– Воспитали меня таким, – правда, это прозвучало, будто огрызнулся, но сегодня я не старался произвести на неё какое-то впечатление. Вот вчера хотел, может, поэтому и выглядел дураком.

– Тебе очень повезло с родителями, береги их, – Даря ободряюще сжала моё предплечье, но я видел, как дрожит её подбородок. – Пойдём, иначе Люда меня порвёт.

Она развернулась и пошла назад к своему дому, а я лишь хотел её понять, но не мог. В законах моей логики не находилось ответов ни на её слова, ни на придирки, ни даже на слёзы. Я молча брёл за ней в паре метров, Даря свернула к подъезду, где нас дожидалась её крёстная с пакетами. Люда взглянула на девушку:

– Дарька, хватит бегать и сопли на морозе распускать, соберись. У меня двести квадратов обоев стынут, будем опять до утра возиться.

В этот раз Даря не перечила, и когда я пригласил в машину, беспрекословно забралась на пассажирское сиденье. Пакеты погрузили в багажник. Люда расположилась на заднем и продиктовала мне адрес. Я вбивал его в навигатор, а женщина, вздохнув, сунула в руку Даре платок.

Когда мы поехали, Люда заговорила, обращаясь ко мне:

– Артём, испортил ты мне работника. Дарька теперь будет сопли на кулак наматывать, а у нас столько дел.

Если бы я знал, чем заслужил такую реакцию девушки, мне было бы проще. Даря рядом резко отреагировала:

– Не буду! Всё нормально! Артём тут ни при чём.

Но у Люды видимо появились на меня какие-то планы, она с улыбкой продолжила:

– Артём, хочешь нам помочь?

Даря опять не дала мне ответить, сердито рявкнув:

– Люд, хватит!

Планов на вечер у меня не было: Лёха явно будет отсыпаться. Рисовалась лишь перспектива поиграть в шахматы с самим собой, иногда это бывало. В интернете найти достойного соперника было практически невозможно. Ещё есть фильмы или сериалы, но я не мог отрицать, что меня тянуло к Даре, и больше всего я хотел быть рядом с ней, несмотря на странное поведение и на то, что она меня отшила.

– Я не против, – спокойно ответил я, предупредив: – Только я ни разу не клеил обои.

– Нет, Артём, не надо! – снова резко отреагировала Даря, посмотрев на меня.

– Хватит тебе, Дарь. Это пойдёт ему на пользу, и нам третьи руки не помешают, быстренько поклеим и не будем до утра куковать. Тёма, ты молодец! Настоящий джентльмен! – Люда похлопала меня по плечу.

– Мне, правда, несложно, – успокоил я девушку.

А Даря вся сжалась, скрестив руки на груди, сейчас она была колкой, как ёж, но промолчала.

Нас встретила пустая трёшка в новостройке в спальном районе города. Я всегда считал, что ремонтом должны заниматься специально обученные люди, и не понимал, что я здесь делаю.

Пока женская часть «бригады маляров» ушла в комнату переодеться, я осматривался и слышал их перепалку. Всё-таки пустая квартира – это сплошное эхо. Даря настаивала на том, что меня нужно отпустить, я и так их довёз, и нельзя мной пользоваться, и переодеться мне не во что, и делать я ничего не умею, буду только мешаться – последнее прозвучало даже обидно, хоть я думал так же: не приходилось мне делать ремонт, у всех свои недостатки.

Аргумент у Люды был всего один, зато твёрдый и убедительный: «Мужик закаляется в труде!» – и не поспоришь, но я как-то больше предпочитал интеллектуальный труд.

Они вернулись ко мне в комнату. Люда переоделась в комбинезон и раздавала важные поручения, Даря так и осталась в растянутой майке и замызганных джинсах, но завязала волосы косынкой.

Люда окинула меня задумчивым взором – я ещё с Нового года был одет в рубашку и брюки.

– Да-а-а, замараешься весь! – оценила она. – Слушай, там на лоджии какое-то барахло от рабочей бригады валялось, может, найдем тебе что.

Вскоре она вернулась с чьей-то драной майкой-алкоголичкой и плотными строительными штанами, размера на четыре больше моего:

– Что нашла, – протянула она одежду.

Даря заулыбалась, увидев мой «костюм». Она доставала из пакета инструменты: кисточки, валики, тряпки, какие-то ванночки, налила жидкость из канистры, взяла валик на длинной ручке и ушла:

– Люд, я с кухни начну.

Я держал в руках эти огромные штаны и озадаченно посмотрел на Люду, она же должна понимать, что это не мой размер.

– Ну, ты надень, а там что-нибудь придумаем. – Она это тоже понимала, но других вариантов не было.

Надел, выглядел, будто клоун в цирке, и, придерживая их с двух сторон руками, вернулся в комнату.

– Тут бы подтяжки, – подытожила «бригадир».

– Подтяжки тут не помогут.

Она схватила какую-то розовую тряпку размером с простынь, оторвала от неё полоску, быстро продела сквозь пояс и завязала бантиком. Даже штанины мне подвернула.

– Красавчик! – с улыбкой оценила результаты своего труда.

Почему-то я ей не верил, представляя, как нелепо со стороны это выглядит: драная майка-алкоголичка, штаны-парашюты и розовый бантик. Люда выдала мне перчатки, валик, показала как грунтовать и ушла в другую комнату. Грунтовать стены оказалось проще простого: мочи стены валиком – тоже мне работа.

Даря с кухней вообще разделалась за пять минут, зашла в комнату, где я работал, чтобы подлить себе ещё грунтовки. Её хихиканье за спиной я теперь узнаю из тысячи. И ничего мне не сказав, покинула помещение.

Это всё было ради неё, а она смеётся. Впрочем, я тоже быстро загрунтовал комнату и был полон энтузиазма, думал, что клеить обои так же легко и просто, но на деле это оказалось нервным и трудозатратным занятием. Даже Люда с Дарей иногда спорили, хотя работали слаженно и быстро, как конвейер. Люда давала мне чёткие указания, чем помогать: то мазать клеем стены, то обои, то где-то придержать.

Я всё украдкой следил за Дарей и замечал, что она постоянно поглядывает в мою сторону, иногда улыбается, если мы встречались глазами. Времени играть в гляделки не было, но от её взглядов и улыбок мне становилось теплее. Я ни разу не пожалел, что согласился поехать с ними.

Поначалу мы немного разговаривали на отвлеченные темы, Люда расспрашивала про учёбу, а я узнал, что у Дари скоро сессия, значит, она тоже где-то учится. Но потом время перевалило за два часа ночи, и стало тяжелее. Воздух в квартире наполнился влагой, стало душно. Люда запретила открывать окна: «Обои боятся сквозняка!», а того, что мы тут задохнёмся, она не боится?! Я уже устал, да и остальные тоже, мы почти не общались, только по делу, мой энтузиазм пропал, а оставалась ещё комната, и там должны были быть сложнофактурные обои во всю стену.

Закончили мы в итоге в полчетвертого. Всё сложили, переоделись. Я жутко устал и хотел спать, аж глаза щипало.

В машине Даря перебралась назад, разулась и легла на сидение, положив голову к Люде на колени. Я включил печку посильнее, и в зеркало заднего вида периодически наблюдал, как женщина гладит Дарю по голове.

Праздничный город спал, и если ещё вчера в это же время на улицах гуляли люди, запускали фейерверки, валялись в снегу, то сегодня было пусто, лишь светящиеся украшения вдоль дорог и мигающие гирлянды создавали атмосферу Нового года.

– Уснула, – тихо заявила мне Люда уже через десять минут.

Я кивнул в зеркало заднего вида, а женщина наклонилась чуть вперёд, поближе к моему сидению и шёпотом заговорила:

– Артём, ты хороший парень. – Отчего-то я уже ненавидел эту фразу – она сулила лишь неприятности, я даже напрягся, прислушиваясь. – Не думай про Дарьку плохо. Ну, бегает она иногда. Наплачется, успокоится и вернётся. Не повезло ей в жизни, вот она и мечется из крайности в крайность, творит, что в голову взбредёт. Сейчас вроде прошло, успокоилась, два года дома сидела, а вчера её опять куда-то чёрт занёс, и сегодня понеслась.

Я внимательно слушал, но мозг уже отключался в полудреме, сложно было что-то понять:

– А что с ней произошло?

– Пять лет назад моя сестра, Дарькина мама умерла. И Дарька, наверное, до сих пор от этого отойти не может. Вот и бегает, ревёт, ещё и бабуля ей душу теребит. В общем, Артём, не обижайся на неё, а лучше приходи к нам завтра днём в гости.