– Мейд, я могу тебе чем-то помочь? – спросила она и осторожно положила ладонь на его свободное предплечье.

Маска беззаботного работяги, беспечно набивающего желудок, на миг исчезла. Сколько же тоски было в глазах старого друга. Обладателю тех глаз было не два десятка лет, а как минимум шесть или семь.

– Ты могла бы мне помочь, если бы согласилась пройти проверку на магию в нашем ордене, – глухо выдавил Мейд и с надеждой заглянул в кружку. Кружка, как и ожидалось, была пустой.

Он сделал знак, и подавальщица принесла ещё один кувшин пива. Мейд удовлетворённо кивнул и налил себе ещё. Выпил. Шерил подождала, пока он отставил посуду в сторону, и спросила:

– Тогда мы сможем быть вместе? Как когда-то мечтали? Помнишь, ты всегда говорил, что, когда вырастем, мы будем вместе?

Глаза и лицо опьяневшего человека могут быть по-идиотски бессмысленными, но это если человек упьётся в хлам. А если так, раскрепостить сознание, то это самое раскрепощённое сознание можно прочитать, и не имея никакого дара. Просто немного обычной наблюдательности. Как напрягся Мейден при этих словах. Напрягся и как будто расстроился.

– Мейд? Что-то не так? Скажи. Не нужно от меня таиться. Я всё пойму.

– Я… я не один, Шер.

– Что значит, не один? Вы живёте в общем доме с другими магами?

– Не совсем так, – кружка в очередной раз наполнилась и опустела. – Я живу с другой женщиной. Понимаешь, Тала – она хорошая. Мы вместе учились, а потом так получилось, что она не выдержала нагрузки и перегорела. Так получилось! Орден таких выкидывает, как ненужных. А отрабатывать затраченные на обучение средства всё равно нужно. Тала хотела умереть. Я всегда, каждый день, каждую ночь, думал о тебе, но… я не смог её оставить. Вот, Шер, я сказал это.

Можно надуть губы и долго молчать, выслушивая жалкие оправдания. Можно подняться и уйти. Но Мейд так сейчас похож на побитого никому не нужного щенка. Он расстроился. Очень расстроился. Да, хотел связать свою жизнь с Шерил, но… так получилось. Его можно только пожалеть. И его, и неизвестную Талу, которую он спас. Мейд не предатель, он… нет, героем его, конечно, назвать нельзя, но ответственным человеком можно.

– И что же ты хочешь от меня? – голос почти не дрожал.

Мейден поднял глаза. Пожалуй, впервые за всё время их разговора.

– Тут такое дело, – возбуждённо начал он. – Ну, ты же знаешь, что маг должен отработать затраченные на его обучения средства. Только тогда он будет волен работать на себя. Мне нужно отдать долг за себя и за Талу. А если привести в орден потенциального мага, за это хорошо заплатят. Ну, то есть, скостят долг! Вот я и подумал…

– Ты подумал, что я могу оказаться магом? Так, Мейд? Но почему?

Как же удобна пивная кружка. В ней всегда можно спрятать взгляд.

– Почему? Говори!

Шерил никогда не пользовалась этой своей способностью, даже боялась её. И вот пришлось. И на ком? На старом друге. Единственном друге. В минуты крайнего напряжения она могла приказать.

– Я… Мне… Меня заставили. Но, Шер, так и правда будет лучше! Маг должен учиться! Если ты маг, лучше сдайся, то есть, признайся, – поправился он. Глаза парня лихорадочно блестели. – А потом, Шер, знаешь, как только я выкуплю свой патент, мы сразу все деньги будем вкладывать, чтобы выкупить твой! Уж вместе мы это быстро сделаем!

– Что ты знаешь?

– Ничего конкретного. Мне прика… меня попросили привести тебя на проверку. Только это, – по щеке Мейда побежала пьяная слеза. – Шер, ну сама подумай, что ты теряешь? Работу? Жильё? Или родных?

Раньше по больному Мейд никогда не бил. В приюте самой страшной обидой было сказать противнику, что его родители бросили его, как ненужного.

– Только свободу, Мейд. Только свободу, – Шерил и сама не поняла, прошептала она эти слова или только подумала.

– Извини, я пойду, – Мейден поднялся, бросил на стол монету в один колос и быстро вышел.

Как же так? Он заказал дорогой ужин и оставил всего колос? Да он же съел и выпил не меньше, чем на полкоронала.

Подошедшая подавальщица спокойно взяла монету, положила её в карман и стала отсчитывать сдачу. Четыре колоса. Зря Шер казалось, что лимит удивления на сегодня исчерпан.

– Что ты делаешь, Арси? – поражённо спросила она.

– Как что, сдачу даю. Или тот богатый господин велел оставить сдачу мне? – глаза подавальщицы алчно блеснули.

– Богатый господин? – сегодня точно день странных и непонятных событий.

– А кто же ещё. Нечасто к нам заходят столь роскошно одетые клиенты.

– Роскошно одетые, – послушно повторила Шер. – И во что же он был одет?

– А то сама не запомнила, – усмехнулась подавальщица. – Ни за что не поверю. Это ж куда нужно было смотреть, чтобы не заметить серебряную вышивку на сюртуке. Рубашка – чистый шёлк, точно тебе говорю! А сапоги какие! М-мм. Пусть я и не разбираюсь в дорогой обуви, но точно скажу, не на фабрике шитые. Не делают на нашей фабрике набойки серебром.

Какую обувь шьют на фабрике, Шерил знала прекрасно. И на Мейде была одна из таких пар. Изрядно истоптанная, немного запачканная, но серебряных набоек на ней точно не было. И кожа самая дешёвая.

Нехорошая догадка неприятно шевельнулась в груди.

– Арси, – осторожно начала Шерил, – ты неправильно дала сдачу.

– Что? Да я… да никогда! – возмутилась подавальщица, но поймав строгий взгляд, замялась. – Всё равно же деньги не твои. Не додала-то всего два дубовичка.

– Проверь монету, которую ты взяла, – сдерживаясь из последних сил, попросила Шер.

– А что её проверять, – начала Арси, но послушно вытащила из кармашка монету. – Колос? Но как же так? Я же сама видела коронал!

– Ты устала. Устала и ошиблась. Вот, возьми. И впредь будь внимательнее, – Шерил вытащила все деньги, которые выручила сегодня, выложила на стол, поднялась и пошла к выходу.

– Эй, Шерил, подожди, здесь лишнее. Мне чужого не надо, – подавальщица нагнала почти у дверей и втолкнула в руку два дубовика.

***

Зарядивший дождь полностью соответствовал настроению Шерил. Как же холодно. Холодно не телу, а душе. Посидеть бы сейчас у камина в холле, но лина Туаш обязательно будет донимать своими вопросами и нравоучениями. Как будто чувствует, когда её беседы особенно назойливы. А ведь Шер как-то в сердцах сообщила ей, что не заводит молодого человека, потому что ищет своего старого приютского друга. И вот нашла.

Мейд. Кем же ты стал, Мейд? Можно было ещё поверить, что звал Шерил в орден из лучших побуждений. Но зачем он так поступил с подавальщицей? Зачем обманул её?

Колос, который Арси приняла за полновесный коронал. Богатая одежда, таковой не являющаяся. Мейден не был магом огня, как Шер подумалось в тюремном экипаже, когда, защищая её, создал на ладони огонёк, ещё тогда показавшийся странным. Вот и объясняется разница между огнём лина Кертена и огнём Мейда. Мейд – маг иллюзий. Иллюзий, которые на саму Шер не действуют. Мало того, она видит сквозь иллюзии. А ведь магические линии могут видеть только маги родственной стихии. В Шер тоже дремлет маг иллюзий? Лучше бы он никогда не просыпался. Не хочет Шер быть рабыней ордена. Лучше уж так. Нищей, но свободной.

Почему так получается, стоит случиться какой беде или основательно испортиться настроению, как тут же наваливаются всякие хвори и болячки. Вроде бы Шерил особо не промокала и не замерзала, она и в лес-то последнее время не ходила, ан нет, слегла с жесточайшей простудой. Голова заболела ещё с вечера, сразу после того, как рассталась с Мейдом, а ведь в этот раз почти совсем не пользовалась ненавистным даром. Головная боль стала объяснимой, когда к утру к ней присоединилась боль в горле и заложенный нос. Нужно бы подняться и, воспользовавшись кухней лины Туаш, заварить себе травки, которые оставила на всякий случай. Вот этот самый случай и настал.

Как же крута лесенка, по которой раньше Шер поднималась и сбегала без проблем. Как резок свет за окном.