6 июня 1923 г. Леонид Николаевич Шешеня сообщил, что по просьбе Аркадия Федоровича Иванова был установлен контакт с его братом Александром, с которым он 5 июня встретился на Рождественском бульваре в Москве.

Свидание происходило следующим образом: Леонид Николаевич дошел до конца бульвара и увидел стоящего там Иванова, хо- [124]^[125] тел подойти к нему, но тот сделал знак идти за ним, и сам прошел в уборную на бульваре. Вошли туда один за другим. Только там, поздоровавшись, он передал письмо в Вильно к своему брату Аркадию Федоровичу.

У Иванова была газета в руках, которую он стал держать как бы читая. Когда дошли до остановки трамвая «А», Иванов сказал, что теперь станет трудно встречаться, когда будет необходимость во встречи, он будет писать Шешене на главпочтамт до востребования на имя Семена Григорьевича Петрова. После этого Александр Иванов простился и сел в трамвай «А», Леонида Николаевича просил сесть на другой трамвай. Шешеня так и сделал — сел на «17» и поехал домой[126].

В КРО ГПУ началась горячая пора. Сотрудники 6-го отделения трудились над составлением проекта задания поездки Андрея Павловича Федорова за рубеж. Наступил очень ответственный момент в затеянной большой игре. Крокисты горячо обсуждали все мыслимые и немыслимые ситуации, могущие возникнуть у Федорова в Вильно, Варшаве и Париже, Дельные предложения тут же включались в подготавливаемый проект. Секретному оперативному сотруднику КРО Андрею Павловичу на этот раз предстояло встретиться с Борисом Савинковым, врагом сильным, умным и хитрым, прошедшим большую жизненную школу, который свой талант посвятил одному — борьбе с большевиками.

Конечно, крокисты понимали, что не все вопросы можно предусмотреть в Москве, но они старались максимально помочь своему другу в трудной и опасной игре и были уверены, что энциклопедические знания и находчивость помогут ему в трудные минуты дать противнику нужный и достойный ответ.

5 июня 1923 г. задание Андрею Павловичу по поездке было готово, и С.В. Пузицкий попросил руководство КРО «ознакомиться

с проектом и внести поправки по существу изложенного, если они найдутся»[127].

Замечания нашлись и еще сколько. Свои соображения по проекту задания изложили А.Х. Артузов, Р.А. Пиляр и только что назначенный на должность 2-го заместителя начальника КРО ГПУ Я.К. Ольский, являвшийся совсем недавно председателем ГПУ Белоруссии.

Планировалось, что 7—10 июня по линии Смоленск — Минск— Вильно, выедет секретный агент ГПУ Федоров. Переправа через границу пройдет, как обычно, с помощью Крикмана. В Вильно Федоров представится особоуполномоченным от «Л.Д.». Фомичеву предъявит мандат и личное письмо от лидера «Л.Д.», в котором он представляет Андрея Павловича, как своего верного, близкого и надежного человека, который, хотя и не является членом ЦК «Л.Д.», но за период пребывания в Москве выдвинулся в группе по работе «Л.Д.» и «НСЗРиС».

Федоров уже переходил границу, был лично известен Фомичеву и всему Варшавскому областному комитету, в лице Философова, Клементьева, Дорогунина. Это сводило до минимума шансы на провал. Планировалось, что в Вильно Федоров пробудет 3–4 дня. Это время будет потрачено на получение заграничных паспортов. По получении от Секунды паспортов и передаче ему информационных материалов от московского бюро, Фомичев вместе с Федоровым выедет в Варшаву. Там Философов должен был достать в двухдневный срок необходимые визы для поездки в Париж.

В Варшаве Андрей Павлович сделает доклад о положении и работе. Для поднятия своего авторитета предъявит две листовки, якобы выпущенные в Москве в связи с убийством Воровского и нотой Керзона. Через три дня Андрей Павлович с Иваном Терентьевичем выедут в Париж для переговоров с Савинковым.

Для ГПУ командирование в Париж Фомичева приобретало большое значение, так как тот считал, что контакт, налаженный с группой «Л.Д.» в Москве, создание Московского комитета пропаганды и поездка в Париж представителя «Л.Д.» является результатом ис-

ключительно его работы. Было совершенно очевидно, что он постарается в своих интересах раздуть легенду КРО ГПУ до возможных пределов.

После приезда в Париж Фомичев и Федоров должны явиться лично к Савинкову. В случае если последний откажется принять Федорова как уполномоченного «Л.Д.», то тот откажется вести переговоры с кем бы то ни было другим. Представлялось, что шансов на то, что Савинков откажется вести переговоры лично, очень мало, так как он предупрежден Философовым о предстоящих переговорах. Кроме того, переговоры с Савинковым уполномоченного «Л.Д.» — это решение Варшавского областного комитета НС, во главе с членом ЦК НС Дмитрием Владимировичем Философовым.

Планировалось, что результаты переговоров могут привести к двум предложениям:

1. Полное слияние ЦК НС с ЦК «Л.Д.» на основе:

а) сохраняется фирма «НСЗРиС», в ЦК которого на паритетных началах входят представители ЦК «Л.Д.» в равном количестве;

б) ЦК «НСЗРиС» переносится в Россию, на территории которой автоматически самоупраздняются все местные группы «Л.Д.» и НС и реорганизуются по выработанному новым ЦК плану местные организации;

в) «Л.Д.» дает свой информационный и агитационный аппараты и все свои имеющиеся связи на периферии и центре;

г) то же самое дает и «НСЗРиС».

2. Контакт «Л.Д.» с «НСЗРиС»:

а) образуется в Москве единый руководящий центр на паритетных началах от «Л.Д.» и «НСЗРиС». При этом обязательна переброска в Москву нескольких видных работников НС, могущих совместно «Л.Д.» на случай переворота создать временное правительство;

б) организации «Л.Д.» и местные организации НС в виде МКД и Пр. сохраняются на паритетных началах, в дальнейшем развиваются по указаниям ЦК этих организаций;

в) единому центру подчиняются на весь период заключенного соглашения, как руководящему органу, все местные группы «Л.Д.», также, как и местные группы НС;

г) никакое взаимное инспектирование не допускается;

д) у единого центра будет общая финансовая комиссия;

е) во всякое время обе организации в случае принципиальных расхождений или по каким-либо другим причинам могут расторгнуть заключенный контакт, не расконспирируя себя;

ж) точные инструкции по иным пунктам: террор и др. — вырабатываются отдельно.

На случай возможности приезда в Москву кого-либо из крупных работников НС — Дикгоф-Деренталя, Виктора Савинкова — Федоров должен был взять с собой в Вильно несколько трудовых книжек на любую фамилию, прописанную в нескольких городах СССР, в том числе обязательно в Москве.

По заключенному в Москве соглашению Фомичев едет в Париж на средства «Л.Д.» из-за отсутствия средств у Варшавского областного комитета.

Если «НСЗРиС» не пойдет на создание объединенного ЦК, пойти на тесный политический и технический контакт и самым решительным образом настаивать на усилении крупными силами, связями и средствами московского комитета «НСЗРиС», дабы подравнять его к силе и влиянию «Л.Д.» Этот пункт был особенно важен в случае срыва переговоров «Л.Д.» и Савинкова в Париже.

По линии поляков план этой командировки сводился к следующему:

«В предыдущую поездку капитану Секунде были доставлены приказы и дислокации некоторых центральных учреждений и округов. В письме к нему нашего агента № 66 была изложена такая легенда: В Москве создалось Бюро польского шпионажа из наших агентов № 66,417 и Павлова[128] /все они являются зарегистрированными работниками 2-го отдела Полгенштаба в Вильно, /руководимые, агентом № 66/ важно, ввиду того, что агент № 66, пользуется большой популярностью в польских кругах, как хороший шпион.