадцать. Он нежно за мной ухаживал, но мои родители не одобрили его простую, рабочую семью и отправили меня заграницу учиться, на этом все и закончилось.

Тогда он был нескладным долговязым подростком. Сейчас же передо мной стоял мужчина, нет, нет так, мужик. Мощный и харизматичный. Черные, слегка вьющиеся волосы падали на глаза, недельная щетина и капризный изгиб губ от которого раньше я сходила с ума. Умные черные глаза смотрели на меня изучающе.

Он оперся о косяк двери плечом, сунув руки в карманы, в каждом движении угадывалась грациозность дикого зверя. Мне что-то стало не по себе, от него так и веяло опасностью. Моя тонкая душевная организация музыканта не переносила рядом такого откровенного тестостеронового самца.

– Ну и ну! Ты стал таким…– я никак не могла подобрать подходящее слово. -Таким взрослым.

– Да Алиса, я повзрослел. А ты как? – он кивнул на Егора. – Твой? А папка ваш где?

– Нету у нас папки, мы…– я хотела было объяснить, что наш отец погиб в аварии. Но Руслан перебил меня.

– Да ладно? Гордость города – «Золотой голос» растит ребенка одна?! Смотрю больше не шикуешь, мажорка? – он насмешливо оглядел мое старенькое пальто и рваные сапоги.

Я вспыхнула:

– Кто тебе дал право так со мной разговаривать? Ты вообще как меня нашёл?

– Не искал я тебя. Так, тетку твою встретил, сказала, что ушла из дома, и здесь теперь живешь. Решил проведать.

Я обомлела, вот так значит тетя Зина говорит. И ведь в принципе не соврала. Недоговорила просто. И этот тоже хорош! Поверил. А ведь когда – то другом был, лучшим.

Злые слезы навернулись на глаза.

– Уходи! Не буду с тобой разговаривать! Хам и грубиян!

Руслан пожал плечами вытащил визитку и сунул мне в сумку.

– Если что понадобится, звони, помогу по старой дружбе – он зловеще ухмыльнулся и пошел к машине.

Я хотела было вытащить визитку и гордо кинуть ему в след, но в моей сумке – бауле фиг что быстро найдешь. Я поковырялась чуть-чуть и махнула рукой. Лучше ключи найду.

Я наконец-то открыла дверь и завела Егорку в подъезд.

Все время разговора он молчал и грозно хмурил светлые бровки, а в лифте глубокомысленно произнес

– Дядя хухоль!

– Да, родной, еще какой – засмеялась я. Отметив про себя, что надо бы Светке нагоняй дать, чтоб не выражалась при ребенке.

Придя домой я первым делом раздела малыша. Проверила сухие ли ножки. Покормила и усадила смотреть мультики. Только успела управиться как позвонил мой начальник.

Злобный усатый тролль, который так и норовил при случае облапать. До тех пор, пока не пригрозила написать заявление о домогательствах. С тех пор озабоченный Санта Иваныч (так прозвали его сотрудники за любовь к красным пиджакам и круглое брюшко) меня невзлюбил. И при каждом удобном случае шпынял.

– Измайлова! – Санта орал так, как будто пытался доораться до меня из своего дома.

– Да. Сан… Олег Иванович! – тьфу ты, надеюсь не заметил.

– Измайлова! Ты помнишь, что завтра должна прийти пораньше и подготовить мне документы?!

– Помню Олег Иванович, я приду.

– И не вздумай мне на больничный уйти!

– Ни в коем случае, Олег Иванович! Ни в коем случае! Я здорова как бык!

– А малой твой?

– С ним все отлично Олег Иванович!

– Хорошо! Жду!

Похоже моему начальнику впору слуховой аппарат покупать. Аж ухо у меня заболело, так он орал.

Как на зло потекло с носа. Я быстренько нагрела чай, натянула теплые носочки, и принялась лечится. Хоть бы не заболеть! Уволит же, козлина.

Конечно же я разболелась. Утром температура была 39 и никак не хотела снижаться. Все тело ломило, болело горло и голова. Нечего и думать было в таком состоянии идти на работу. Слабость такая, что до туалета еле доползла. Накаркал Санта!

Я позвонила на работу, затем соседке, моей подруге детства Светке.

– Выручай – прохрипела в трубку.

– Алиска, заболела!? – ахнула Светка, она знала, что я на грани увольнения из-за частых больничных. Егорка умудрялся заболеть даже жарким летом. А уж осенью и зимой болячки шли чередой.

– Заболела – я обречённо вздохнула.

– Щас приду – Светка была человеком дела и пустые разговоры вести не любила.

Через десять минут она уже была у меня. Разбудила Егора, одела и отвела в садик. Притащила из магазина курицу и пошла на кухню варить бульон, заодно рассказывая последние новости.

– Ты представляешь! Этот выхухоль мне даже цветка не подарил! А на ужин напрашивается! Нафига мне такое счастье!?

Я сидела, обмотавшись бабушкиной шалью, отвечать не могла, очень болело горло, а только кивала соглашаясь.

– Че молчишь? – Светка заглянула в комнату и подозрительно посмотрела на меня.

Я молча указала на горло и снова закивала, соглашаясь, что этого выхухоля гнать надо поганой метлой.

– А, ну да… Светка вернулась на кухню и громогласно продолжила возмущаться на мужскую жадность и мелочность. Подружка уже год была в разводе и теперь твердо решила искать только богатого и щедрого спутника. Так как жадный и нищий ей в замужестве осточертел.

Как на зло, к ней липли эти выхухоли пачками. Но она не сдавалась и перебирала мужиков как на рынке овощи, внимательно и придирчиво.

Она принесла чашку горячего куриного бульона и накормила меня с ложечки, как маленькую, не смотря на мои протесты. Честно сказать, я и не сопротивлялась сильно. С тех пор как погибли наши с Егором родители, Светка стала мне как вторая мама.

Несмотря на то, что мы одного возраста, она была по житейски мудрой и деловитой. Высокая и статная, она была олицетворением русской женщины. У которой ни кони, ни избы не забалуют. Я же, наоборот, белая моль. Излишне худая и бледная, какая-то полупрозрачная. Папа так и называл меня "хрусталиком".