Бет повернулась на бок, спиной к нему и подтянула ноги к груди, закрыв глаза. Возбуждение только начало отпускать ее, голова была пустая и легкая, а в груди, прямо в самом центре, горячей тяжестью обосновался ком, не дающий нормально дышать и думать.

Мерл убрал руку с ее талии, покопался немного, она услышала, как щелкнула зажигалка. Глубокая затяжка, выдох:

-Будешь?

Бет не сразу поняла, о чем он спрашивает, не ответила, все еще не осознав до конца произошедшее.

Потом села, поморщившись от боли в промежности, растерянно оглядела себя, поняв, что совсем голая, потянула с пола упавшее туда с кровати покрывало. Закуталась, и, не глядя на по-прежнему лежащего и курящего Мерла, пошатываясь, вышла из камеры. Он ее не окликнул и не стал догонять.

Бет добралась до своей камеры, кое-как вытерлась покрывалом и упала на койку. Она понимала, что должна была бы плакать, может, бежать к отцу или к сестре. Или сразу к Рику. Но слез не было, сил шевелиться тоже не было. Она закрыла глаза и провалилась в сон, без сновидений и кошмаров.

3.

Утром следующего дня она встала раньше всех, даже раньше Кэрол, тихонько помылась в душе. Смыть запах Мерла ей так и не удалось, казалось, он впитался в каждую ее пору. После произошедшего, она на удивление неплохо себя чувствовала физически, если не считать жжения между ног, но зеркало отразило другие видимые следы прошлой ночи. Губы исцелованы, искусаны, прикасаться к ним было неловко, щеки натерты как наждаком, жесткой щетиной, на шее и плечах кровоподтеки от поцелуев, на правой руке четкие отпечатки железной пятерни.

Бет судорожно вздохнула и принялась одеваться. Водолазка с высоким горлом и длинными рукавами, губы и щеки смазать кремом, что недавно притащила с вылазки Мишонн. Распустить волосы, чтоб не так было заметно. Длинная юбка. Не очень удобно, но зато комфортнее, чем в брюках.

Бет не собиралась ничего никому рассказывать, она была слишком стеснительна и напугана произошедшим.

Она даже не знала слов, которыми можно было бы описать то, что с нею сделал Мерл. Она не знала слов, которыми можно было бы описать то, что она чувствовала, когда он делал с нею это. Он причинил ей боль, сильную боль. Но вместе с тем она испытала нечто такое, чего никогда ранее не испытывала. Она была испугана этой реакцией своего тела, она не была уверена, что НЕ хочет все это повторить.

День прошел в заботах. Никто не заметил особенных изменений в поведении девушки, только во время обеда Рик удивился, что Бет надела длинную юбку, такого раньше не бывало.

- Знаешь, иногда хочется ощутить себя девушкой, - улыбнулась Бет в ответ на его замечание.

С другого конца стола, где сидели братья Диксоны, раздалось едва слышное хмыканье. На него внимания никто не обратил, только Дерил покосился на брата, продолжая увлеченно жевать.

Бет вспыхнула, не умея контролировать реакцию тела.

- Что с тобой, дорогая, - забеспокоился Хершелл, - тебе плохо? Ты вся пылаешь.

Опять хмыканье с другого конца стола.

- Нет, папа, все хорошо, просто жарко что-то.- Бет ниже нагнула голову, закрылась волосами, продолжая торопливо есть.

- Так сними эту кофту, ты в ней как в скафандре, - не унимался Хершелл.

Услышав третий хмык, царапнувший ее так и не растаявший за ночь ком в груди, и заставивший низ живота сжаться, Бет отставила тарелку и, скомкано извинившись, вышла из-за стола.

Весь день она была занята с Джудит, которая, к счастью, капризничала меньше, чем до этого, возможно зубки стали проходить. Тем не менее, вымоталась Бет сильно, наскоро перекусив вечером, она проверила замок на своей камере и легла в постель.

Мысли о Мерле и произошедшем она старательно гнала от себя, тем более, что он не обращал на нее внимания больше, после обеда вообще исчезнув из тюрьмы вместе с братом. Бет надеялась, что все уляжется как-нибудь, забудется. Она переживет, не сахарная принцесса, в конце концов. Конечно, он виноват, но и она хороша: могла бы прекратить это все сразу, закричав, или начав сопротивляться. Она же не сделала ни того, ни другого, а потом уже поздно было.

Бет беспокойно заворочалась в кровати, невольно вспомнив свои ощущения в финале, когда уже не было больно. В который раз за день дотронулась до губ, будто заново почувствовав его поцелуи … И то, как он трогал ее… С ужасом Бет поняла, что низ живота налился уже знакомым жаром и застонала. Что он сделал с ней? Она теперь испорченная, грязная, о чем она думает… Неимоверным усилием воли, девушка в очередной раз отогнала от себя пугающе-будоражащие воспоминания. Она это переживет. Все пройдет, все будет, как прежде. Больше просто этого не повторится, вот и все.

С такими мыслями Бет начала проваливаться в сон и встрепенулась, только услышав тихий скрип двери. Она совершенно точно помнила, что закрывала дверь на замок!

Ощутив легкое движение воздуха в камере, Бет отшатнулась в угол кровати, подальше от входа.

Щелкнул фонарик, ослепил.

-Кто здесь?- дрожа, шепнула Бет, хотя уже по запаху табака и хвои, заполнивших помещение, стало понятно, кто это.

-Тихо… Это я…- Мерл присел на край кровати.

-Ты… уходи…- лихорадочно зашептала Бет. Она ужаснулась от мысли, что кто-то его здесь застанет.

-Я… да не шарахайся ты!- он подсел ближе, ухватил ее за руку, подтягивая поближе. - Я просто поговорить… -Раньше надо было…- начала Бет, но замолчала, буквально придавленная его взглядом .

Он смотрел на нее очень серьезно, покусывал губы, явно что-то для себя решая, не зная, как начать разговор.

Бет судорожно вздохнула, облизала пересохшие губы, не пытаясь высвободиться, поймала его взгляд, блуждающий от ее губ до тяжело дышащей груди.

-Да бл*дь… Че ты делаешь-то?- чуть ли не простонал Мерл.

Только Бет собралась возразить, что ничего такого она не делает, как он одним сильным движением притянул ее к себе, поцеловал, как прошлой ночью - жадно и нетерпеливо.

Бет беспомощно дернулась, чувствуя, как его язык проникает в ее рот, настойчиво, но не грубо, а практически с нежностью, не приказывая, а выпрашивая. Голова закружилась, ощущения были неожиданно новыми и приятными. Она не сдержалась, застонала от сладкого удовольствия, уже понимая, что будет дальше. От осознания этого, помимо воли девушки, в низу живота разлилась невероятная истома предвкушения.

Конечно, Бет изо всех сил гнала прочь приятные ощущения. Надо сопротивляться! Она больше такого не допустит! Надо хотя бы крикнуть, пусть его здесь найдут, пусть накажут! Но целовал он ее до того сладко, что, когда у Бет все же появилась возможность дышать, кричать не хотелось.

Хотелось, чтоб все повторилось, как в прошлую ночь.

И все повторялось. Снова.

Снова тихий хриплый голос, горячо шепчущий в ухо:

-Чшшшш, тихо… тихо… хорошая девочка….

Снова грубые, требующие беспрекословного подчинения пальцы, моментально сдирающие с нее незамысловатые майку и шорты, в которых она обычно спала.

За стеной, в соседней камере спал ее отец, с другой стороны - Гленн и Мегги.

Но его это не останавливало, было ощущение, что он наоборот заводился еще больше от того, что его в любой момент могут обнаружить.

Укладывая ее на кровать, он немного притормозил, как будто раздумывая, продолжать или нет. Бет, тяжело, с присвистом дыша, открыла глаза, чтобы тут же утонуть в его сумасшедшем взгляде и едва заметно потянуться к нему. Больше раздумий не было.

Секунда - и Мерл прижался еще теснее (хотя куда уж теснее!), яростно раздвинул ей ноги, резко вошел в нее. Мгновенная боль сменилась вязким, тянущим, жарким ощущением внизу живота, Бет начала неосознанно выгибаться под ним, опять закрыв глаза и закусив губу.

- Хорошая девочка… сладкая… - снова горячо в ухо, вместе с жарким выдохом.

Резкий рывок на себя, и вот она уже сидела на нем, прижималась к его телу, Мерл подбрасывал ее бедрами вверх, в своем ритме, она лишь следовала за ним, кошкой выгнув спину.