Савелий родился на третьем году нашего супружества, меня уже начал одолевать страх, что бесплодна, но Лекс излучал уверенность: у нас будут дети, просто иногда нужно чуть больше времени для осуществления этого желания. Сын получился моей копией, но с темно-русой непокорной шевелюрой, как у мужа, и серо-голубыми глазами. Мальчик подвижный, с характером, испытывал терпение воспитателей в детском саду, «дрессировал» бабушек и дедушек. Пробовал сегодня и со мной, но, как и всегда, потерпел фиаско.

Кто с ним отлично справлялся, буквально единственным взглядом, так это муж. Но в пятницу вечером Лекс с группой отправился на фест в Сочи, а мы с Савой остались один на один на поле битвы характерами. Пленных никто из нас не брал.

Приедет вечером… А я хотела сделать лазанью, ее и сынуля любит. Возни с ней хватает, поэтому, похоже, пора нам потихоньку собираться.

— Сава, — позвала сына. — Еще полчасика погуляем и домой. Хорошо?

— Хорошо, — отозвался он, утаскивая Алису к качелям.

Отметив, что у детей все снова спокойно и ссориться они не собираются, я вернулась к ответам на комменты. Замерла, когда кто-то, подкравшийся сзади, закрыл ладонями мои глаза. Дотронулась до теплых длинных пальцев рукой, провела по кисти туда и обратно, широко улыбнулась.

— Лекс. Ну ты и враль! Приедет он вечером.

— Обожаю делать сюрпризы, — засмеялся позади муж.

А я, вскочив со скамейки, широко улыбаясь, поспешила крепко обнять этого хулигана. Детская площадка не место для неприлично горячих поцелуев, пришлось нам довольствоваться короткими, нежными, обещающими.

— Голодный? Я не успела сделать ужин, но есть остатки обеда, — предупредила, касаясь любимого лица, поправляя упавшую на лоб отросшую челку.

— Я заскочил в магазин и взял булочек и котлет для гамбургеров, так что с голоду не умрем, — снова сладко поцеловал меня.

— Ладно, сегодня можно и такой фаст-фуд, — согласилась, расправляя ворот его рубашки-поло.

— Ага. Так, где наш вредина? Сава!

Сын, забросив игру, помчался к нам с оглушительным криком «Папа!». Лекс мигом подхватил ребенка, обнял меня свободной рукой.

— Ну привет, разбойник. Мама рассказала мне, что утром ты забастовку устроил, отказался есть манную кашу.

— Мама сказала, что это демарш. Не забастовка, — возразил сын, обнимая отца за шею и ярко улыбаясь.

— А потом еще и гулять не захотел идти.

— Так объявили, что дождь будет, я смотрел.

— Ты в курсе, что синоптики ошибаются в восьми случаях из десяти. Вот не слушай их.

— А почему их никто не наказывает? — нахмурился Савелий. — Обманывать плохо.

— Потому что поздно уже, они взрослые, выросли, — серьезным тоном пояснил муж.

— А разве взрослых нельзя наказывать?

— Можно, но это сложно.

— А почему сложно?

Ну все, сейчас как из рога изобилия посыплются эти «почему», «зачем», «а разве». Только у Лекса хватает терпения отвечать на все вопросы без меры любопытного сына.

— Да потому… — принялся объяснять муж, кивнув мне в сторону дома: мол, заболтаем сына и домой отведем под шумок. Одобрив такую смекалку и усмехнувшись, я быстро собрала вещи.

Бессмысленно было бы утверждать, что моя жизнь хороша, как сказка. Нет, она сложна, полна забот и проблем. Мы не роскошествуем, и иногда для покупки чего-нибудь приходится месяцами откладывать деньги. Мало ходим в рестораны, отдых за рубежом — только два раза в год: Турция и короткие туры по Европе. Наша одежда, пусть и красивая, качественная, но из масс-маркета, эксклюзивных вещей, украшений или мебели нет. Наша пища проста, наш дом — дом среднестатистической семьи, наш быт такой же, как у миллионов других.

Все так. Но вот в такие мгновения, как это: когда иду, держа за руку Лекса, с одной стороны, и сына, с другой, — в такие мгновения чувствую: я богата. Вопиюще и неприлично богата. Мне больше ничего не надо, потому что у меня все есть: работа мечты, друзья, приятные хлопоты. И главное — со мной рядом любимые, мои самые драгоценные мужчины. Муж и сын.

КОНЕЦ