— Что, парень, не ожидал такое увидеть? — прозвучал бас Бьёрна. — Да, такое только на Северной земле можно увидеть. Каждый живущий будет защищать то, что передали ему предки, до последней капли крови.

— Намекаешь на защиту моего родного города? — оскалился Фестиций. — На то что большая часть горожан решила спрятаться в страхе перед волной зверей?

— Нет. — без обиды в голосе покачал головой здоровяк. — Зачем им было участвовать? Просто погибли бы, и вся недолга. Я говорю лишь про менталитет, про жизнь на Севере. Тут не выжить, если тебе не подаст руку стоящий рядом, если ты не подставишь плечо падающему собрату. Иначе ты просто умрешь в одиночестве. Только помогая другим, ты сможешь тут выжить.

— Ну уж я точно не собираюсь погибать в одиночестве, — усмехнулся Фестиций, указывая на довольного, как объевшийся кот, Мора, — у нас есть для этого кандидат.

— Это точно. — улыбнулся Бьёрн. — Он опять поверил, что его лишат жизни… — Бьёрн запнулся на полуслове, его лицо перестало изучать дружелюбие. — Идем на позицию.

— Что случилось? — Фестиций напрягся.

— Потеплело. — коротко ответил здоровяк, и Фестиций без лишних разговоров пошел на заранее обговоренную позицию. На поясе парня вновь висел его узкий прямой клинок в белых ножнах.

Прошло не более получаса, как из леса, в легком обволакивающем их фигуры свечении, вышли инквизиторы Света. Их движения были четко отлажены, при выходе из леса каждый инквизитор занимал полагающееся ему место в с построении, не мешая другим и создавая идеальное построение под стенами Сногарда. Все инквизиторы были одеты в длинные красные плащи, на их груди была повязана сбруя с метательными ножами и полуторным мечом на поясе. Перед каждой ротой состоящей из сотни инквизиторов стоял монах в белой мантии с красным мечом на груди, лезвие которого спускалось до самого низа мантии, и зачитывал молитву, обращаясь к Светлоликому Тиморию, они держали сцепленные в замок руки перед склоненной головой и монотонно читали молитвы. С их сцепленных рук стекал жидкий свет, он ручейком лился на снег и перетекал на стоящих инквизиторов, укрывая их фигуры.

— Гляди, Мор. — указал пальцем на увиденное Фестиций. — Их монахи разливают Свет, и он помогает им не чувствовать тяжелую ауру Севера. Может нанесем удар по ним, и тогда инквизиторы станут беспомощны словно дети.

— А как же честный поединок лицом к лицу? — ехидно спросил Мор.

— В бездну. — отмахнулся Фестиций.

— Не считай себя умнее всех. — заговорил монах. Он вернулся спустя две недели тренировок по лесу. Никто не знал чем он занимался, и как узнал о происходящем в городе, но Ву заявился в город вместе со всеми. — Инквизиторы не хуже тебя знают о своем слабом месте, а значит оберегают монахов Света всеми силами. Смотри. — монах указал на воинов Света горлянкой с вином. — Видишь? От строя отделились пятеро бойцов и встали рядом со своим монахом.

В подтверждение слов монаха, пятеро бойцов окружили молящегося служителя Света. Все пятеро сомкнули руки в предплечьях перед собой, затем развели их в стороны и коснулись кулаков друг друга. Вокруг каждого служителя возник купол из света.

— Ну вот. — продолжил монах, после того как все утвердились в правоте его слов. — Всегда важно знать свою слабость.

Когда построение закончилось, вперед перед войском вышел один инквизитор, который от общей массы отличался широкополой шляпой и огромным мечом за спиной. Это был отец Александр, он единственный кто мог сражаться таким огромным мечом, также являясь самым опасным и жестоким инквизитором, огнем и мечом сжигающий каждого на которого укажет его бог-покровитель. Говорят он лично благословил отца Александра на владение реликвией Света. Фестиций помнил, как они чудом смогли от него сбежать, благодаря старому лодочнику Сиду, пусть и бросившему их на корабле мертвых.

— Медвежата Севера! — раздался усиленный силой духа голос отца Александра. — Мы пришли не сражаться! нам нужна лишь тварь, которая трусливо прячется за вашими спинами! Если вы его выдадите нам, то мы уйдем с вашей земли, и не причиним никому вреда! Если же вы решите, что ваша гордость важнее жизни женщин и детей, то мы не оставим от города даже пепла!

— Смотрите, — почему-то шепотом проговорил Фестиций, — под его ногами тает снег!

— Это невозможно! — Бьёрн не мог поверить своим глазам. — Это насколько мощные эмоции в нем кипят?!

— Ненависть. — ответил на весящий в воздухе вопрос монах Ву. — Ненависть сжигает его изнутри.

— Это насколько сильно он ненавидит нашего Скита, что даже Север не выдерживает его чувств? — но вопрос Мора остался без ответа.

— Ты считаешь, что мы трусы? — громогласно прорычал Тюр. Он как и все северяне уже принял свою боевую форму. — Что цена нашей чести, это жизнь одного скитальца?

— Знаешь, что ценнее жизни одного человека, медвежонок? — спросил отец Александр. — Я скажу тебе. Это две человеческие жизни. В вашем случае три сотни. Ты готов убить три сотни своих людей? Их жизни стоят жизни одного ублюдка?

Фестиций пытался посчитать количество инквизиторов, но каждый раз он сбивался на двух с половиной тысячах, и это было даже не половина. Три сотни огромных северян против десятка тысяч инквизиторов Света, при прямой поддержке своего покровителя. Расклад явно не в их пользу.

— Север не любит слабых, инквизитор. — продолжал переговоры, а также тянул время Тюр. — Поверь, если бы нас было так легко напугать, то сыны Севера давно бы уже умерли. Хочешь забрать нашего гостя? Так зайди и забери! Корпус воинов Света за твоей спиной говорит о том, что ты понимаешь нашу силу, и ты просто торгуешься от осознания нашей мощи!

— Ты сделал свой выбор, медвежонок! — прокричал инквизитор. — Теперь жалеть поздно!

После этих слов отец Александр развернулся, и начал раздавать команды. Среди сынов Севера никто подобные команды не развались, каждый и сам знал, что ему делать, все осудили еще прошлым вечером, и каждому было все сказана его задача. Фестиций, Мор и Ву стояли вместе с Бьёрном и должны были оборонять стену до условного знака. Было бы глупо утверждать, что нападение началось неожиданно, ведь к бою люди были готовы еще со вчерашнего дня, а командирский состав так и вовсе за несколько недель до этого.

Шестиметровая стена не являлась никакой преградой для опытных инквизиторов ступени развитого Храмовника, а во втором корпусе воинов Света эта ступень была самой низкой. Сперва от построения отделилась первая сотня. Отец Александр решил проверить силу северян и выделил на это одну сотню своих инквизиторов Света. Воины излучающие свет, который с них стекал словно вода, преодолели стену в один прыжок. Бой возник на одной стороне стены, но в помощь им никто не кинулся, нельзя оголять защиту, на которую и так не хватало людей.

По никому не известной удаче, нападение пришлось на участок стены, где стояла команда "Отступника". Бой завязался моментально. Бьёрн уже находился в своей боевой форме получеловека-полумедведя, здоровяк размахивал своим монструозным молотом, отбиваясь сразу от четырех инквизиторов. Монах тоже не медлил, и принял свой облик обезьяны. Энма ловко лавировал между нападающими, тратя на каждого противника не больше двух ударов, ломая сины своим посохом. Мор перестал держаться за свои принципы, и начал пользоваться той техникой боя, которой его обучали в детстве, за время своих приключений он смог придумать только технику Лезвия Смерти, но она была не очень сильная. Только Фестиций оказался слабым звеном на их участке стены, и с трудом сдерживал натиск всего лишь одного инквизитора. Фестиций после двух недель тренировок со Скитом не смог вернуть свой Танец Меча, но зато смог вернуть хотя бы навык боя, и сейчас он сражался на одних рефлексах.

В очередном неудачном выпаде Фестиций споткнулся о свою же ногу, и неловко свалился в ноги своему противнику, тут бы его жизнь и окончилась, но северянин, имени которого Фест так и не узнал, бросил свой участок стены и отбил смертельный для Фестиция удар. Парень, которого только что чуть не зарезал инквизитор, не вставая выкинул руку и воткнул кончик своего прямого меча в горло своего противника, проливая его кровь на себя, увернулся от падающего тела и встал на ноги, быстро кивнув в благодарность спасшего его северянину.