Видимо, это работает именно так. Ты сам себе выбираешь испытания и, даже если тебе не нужно больше силы, ты все равно получаешь ее в награду.

Примерно через двадцать минут слева послышались шаги, я даже не успел напрячься, как до носа донёсся запах отца. Я пошел в его сторону, а он в мою, тоже почувствовав меня.

— Тебе тоже гора в голову залезла? — сразу спросил он, оглядев меня цепким взглядом. Впрочем я его одарил таким же, мало ли он где и на что упал.

— Тоже про желания спрашивала?

Отец кивнул. Возможно, нас свело вместе из-за одного и того же желания.

— Ты один?

— Да, все надеются на нас. А пока они отправились в замок.

Идти вдвоем оказалось легче, рядом есть плечо на которое можно опереться. И быстрее, ведь мы друг друга поддерживали и больше не падали. Снег шел плотной стеной, куда идти мы просто не знали. Но упорно двигались вперёд, пока не начало потихоньку темнеть.

Мы упёрлись в чёрное, одноэтажное, длинное здание. У него не было окон, только одна дверь посередине. Стены из больших черных камней были покрыты лёгкой дымкой темного тумана. А в дверном проёме клубилась тьма. Из этой тьмы доносились крики ужаса множества людей.

— Похоже, мы пришли, — прошептал отец.

Где-то там, в темнице вампира, сидит мышка. Возможно, один из криков принадлежит ей.

От этой мысли, от звука криков полных ужаса, камень из груди перекатился в горло. Дышать стало тяжелее и голова закружилась от нехватки кислорода. Моя тьма, что здесь не работала, начала движение по венам, щекоча их и покрывая мою кожу мурашками.

— Соберись, — отец встряхнул меня за плечо, — И пошли.

Сделав несколько глубоких вдохов, я смог немного уложить туман в голове.

Мы вошли в дверной проем наполненный черным дымом. Мерзкая, чужая тьма прошлась холодными, скользкими змеями по шее и лицу и отпустила, дав войти в здание.

Крики стали громче, от них закладывало уши и волосы на затылке вставали дыбом.

Каждые два метра была железная дверь с небольшим окном-решеткой. Мы подошли к той, что была напротив входного проема. За дверью был полумрак благодаря факелу, что висел на дальней стене. В углу сидел парень, он зажимал ладонями уши и что-то шептал, потом кричал и просил отстать, потом снова шептал. Он мне кого-то напоминал.

— Гора сводит их с ума.

От нас шло два коридора, с обеих сторон по камере. Из каждой периодически были слышны крики. Примерно около двадцати камер.

— Но почему они не скажут, что хотят домой? — я нахмурился.

— Возможно, это не их истинные желания.

— Иди в ту сторону, — отец кивнул в один коридор, — Я в другую, — кивнул во второй.

В каждой камере сидели молодые люди, все они говорили с голосом внутри своей головы, часто срываясь на сиплый шепот, кричать сил у них уже не было. Но ни в одной камере не было моей девочки.

Зато увидев знакомого боевика, первокурсника, подающего большие надежды, я понял кто все эти люди. Одни из самых способных адептов трех академий и маги, владеющие тьмой. Я видел их всех на поступлении и тренировках, когда ходил на разведку под скрывающим артефактом. Вот зачем русал, пособник вампиреныша, ходил в академию. За личными делами адептов. В академии ничего не пропало, значит он сразу передал информацию своему главному. И зачем они ему?

— Здесь нет ее, — ко мне подошёл отец и задумчиво почесал бровь, — С ними что делать?

— Выводи, я буду искать дальше.

Не обращая внимания на возмущенное лицо отца, который не хотел отпускать меня одного, я двинулся в сторону выхода.

Все та же мерзкая тьма «осмотрела» меня и выпустила. Только не на улицу, а обратно в темницу. Я непонимающе посмотрел на отца, что пытался вскрыть дверь одной из камер и, развернувшись, попробовал ещё раз. После четвертой попытки я стал осматривать более внимательно стены коридоров.

— Ты чего тут? — отец был так увлечен, что и не заметил меня.

На самом деле без сил, к которым мы привыкли, дело идёт, откровенно говоря, хреново. Я не могу рассмотреть полностью каждый камень, заметить каждую трещинку, почувствовать маленькое дуновение воздуха или услышать небольшой сквозняк.

— Не выпускает, — я пожал плечами, осматривая пол. Света от факелов хватает только что бы увидеть очертания камней и все.

— Помоги, может в камере есть что-нибудь интересное.

Отец уже прилично отогнул край. И это без суперсил!

— Как?..

— Я очень сильным стал, когда твоей матери поставил метку, — он грустно улыбнулся, впрочем как всегда, когда говорил о ней, — И когда она умерла сила осталась. Думаю, это из-за тебя. Думай о Анабель. Может, получится…

С мыслями о мышке я стал отгибать край двери, рядом тем же самым занимался отец.

Если Бель так же страшно, я лично порву темного на ленточки. Мне самому страшно. Страшно только от мысли, что она испугалась. А у этих людей настоящая паника. Мой мозг просто отказывается представлять Анабель в таком состоянии.

А ещё она была больна, когда ее похитил этот упырь. А если она лежит в такой же холодной камере, где нет даже самого худого матраса?

Тьма начала лениво ползти по венам, давая мне сил. Дверь заскрипела и сдвинулась с места, до конца мы её не открыли, но пройти можно.

Девушка сидела прислонившись к стене, с закрытыми глазами она размеренно прикладывалась затылком к стене. Глухой звук удара разбавляло ее шептание, которое срывалось в визг.

Отец сел на корточки возле нее, попытался позвать и дотронулся до плеча, но все тщетно. Она не реагировала, продолжая биться головой о стену. Тогда он встряхнул ее хорошенько.

— Помогите, — истерично начала она, хватая отца за руки и садясь на колени, — Скажите ей, что бы ушла, — она царапала ногтями камзол отца и лихорадочно бегала взглядом по его лицу.

— Просто скажи ей, что ты хочешь.

— Она не верит, не верит, не верит… Она не верит!

— Скажи ей что ты хочешь на самом деле.

— Домой, я хочу домой. А она не верит! Не верит… Домой… Хочу домой… Заберите меня…

Она продолжала шептать, а отец ее успокаивать. Я осмотрел камеру, пока отец пытался уговорить девушку сказать правду. Но она твердила одно и то же. Я ей верил.

— Вы мне тоже не верите! — она заверещала и с силой ударилась об стену затылком.

Девушка обмякла и скатилась в бок, отец придержал ее и аккуратно положил на холодный пол. Под ее головой начало расти багровое пятно с металлическим запахом.

Молодая девушка убила себя, случайно, но голос в голове довел ее до этого состояния. Всех этих людей ждёт та же участь.

Сзади послышались ленивые хлопки. Мы вскочили на ноги и обернулись. Зартан, чертов вампир, стоял, облокотившись на дверной проем и внимательно смотрел на тело девушки, что стало исчезать. Оно отправлялось домой. Желание сбылось ценой собственной жизни…

— Где она? — прохрипел я.

Мои кулаки сжались сразу же, но долгие годы обучения тактике не давали сразу набросится на него. Если я его убью, то буду дольше искать мышку. А ещё у него преимущество, эта темница создана его магией, она у вампира здесь работает. Так что если убьют меня, то я ее не найду и вовсе.

— Красивая она, только слишком нежная… Не люблю таких. Фрис, может и с другими поговоришь? Почему-то несовершеннолетних убивать нельзя, — он притворно грустно улыбнулся и хлопнул в ладоши, — Ладно. Вы только за девкой? А-то дел по горло.

— Зачем тебе эти дети? — просипел отец. Сейчас он чувствовал свою вину за смерть девушки. Но я был слишком сосредоточен на вампире, что бы успокоить отца.

Тот лишь отмахнулся от вопроса, как от надоедливой мухи и сделал вид, что мы его утомили.

— Хочешь к ней? — его красные глаза посмотрели прямо в мои, — Так иди…

Меня стала окутывать скользкая и холодная тьма, и погружать в пустоту. Последнее, что я слышал был крик отца.

— Не трогай детей!

Бель.

Такого откровенно плохого состояния у меня никогда не было. Все тело ныло, а голова раскалывалась. Меня как будто пропустили через мясорубку, а потом собрали обратно. Я знаю, что такое физическая боль, я о той, которую приносят серьезные болезни, когда я лечу своих маленьких пациентов или родных, я ощущаю ее отголоски на себе. Да и эмоции я их чувствую в такие моменты. Не научилась ещё закрываться, когда работаю с магией жизни. Но то, что со мной сейчас в миллионы раз хуже самых сильных отголосков.