— Мой господин Ашмодей, повелитель Врат Безмолвия и князь Страны Безмолвия, требует, чтобы ты, Сатан, немедленно передал ему появившегося в пределах твоего княжества коэна по имени Шимон, — сказал Танинивер бесцветным голосом. Он говорил тихо, но слышали его все. — Это единственная причина, по которой я нахожусь здесь. И это все, что требуется от тебя. О гостеприимстве не прошу, ибо не нуждаюсь в нем.

Его глаза скрывала тень, но впечатление было такое, будто смотрел он поверх головы собеседника.

— Ну вот, теперь еще и Ашмодей... — пробормотал Семен, стараясь стать как можно менее заметным и для того чуть подавшись назад. — Что это я им всем так понадобился? Жили-жили без меня — и ничего. А тут вдруг... — Он бросил взгляд туда, где находился Сатан. Там происходило что-то непонятное: фигуру князя Гееномского вдруг окутало черное облако. Семен готов был поклясться, что заметил в глубине вспышки крохотных молний.

Внезапно облако растаяло, уступив место преображенному Сатану. Теперь князь был огромного роста, хламида превратилась в исполинские черные крылья, от которых тянуло пронзительным холодом — даже Семен, находившийся от Самаэля довольно далеко, почувствовал это леденящее дыхание. Он втянул голову в плечи, стараясь убедить себя, что не он причина переполоха, что его появление здесь (кстати говоря, невольное) — всего лишь повод для выяснения отношений между соседями.

Между тем по гееномской дружине прокатился явный рокот возмущения — то ли смыслом сказанного, то ли высокомерием посланца.

— Танинивер! — раздался вдруг голос, подобный раскату грома. Семен даже присел от неожиданности, ибо голос раздался совсем близко. — Ты, кажется, забыл, перед кем стоишь! Я, Малах-а-мавэт, ангел смерти и повелитель княжества Гееном, не собираюсь выполнять приказы какого-то птиценогого царька! — прогромыхал он. — Убирайся отсюда, иначе мой нож соберет неплохую жатву. — С этими словами Малах-а-мавэт взметнул вверх руку — такую же исполинскую, как и крылья, такую же черную, словно сотканную из непроглядной тьмы. Рука сжимала кривой нож, на острие которого сверкала драгоценным камнем капля какой-то жидкости. Притихший Семен сообразил, что это смертельная желчь, которую ангел смерти роняет в рот умирающему человеку.

Семен испугался гораздо больше, чем тот, кому угрожал Малах-а-мавэт. Ни одна черточка не дрогнула на бесстрастном лице всадника. И чудовищный драконообразный конь его тоже стоял неподвижно, словно врос в землю.

— Куда это он все время смотрит? — тихонько спросил Семен своего соседа (им оказался тот самый солдат, который принес Сатану весть о появлении пришельцев). Действительно, Танинивер все время смотрел словно бы не на собеседника, а то ли поверх, то ли сквозь него.

— Никуда не смотрит, — так же тихо ответил солдат. — Он же слеп.

— Напрасно ты так волнуешься, Самаэль, — сказал Танинивер. Голос его был по-прежнему бесстрастен и негромок. После слов Малах-а-мавэта Семену вообще показалось, что он шепчет. — Напрасно ты так волнуешься, князь Гееномский, — повторил слепой всадник. — Нехорошо грозить посланнику. Я пришел выполнить приказ, и я его выполню. Такова воля — не только моего господина, но и Его Величества Теомиэля, владыки всех земель Тхом и твоего господина. Лучше выполни то, что сказано. Не принуждай меня действовать силой. — Он поднял правую руку. Тотчас за его спиной колыхнулась стена копий. — Ты являешься суверенным владыкой лишь над подданными княжества. Но коэн, явившийся сюда, таковым не является.

Малах-а-мавэт тоже поднял руку. Семен почувствовал, как его довольно бесцеремонно отодвигают в сторону. Он с трудом нашел новое место, откуда можно было бы безопасно наблюдать за происходящим.

Демоны и люди, составлявшие гееномское войско, были, похоже, полны решимости проучить незваных гостей. Но, как оценивал ситуацию Семен, результат возможного сражения пока что предсказать было бы трудно. Странно, но сейчас он не относился к происходящему всерьез. Ему казалось, что он участвует в какой-то странной игре, просто некоторые участники этой игры надели маски, другие размахивают устрашающего вида мечами, орут — но все это так, по неким правилам. Страх, испытанный им некоторое время назад при виде Танинивера и его войска, почти прошел, только где-то на донышке сознания оставалось легкое ощущение дискомфорта.

Несколько мгновений протекли в напряженном молчании. Внезапно Самаэль вновь окутался черным облаком. Семену это не понравилось. Неприятное чувство словно всколыхнулось и вновь завладело им.

— Минутку, — сказал Сатан, принимая свой прежний облик. — Предположим, ты прав. Предположим, коэн не является моим подданным и я не вправе выступать в его защиту. Но... — Он повернулся к своему отряду, нашел взглядом напрягшегося Семена. — Скажи, коэн, — Сатан повысил голос, — скажи нам: согласен ли ты отправиться вслед за посланцем князя Ашмодея?

Семен отчаянно замотал головой. Одновременно он пытался понять, что за игру затеял его хозяин.

Сатан вновь повернулся к Таниниверу.

— Вот видишь, — сказал он торжествующе. — За собственного подданного я вправе решать сам. Что же до посторонних, оказавшихся в границах моих владений, то, во-первых, таковых двое: коэн и ты. Ты хочешь его увести. А он не хочет. Это во-вторых. Поскольку вы оба не являетесь моими подданными, я не могу принять сторону одного из вас. Согласны? — Он вновь посмотрел на Семена, взглянул на Танинивера.

— Предположим, — холодно сказал посланец Ашмодея. — Иными словами, ты устраняешься от решения. В таком случае решаю я. — Он чуть тронул поводья. Нахшиэль шагнул по направлению к Семену.

— Стоп! — воскликнул Сатан. — А вот это уже самоуправство! — Он преградил дорогу всаднику. — Ты не вправе здесь распоряжаться. Нравится тебе это или нет, но ты находишься в моих владениях.

Похоже, Танинивер начал терять терпение.

— Чего же ты хочешь? — спросил он раздраженно. — Ни так нельзя, ни этак?

— Все очень просто, — ответил Сатан, по-прежнему преграждая ему путь. — Ваш спор может решиться только поединком.

Семен охнул. Сразиться один на один с этим чудовищем — такого коварства он не ожидал даже от Сатана. Он-то, дурак, надеялся, что князь Гееномский искал способ ему помочь! А выходило, что Сатан просто хотел оказаться ни при чем. Так сказать, умыть руки: делайте что хотите. Семен осторожно выглянул из-за княжеского плеча. Худшие его ожидания явно оправдывались. Впервые за все время спора бесстрастное лицо Танинивера выразило какие-то эмоции. Советник Ашмодея судорожно усмехнулся.

— Прекрасно, — сказал он. — Я согласен решить спор в поединке. А как насчет твоего гостя? — Он обратил незрячее лицо к Семену: — Он согласен?

Семен собрался было решительно отказаться от любезного предложения хозяина, а заодно высказать все, что он думает о местных порядках и обитателях. Он даже открыл рот и набрал полную грудь воздуха.

Но так ни слова не сказал. Его остановило странное выражение лица Сатана. Князь Гееномский словно пытался его предостеречь от преждевременных решений и даже незаметно приложил палец к губам. Семен закрыл рот и внимательнее присмотрелся к Таниниверу. По бледным губам всадника все еще змеилась насмешливо-презрительная улыбка. Эта улыбка и решила дело.

— Согласен! — решительно заявил Семен. — Черт с вами. Поединок — значит, поединок. — После этого он испытал чувство, будто вот-вот выпрыгнет из самолета без парашюта. И страшно, и никакой надежды, и все-таки интересно.

— Да? — Танинивер с сомнением качнул головой. — А мне показалось, что ты предпочитаешь сдаться. Что ж, очень хорошо. Помоги ему выбрать оружие, — сказал он, обращаясь к Сатану — Жду вас здесь. Через полчаса.

— Какого черта я должен драться с этим чудищем? — мрачно поинтересовался Семен, когда они с Сатаном подошли к дворцу. — И вообще что тут у вас происходит и почему я вдруг всем понадобился?!

— Если хочешь вернуться домой, будешь драться, — внушительно заметил Сатан. — А если не хочешь — можешь отправляться с ним к Теомиэлю.