— Вот еще! Маменька вполне может наслаждаться ролью тещи первого богатея империи и без моего присутствия, отчима это и вовсе не касается, а отец наверняка уже в штабе ВВФ.
— Ну хорошо, поехали в Гатчину вместе, а по дороге где-нибудь перекусим.
Они были молоды, счастливы и начисто лишены снобизма. Позавтракать в придорожном кафе? Приехать в императорскую резиденцию на простеньком Опель-Капитане?
Дворцовая полиция, очевидно, была предупреждена о предстоящем визите Колычева, а потому пропустила его с молодой супругой без малейших вопросов. Разве что командовавший постом поручик неодобрительно посмотрел на партикулярный наряд гросса, но так и не осмелился сделать замечание.
— Господи, как же хорошо, что вы приехали! — встретила их императрица Евгения, практически выбежавшая им навстречу.
Молодожены попытались изобразить придворные поклоны, что, принимая во внимание спортивный пиджак Марта и простое платье Александры, выглядело немного забавно, однако государыне было не до церемоний.
— Мы счастливы видеть ваше величество, — поприветствовал царицу Мартемьян, по привычке тут же просканировав ее ауру.
Строго говоря, подобные процедуры без одобрения венценосных обитателей категорически не приветствовались, но гросс, сумевший инициировать практически безнадежного наследника престола, мог позволить себе и не такое.
Беглый осмотр показал, что государыня практически здорова, если не принимать во внимание природное увядание ее женственности, но вот эмоционально явно нестабильна. Кстати, вполне вероятно, второе являлось прямым следствием первого.
— Нам нужно поговорить! — без обиняков заявила Евгения.
— Непременно, но теперь меня ожидает его величество. Будет неудобно заставить вашего августейшего супруга ждать. Однако после аудиенции я целиком и полностью в вашем распоряжении.
— Это так, но…
— В любом случае, вы можете все сказать своей бывшей фрейлине. У меня нет секретов от жены…
Судя по всему, подобная замена не слишком устраивала императрицу, но делать было нечего. Пришедший проводить Колычева камер-лакей совершенно не скрываясь прислушивался к их разговору, а это было чревато…
Государь встретил своего сенатора по-домашнему. Простой мундир без орденов нараспашку. Кавалерийские бриджи, судя по потёртостям, помнили времена, когда их обладатель был еще цесаревичем и служил в лейб-гусарском полку. Вместо сапог мягкие тапочки. Судя по всему, этот Александр III, как и его тезка из оставленного Мартовым мира, был очень скромен в быту.
Впрочем, эти детали Колычев разглядел позже, а пока царь сидел за письменным столом и что-то быстро дочитывал в лежащих перед ним документах, время от времени делая какие-то поправки красным карандашом.
— Колычев? Ну, наконец-то, — буркнул он, кивком показывая посетителю на стул. — Заходи!
Пришедший минута в минуту Март не нашелся, что ответить, и потому молча присел на предложенное ему место.
— Видишь, ты вовремя явился, — слова царя прозвучали как скрытое извинение за резкость приветствия, — а я запаздываю. «L’exactitude est la politesse des rois»[1], как верно подметил Луи Тринадцатый. Ну вот, все, — закончил он, подчеркнув что-то в тексте и откладывая его в сторону. — Теперь можно заняться нашими делами.
Договорив, император поднялся из-за стола. Наглеть до такой степени, чтобы вальяжно рассиживать в присутствии стоящего монарха даже спасителю династии Романовых не стоило. Поэтому Марту тоже пришлось на время покинуть чрезвычайно удобное кожаное кресло.
Александр III подошел к стене кабинета, на которой располагалась огромная политико-экономическая карта мира. Разными цветами на ней были окрашены владения европейских держав и США, отдельно отмечались и штрихованные зоны, одна такая занимала значительную часть Китая. Вероятно, это означало зону оккупации японских войск. Но этим данные карты не исчерпывались. Крупнейшие города и агломерации на ней несли сведения о численности жителей, также отмечались районы по плотности населения, а рядом с названиями государств стояли еще какие-то цифры.
— Что ты здесь видишь, Мартемьян?
— Полагаю, карту колониальных владений…
— Верно, а что еще?
— Государь, если это экзамен…
— Ну что ты сразу на дыбы встаешь, дикий кержак… Ты посмотри, подумай. Я вот, знаешь ли, подолгу на нее гляжу, и всякие идеи в голову лезут… да такие, что после и сон не идет…
— Ваше величество хочет обсудить со мной геополитику?
— Знаешь ли ты, брат Колычев, сколько и где летает кораблей, построенных на теперь уже твоих заводах и верфях?
— Так точно.
— Ну да, конечно. Ты же гросс. Иногда забываю, что мы все всегда помним… — изрек неожиданный парадокс Александр III. — Когда много работаешь с простыми, неодаренными людьми, отвыкаешь… ммм, ладно, не суть… Не о том разговор. К делу. Как ни странно и даже нелепо, но тебе, Колычев, монархия обязана многим. Допускаю, что твоя ясная голова это и сама давно поняла. Пока мой наследник был простецом, пусть и с орденскими лентами высших наград со всего мира, перспективы престола были весьма шаткими. Ибо без передачи власти всякое руководство — суть временщики, и элита вечно будет искать новых хозяев… Теперь же мы снова крепко сидим в седле. И значит пришло время начинать большую игру. Нас постепенно отодвигают, проверяют на прочность, — царь замолчал, пытливо посмотрел на Марта, желая понять реакцию на свои слова.
«Вот это горки: начав за здравие, кончил геополитикой. И куда клонит его величество? Не элита с ее возней, а враги покрупнее. Речь про другие великие державы, очевидно… Да и само выражение он наверняка не случайно произнес. Большая игра — это про противоборство России и Британии в Азии в 19 веке…»
— И кто же враги империи, государь? — задал он ожидаемый вопрос, мысленно рассудив: «Иду по тонкому льду. В такой ситуации главное — без перебора. Тут лучшее правило: не знаешь — молчи, знаешь — помалкивай. И трижды думай, прежде чем что-то заявить».
— Да те же, что и твои. Тут у нас полное единодушие. Заметь, ОЗК в полной мере пострадал от действий конкурентов за последние пять-десять лет. При твоем деде колычевские заводы были полными монополистами. Кто хотел летать, шли к Ивану Архиповичу на поклон, все одно — короли, президенты и даже императоры.
Александр еще раз посмотрел на карту и вернулся на свое место за рабочим столом, взглядом указав и Колычеву, что он тоже может сесть.
— Теперь другие времена. Нас обходят со всех сторон, считают, что мы слишком много себе забрали. Я все про твои печальные финансовые обстоятельства знаю, не удивляйся. Отчетность ваша идет мне на стол напрямую регулярно. Предприятия-то стратегические!
Мартемьян не без горечи подумал: «А если ты все понимал и видел, почему позволил им это сотворить, неужели так слаба твоя царская власть?»
— Понимаю и одобряю твое желание вытащить ОЗК. И про идею строить китайцам, а также иным прочим странам военный и гражданский флот я прочел в проекте, составленном на мое высочайшее имя. Это шанс для ОЗК выжить и идти дальше.
— Государь, и как отнесутся наши сенаторы к моим действиям в свете того, что вы говорите?
— Конечно, многим членам Совета твои инициативы поперек горла встанут, — легко подтвердил невысказанное предположение Марта Александр III. — А все почему?
Царь остановился, явно ожидая ответа. По его бесстрастному лицу невозможно было понять, как он относится к этим людям, готовым сдать его с потрохами, лишь взгляд сделался тяжелым и пронзительным. Он надавил через «сферу», привычно пытаясь заглянуть в мысли собеседника, но тут его ждало полное разочарование. Пускать себе в голову Колычев никого не собирался.
«Да, оплошаешь, сразу и вздернет, раз такие откровенные разговоры пошли».
Мартемьян вспомнил ту Россию и удивился, как все же одинаковы элиты во все времена в слепой страсти к наживе, но решил несколько смягчить ответ.
— Они в массе своей люди немолодые. Привыкли жить определенным образом, опять же коммерческие связи налаживаются годами, а если мир начнет меняться, кто знает… Риск. А выгода для них в чем? Мало того, ваше величество, многие из них не сказать, чтобы сторонники сильной единодержавной власти. А за образец себе видят Францию, Британию или США. Уверены, что прекрасно смогли бы существовать и без царя, более того, уверены, что так будет гораздо лучше.
