Счастлив был и автомобилист, окна машины которого были широко открыты. Перед его глазами мелькали пейзажи Бретани, и их красота удивляла все новыми красками.

Автомобилист очень удивился, когда справа от себя неожиданно увидел мотоциклиста. Их взгляды встретились, и глаза первого заглянули прямо в глубины шлема второго. Пытаясь избежать столкновения, тот тормозил так, что от его усилий побледнели даже черные кожаные перчатки.

Затем последовал удар. Мотоциклист перелетел через капот автомобиля, великолепно свернулся в защитную позу и заскользил по шоссе. Его все еще защищала специальная экипировка из толстой и жесткой кожи, но не было никаких гарантий, что она спасет его и от ехавшего навстречу грузовика.

Грузовик вел хороший человек, рассеянно думавший о том, что подарит на день рождения внуку, которому должно было исполниться шесть лет, электрический поезд. Он уже представлял себе радость в глазах маленького человечка, сына его сына, его гордость… Черт, да откуда же взялся этот мотоциклист?! Шофер резко повернул руль в сторону. Мотоциклиста по инерции все еще несло, и он увидел готовые раздавить его колеса грузовика. Неожиданно он оказался между ними, пролетел между осями, продолжил скольжение и в итоге оказался прямо перед бампером еще одной машины.

Ее водитель был спокойным человеком. Увидев несущегося на него мотоциклиста, он нажал на тормоза с антиблокировочной системой ABS, которая не дала машине уйти в занос. Так ему удалось не зацепить мотоциклиста. Все замерло. Первая машина врезалась в грузовик, который едва не перевернулся, вторая съехала на обочину. Все участники аварии вышли из машин целыми и невредимыми.

– Все живы-здоровы? – поинтересовался шофер грузовика.

Водители обеих легковых машин не стали спорить с очевидным, и все трое переключили внимание на мотоциклиста, стоявшего посреди обломков своего двухколесного друга.

– Дружище, да вы родились в рубашке, – заметил водитель грузовика.

– Вам только что трижды удалось избежать смерти всего за пять секунд!

Мотоциклист был ошарашен. Он снял шлем, его лицо было мертвенно-бледным. Оба автомобилиста подошли к нему.

– Эй, мсье, с вами все в порядке? Вам лучше посидеть в теньке – там, под деревом. А мы пока вызовем спасателей.

Трое других участников аварии позвонили жандармам и спасателям и принялись размечать место дорожно-транспортного происшествия подручными средствами, чтобы предупредить других автомобилистов. Все работали молча – каждый осознавал, что им необыкновенно повезло.

Приехавшие спасатели начали с проверки здоровья всех участников аварии. Трое водителей были сильно потрясены, но их состояние не вызывало особых опасений.

Когда они подошли к мотоциклисту, сразу же поняли, что с ним что-то не так.

– Месье… Месье… Эй, вы меня слышите?

Он не слышал. Его подбородок уткнулся в грудь, дыхание остановилось, а сердце перестало биться. Несмотря на все усилия спасателей, приехавшему на место аварии через сорок пять минут врачу скорой оставалось только заполнить свидетельство о смерти.

По требованию жандармерии провели вскрытие, результаты которого говорили о внезапном инфаркте, вызванном сильным стрессом.

Оба водителя легковых автомобилей и шофер грузовика приехали на похороны. Во время траурной церемонии они смотрели на нас так, как будто виновниками были мы.

Закон Мерфи – это эмпирический закон, в соответствии с которым, если что-нибудь может пойти не так, именно это и случится.

Осенний ветер задул раньше обычного, и лето с зимой уже перемигивались, считая себя куда более важными временами года, чем съежившаяся осень с ее неопределенным межсезонным статусом. В небольшом ресторанчике, не лишенном шарма старинных заведений, находились несколько клиентов, не побоявшихся мелкого моросящего дождя ради удовольствия оказаться возле барной стойки и пропустить стаканчик. Их было всего пятеро.

Четверо из них сидели в конце бара в своем обычном углу и беседовали с хозяйкой, настоящей душой этого заведения. С одной стороны, ее радовала возможность общения с клиентами, которыми она дорожила; с другой – у нее был подходящий предлог, чтобы, соблюдая приличия, держаться подальше от пятого клиента.

Он сидел в полном одиночестве на противоположном конце барной стойки, и его взгляд, устремленный на плиточное покрытие на полу, красноречиво говорил о том, что ситуация его полностью устраивает. Впрочем, вряд ли кто-нибудь осмелился бы обратиться к нему. Он явно думал о чем-то своем, и его мысли были далеки от мелких неурядиц беззаботного вечера. У него был тяжелый пристальный взгляд, а изборожденное глубокими морщинами лицо казалось словно вырубленным топором – настолько грубы были его черты. К этому следует добавить двухметровый рост и широкие плечи. Пол-литровая кружка пива в его мощной руке теряла в размерах и выглядела гораздо меньше.

Он открывал рот только для того, чтобы произнести бесцветным невыразительным голосом приветствие при входе и прощальную фразу после оплаты выпивки перед уходом.

Несмотря на зверский вид, в его поведении не было ничего общественно опасного.

Достаточно было мельком посмотреть на эту зловещую фигуру человека, погруженного в раздумья, чтобы возникли мысли о горе, замышляющей, как лучше убить мышь самым болезненным для нее способом. По логике вещей затем должны были последовать планы убийства всех мышей во Вселенной в качестве разминки.

Одним словом, этот посетитель пугал всех самим фактом своего присутствия.

В заведение вошел шестой клиент. Сняв мокрое от дождя пальто, защищавшее костюм служащего похоронного бюро, он, будучи завсегдатаем ресторанчика, сразу же присоединился к группе друзей, приветствуя всех по именам.

Он сел на табурет и стал весело перебрасываться репликами с компанией, не обращая внимания на зловещую фигуру на другом конце барной стойки.

Зато тот смотрел на ритуальщика так, как если бы вместо него в бистро вошел сам дьявол во плоти, выпил залпом стакан и ушел, не заплатив. Он не спеша допил свой алкоголь, поднялся и подошел к компании друзей. Его огромное тело закрывало свет. Казалось, что от его шагов дрожала сама земля. Наступила полная тишина.

Он встал прямо перед гробовщиком, ткнул в него здоровенным пальцем и хриплым голосом, мало подходящим для дружеских бесед, воскликнул:

– Это ты!

Поскольку амбал не был уверен, что его поняли, он повторил:

– Это ты!

Ритуальщик побледнел от ужаса и впервые почувствовал, что табурет очень неудобный. В этот момент он почему-то вспомнил о танатопрактике, с которым попрощался каких-то полчаса назад. Мысль о том, что у него есть все шансы стать его клиентом с троакаром[11] в сердце, никогда не пришла бы ему в голову. У ритуальщика не было сомнений в том, что он где-то перебежал дорожку этому мрачному типу и живым ему теперь не уйти.

Сам мрачный тип мучительно воскрешал слова в памяти, затем заявил:

– Ты закопал моего брата!

Так вот в чем дело! Он умрет за то, что похоронил брата психопата. Вероятно, возникла какая-то неожиданная проблема. Удивительное дело: ритуальщик не мог вспомнить никаких происшествий, связанных с этим громилой из числа родственников. Он был уверен, что, если бы подобный инцидент произошел, запомнился бы надолго.

Но тот еще не закончил. Он долго искал слова, нашел их, проверил, что они соответствовали тому, что он намеревался сказать, и произнес все тем же жутким голосом:

– И это было очень здорово.

Потом он предпринял попытку что-то добавить и, судя по всему, не преуспел в ней, решив, что все уже сказал. Он оставил деньги за выпивку на стойке бара, заодно оплатил заказ ритуальщика, дал знак хозяйке заведения, чтобы она повторила его заказ, и вышел, не говоря ни слова.

У этой истории непременно есть мораль, и гробовщик дал себе клятву найти ее позже. Ну а сейчас он все еще приходит в себя от пережитого шока. Как оказалось, мир тонких эмоций ему вовсе не чужд.