6. Новицкий считает необходимым командировать за границу Сергея Эдуардовича. Сергей Эдуардович категорически отказывается ехать, мотивируя отказ перегруженностью его в работе и нежеланием уходить от работы в такой серьезный момент. Председатель ликвидирует разгоревшиеся споры по данному вопросу и дает слово «за» и слово «против». За поездку говорит Андрей Павлович, против — Владимиров. Сергей Эдуардович снова берет слово, еще раз подтверждает свое нежелание ехать и указывает, что в крайнем случае поехать он может, но только после совершения намеченного экса в Ростове. Вопрос ставится в этой формулировке на голосование и принимается большинством голосов (против голосует Владимиров).
7. Для добавления к докладу по вопросу о передаче в наши руки варшавской газеты «За Свободу» (берет слово А.П.). Владимиров категорически против руководства эмигрантской газетой, пишущей ерунду, и против (в то же время) издания газеты здесь. Принимается предложение снабжать газету информацией при посылке очередных курьеров (так же как это делалось до сих пор).
8. Доклад Сергея Эдуардовича о ревизировании работы на Юго-Востоке. Добавление по вопросу о совершившемся эксе и об эксе подготовляющемся»[189].
На заседании ЦК «НСЗРиС» Павловский сделал следующий доклад:
«Прежде чем говорить о результатах нашей работы на Кавказе, я хочу сказать несколько слов о самом районе этой работы. Юго-Восток включает в себя две основные массы — казачество и горцев.
Прошлое казачества было с царизмом, этим и объясняется то, что он стал базой белого движения, но свободолюбивое казачество показало, что под монархическими знаменами оно шло случайно. По своему существу казачество глубоко демократично, кроме части кадрового офицерства и части бывшей выборной администрации в станицах (атаманов и т. д.).
Испытав на себе белые неудачи и перенеся тяжесть заключения в иностранных лагерях, казаки, вернувшиеся из реэмиграции, являются ярыми поборниками демократии, т. е. нашими сторонниками.
С монархистами казачья масса не пойдет. С коммунистами, отнявшими у них лучшую часть земли для горской голытьбы, — угнетающими их национальную свободу, расстреливающими их за поддержку белых в прошлом, — они тоже пойти не могут.
Только мы, работая под лозунгом конфедерации, сможем вести их за собой.
Условия для работы в казачьих областях идеальные: в них находится, по сведениям, полученным из советских же источников, до 8000 б. реэмигрантов, до 414 т. возвратившихся из лесов зеленых[190], т. е. партизан, и свыше пяти тыс. белых офицеров.
Все это великолепная почва для работы. Правда, врангелевщина и отчасти чистые монархисты тоже не теряют здесь попусту времени, но безусловно, что демократизм, лежащий в корне всех настроений казачества, сильнее всего.
Помимо чисто организационной работы, которую можно вести под маркой казачьих демократических объединений, после нашего толчка начнут стихийно разрастаться, — необходимо вести и чисто партизанскую работу. Материала для этого сколько угодно. Если мы сможем дать двадцать руководителей — вырастет 20 банд. Начальники их будут наши, а общая масса пойдет за ними, не зная ничего об Л.Д. Последнюю весну мы потеряли; необходимо подумать о будущем. Правда, у нас и сейчас есть контакт с несколькими партизанскими отрядами, имеющими твердый тыл в лице кубанского населения, но этого мало. О связях с этими отрядами я дал уже подробный отчет С.В. и подробности сейчас упущу»[191].
Далее Павловский рассказал о том, что горская полоса также дает громадное поле деятельности. Коммунисты хотели силой задавить стремление горцев к национальному возрождению. Ими были проведены грубые методы по удушению мусульманства. Все это заставило горцев возненавидеть коммунизм. В горах слишком силен Коран. Советская власть бессильна бороться с национальным Кавказом, программа союза дает Кавказу освобождение. Горцы согласны находиться в союзе с Россией, но в союзе демократическом.
В горах есть оружие, которое необходимо использовать. Там возможна не только партизанщина, но и массовые восстания. Монархисты не смогут помешать работе союза в горах. Единственно, кто силен там, это турецкие эмиссары. С ними необходимо вступить в контакт.
Из выступления Павловского следовало, что все эти возможности использованы не в полной мере, но будущее за нами.
Уполномоченный ЦК в Ростове к моменту приезда Павловского имел следующие результаты работы.
Он создал сеть своих уполномоченных во Владикавказе, Новороссийске, Новочеркасске. Во Владикавказе работа среди мусульман — ингушей и осетин — продвигается успешно. Они легко идут на лозунги национального освобождения. Имеют связь в Турции среди персидских и турецких курдов и связь с иными мусульманскими районами Кавказа. Организация связана с ними персонально. На Кавказе больше чем где бы то ни было персональные связи имеют большое значение. В прошлом, например, связь с популярнейшим вождем абреков Осман Боковым дала беспрепятственный проход, проезд и гостеприимный прием во всей Кабарде, Ингушетии и Осетии. Ранение и поимка Бокова в 1923 г. совершенно не отозвалась на «Л.Д.».
Связь с одним-двумя известными шейхами дает в горных аулах бесконечные возможности. Во главе восстания будет стоять шейх Абузекир или какой-либо другой, но по словам Павловского, «фактически руководителями будем мы». Этот путь даст возможность связи с государственными религиозными и политическими вождями не только Кавказа, но и Турции. «На помочах у иностранцев ходить не будем, но национальная Турция все же ближе к нам», чем Франция и Польша. Павловский сказал, что он рискнул санкционировать эту линию работы.
Все свое внимание он устремил на реэмигрантов, массами проходивших через Новороссийск. При помощи своих людей, не знающих «Л.Д.», но зато знающих хорошо казачество и служащих в Новороссийском порту, он завязывал с ними связи на месте их прибытия. Разъезжаясь по станицам, реэмигранты усиливали проникновение лозунгов «Л.Д.» в массы. Постепенно реэмигранты, увеличивая собой круг сочувствующих, начинают проводить в жизнь программные лозунги «Л.Д.», не зная, что они исходят от организации. Павловский считал, что лучших из них надо стараться приблизить к себе, но никогда не вводить целиком в курс дела. В нужный момент они, набрав группу односельчан, и так пойдут за организацией.
Сергей Эдуардович считал, что это очень серьезная и опасная работа, так как большевики тщательно следят за реэмигрантами. ГПУ их ловит, удерживает в тюрьмах и снова выпускает, потому что они ничего фактически не знают.
По мнению Павловского, новороссийский уполномоченный имел солидные связи среди служащих и матросов торгового флота. Он развил крупную работу в рядах бывших белых офицеров, число которых в Новочеркасске доходит до 3000 человек. Помимо своей группы, он сумел связаться с организацией, существовавшей в Новочеркасске и его окрестностях, которая имела чисто националистический характер. Сейчас новочеркасский уполномоченный вступил с ними в полосу переговоров при полном контакте организации. Историю эту Владимиру Георгиевичу и Сергею Васильевичу в подробностях Павловский уже докладывал.
В Ростове все внимание обращено на учреждения советской власти. Ростовская сеть всегда сможет предупредить о намечающихся репрессиях против бывших офицеров, об усилении наблюдения за реэмигрантами, о перебросках войск и т. д. Ростовский уполномоченный великолепно знает Кавказ, обладает колоссальным количеством личных связей в Ростове и на местах. Параллельно Владикавказу работает по линии личных связей в горах Кабарды, Карачая и т. д. Имеет своих людей на заводе «Кавцинк» в Алагире, в Грозном на нефтяных промыслах и в ряде других мест. Работает он также и в казачьих районах через связи своей жены — богатой казачки в прошлом.
Заканчивая свой доклад, Павловский внес два предложения:
