Мальчикам пришлось даже устроить привал в одном из лесов. Но, бродившие по лесу охотники, чуть было не подстрелили Почито и Диято, приняв их за хищных зверьков. Так что, не успев расслабиться, ребята поторопились покинуть место отдыха, чтобы не позволить охотникам разобраться в том, кого они видели на самом деле. Подобная развязка приключений оказалась бы на руку, разве что, Тортоломио.

К тому времени, как охотники, через густые заросли, добрались до места привала путников, те были уже высоко в небе.

– А ведь это – птицы. – Сказал один из охотников, заметив в небе движущиеся точки. – Эх, славные получились бы, наверное, из них чучела. Вот неудача!

Если бы мальчики слышали его слова, то вряд ли согласились бы с ними. Разве же могла прийтись им по вкусу мысль о славных чучелах?!

Когда ребята, уставшие и обессиленные, долетели до родного леса, еще только доходило шесть часов. И по всем расчетам, Даниэль должен был вернуться к себе вовремя. Правители Лоо в свои времена славились пунктуальностью. Потому мальчики не могли допустить и мысли, что Тортоломио, каким бы ни был он негодяем, сможет явиться раньше или позже часа назначенного им самим. Но, пролетев по лесу совсем немного, мальчики услышали слабый шум доносившийся сверху. Одновременно почувствовав какую-то необъяснимую тревогу, они поднялись выше и, слегка раздвинув верхние ветви, взглянули на своих попутчиков.

– Что? – в недоумении прошептал Кристик, увидев пару рыжих лошадей и несущуюся за ними позолоченную карету.

– Что это значит? – Не желая принимать очевидное, спросил Даниэль. – Почему исказилось твое лицо? Кто это?

Кристик бросил быстрый взгляд на друга и, развернувшись, помчался вглубь леса.

– Тортоломио опередил нас! – прокричал он на ходу.

– Но как же…, – пробормотал Даниэль, и замолк, с негодованием подумав о том, что Тортоломио очень красноречиво отрицают свою принадлежность к королевскому роду, поступая так не по-королевски. – Самозванцы, они и есть самозванцы! – заключил мальчик и, прибавив скорости, догнал, а потом и перегнал Кристика, который в свою очередь, догнал и перегнал его.

Домчавшись до места, где располагалась каменная коробка, служившая Даниэлю домом, мальчики обнаружили, что золоченая карета уже стоит у входа в здание. Выпорхнувший из нее Маланьи, брезгливо озирался по сторонам.

– Что же нам теперь делать? – спросил Даниэль, прячась за деревьями.

– Камень у тебя при себе? – вопросом на вопрос ответил Кристик.

– Да, – подтвердил Даниэль, указывая на кожаный мешочек, пристегнутый к поясу.

– Тогда, действуй.

– Но как? Меня ведь могут увидеть!

– Из-за опасения, что тебя увидят здесь, мы не можем допустить, чтобы тебя не увидели в квартире. К тому же, если ты и попадешься на глаза охранникам, то, как только исчезнешь в стене, они решат, что им померещилось. Эти верзилы – люди недалекого ума. Ну же, поторопись!

Мальчики, скрываемые деревьями, быстро обогнули здание и оказались с той его стороны, где находилась квартира Даниэля. Охранники совсем некстати, совершали обход. Даниэль выждал момент, когда один из охранников свернул за угол, а другой еще не появился из-за угла, и резко метнулся к зданию. Удаляющийся охранник, услышав шум позади себя, оглянулся, но, не заметив ничего подозрительного, лишь зло проворчал:

– Эти неугомонные птицы уже задергали меня! Давно пора их вытравить. И о чем только думают эти дармоеды лесничие?

Но, как только он продолжил свой путь, от стены, исчезнувшей из его поля зрения, отделилось что-то серое шарообразной формы. Это серое быстро промчалось по воздуху, преодолевая пустое пространство, и нырнуло в заросли, как раз в тот момент, когда из-за угла показался второй охранник.

Кристик, не расслышав дословно, что болтал первый охранник, но, уловив главный смысл его слов, со вздохом облегчения развернул Диято и полетел по направлению к своему дому, пригласив Почито следовать за ними. Все трое пока оставались в неведении. Но старались отогнать от себя плохие мысли, и надеяться, что все обойдется.

Что же происходило в квартире Даниэля после того, как он проник в нее сквозь толстую каменную стену, и вытолкнул Почито наружу, мысленно пожелав ей удачи?

Оказавшись у себя, мальчик еще несколько секунд стоял в нерешительности с закрытыми глазами, боясь, что открыв их, увидит злорадствующего Тортоломио. Но когда Даниэль, наконец, отважился поднять веки, то увидел перед собой лишь пустую комнату. Однако не успел он расслабиться, как со стороны коридора, ведущего в спальню, донеслись звуки быстро приближающихся шагов. Мальчик метнулся к столу и принялся засовывать стардейский камень в вазу с гербарием, но камень никак не желал пролазить в узкое горло. Тогда Даниэль поспешно сунул камень между веток и отпрянул от стола. Перед ним тут же выросли две фигуры: одна небольшая, являющая собой фигуру Тортоломио младшего, а другая довольно-таки внушительных размеров, которая, по всей видимости, была фигурой личного телохранителя юного Маланьи.

Тортоломио, заподозрив что-то неладное, выстрелил взглядом в сторону вазы с гербарием, затем вонзил его в Даниэля, будто пытаясь просверлить пленника насквозь. Немного погодя, он перекинул взгляд на телохранителя и, указав на сухое дерево, коротко приказал:

– Напоить.

Громила тут же сорвался с места, подлетел к дереву и, вынув из-за пазухи прозрачный бутылек, откупорил его. Жидкость неприятного желтого цвета лениво выползла из стеклянного горлышка и переместилась в кадку, где принялась медленно всасываться в сухую потрескавшуюся землю.

Во время переливания жидкости из бутылька в мертвую почву, Тортоломио стоял неподвижно в нескольких шагах от Даниэля, даже не пытаясь подойти к пленнику и заговорить с ним. Даниэль же, в недоумении созерцал происходящее, совершенно не представляя себе, что последует за столь странным ритуалом. Но долго гадать ему не пришлось. Огромные ручищи телохранителя подхватили его и, крепко сдавив, перетащили к кадке с сухим деревом. Мальчик инстинктивно понял, что его ждет нечто малоприятное. И вдруг за его спиной что-то затрещало, что-то заскрипело скрипом похожим на стон какого-нибудь раненного чудовища. Что-то шершавое коснулось его рук, и быстро обхватив их над локтями, вцепилось в запястья. Пленник испуганно оглянулся и, – о, ужас! – сухое дерево, всегда вызывавшее у него отвращение, ожило. Его ветви извивались, как змеи, одна за другой приближаясь к беззащитной жертве. Еще пять секунд, и дерево уже крепко держала свою добычу за ноги. Чуть позже несколько ветвей обвились вокруг талии Даниэля, а одна, самая большая и тяжелая, легла ему на голову, и принялась поглаживать ее.

– Ну, уж, благодарствую, милое деревце! – сквозь зубы процедил Даниэль. – Я так нуждался в Вашей ласке.

Со стороны Тортоломио, послышался сдавленный смешок, кто-кто, а он явно был доволен действиями чудовищного растения.

– «Что, нравится картина? – мысленно заговорил с повелителем Даниэль. – Интересно, как бы тебе понравилось то же самое, только с переменой мест действующих лиц? Я-то потерплю, выдержу, и сложнее ситуации бывали. А это что – пустяки».

Убедившись, что Даниэль уже целиком и полностью во власти дерева, Тортоломио, наконец, сдвинулся со своего места. Повелев телохранителю, поставить кресло прямо напротив пленника, он удобно уселся в него, закинув ногу на ногу. Важно воззрившись на Даниэля, Маланьи сначала долго молчаливо исследовал его и, наконец, гордо подняв голову, презрительно фыркнув, заговорил. Его голос поочередно переходил от грубого к визгливому, несмотря на все старания юного повелителя держать однообразный тон.

– Ну что, Даниэль Львов, ты рад меня видеть? Я слышал, что ты желал встретить меня, как подобает. И ожидал, истинно королевского приема. Однако был очень удивлен и огорчен. Ведь ты, мой раб, даже не вышел поприветствовать меня. И мне пришлось утруждать себя, прогуливаясь по этому ничтожному жилищу в поисках его хозяина. Кстати, изволь объяснить, где ты был все то время, что я искал тебя.