— Аня, — устало сказала я, — в таком случае ты навряд ли найдешь убийцу брата…

— Убийца — Артем! — заорала Анька. — Неважно, кто нажимал на курок! Важно — по чьему приказу! Я придушу эту комиссарскую сволочь…

Далее минут десять следовало описание того, что она сделает с Комиссаровым и как, в частности, будет происходить процедура его кастрации, в которой предлагалось принять участие и мне.

— А если не Артем? — спросила я.

— То есть как не Артем?! Как…

Я попросила Аньку заткнуться и заметила, что приказ вполне могла отдать ее "любимая" Инесса, напомнив, что Анька и сама так считала вначале. Почему нет? Инесса — или Чапай — узнали, что Степан — "голубой". Произошло как раз то, чего тот боялся. Или — еще хуже — узнали, что он сливает информацию Комиссарову. И решили пулей поставить точку в его деятельности. Вполне возможный вариант.

Анька была вынуждена согласиться, что я права. Но допросить Валентина еще раз все равно требовалось. Например, для того, чтобы выяснить, с кем он видел Степана. А потом уже разбираться с тем связным. Чей он?

— Со связным его вполне могли видеть люди твоего отца, а не только Валентин, — заметила я. — Что тебе даст встреча со связным? По-моему, мы обе согласны с тем, что Степан работал на Комиссарова. Но зачем в таком случае Комиссарову убивать Степана? Ты была права в самом начале, сказав, что Инесса избавляется от конкурентов. А возможно, приказ отдал твой отец, когда она представила ему неопровержимые доказательства "голубизны" и предательства Степана. А то, что убили в твоей "берлоге"… Может, твой отец и не знал, что это твоя "берлога". Просто там Степана застукали.

— Было бы неплохо узнать реакцию моих родственничков, когда Степана найдут у речки…

Анька хмыкнула, а потом вдруг заявила, что меня, наверное, вскоре пригласят изображать ее. На похоронах Степана. Это должно быть грандиозное шоу. А сестра усопшего должна присутствовать обязательно — для всех знакомых. А раз нет Аньки, появлюсь я.

— Обрадовала, — я скривилась.

— Ничего, пообщаешься с моими родственничками, как раз выяснишь и официальную, и неофициальную версии.

— Кто мне выложит неофициальную?

— На похоронах обязательно будет какой-то треп, а потом на поминках. А ты все слушай. Пьяных вообще поспрашиваешь по отдельности. Что у трезвого на уме — у пьяного на языке. Ты же знаешь.

Анька заявила, что на сегодня хватит болтать, мне нужно побыстрее поправляться, чтобы к похоронам быть в форме. Она же завтра с утречка поедет к Валентину. А уж дальше видно будет.

Перед тем как лечь спать, Анька сходила в ванную и притащила в комнату свою вместительную спортивную сумку, вывалила на пол оружие, выбрала один пистолет, надела тонкие перчатки, тщательнейшим образом протерла оружие, затем положила его в мешочек, а мешочек, в свою очередь, — в ту сумку, с которой ходила обычно, тоже по размеру значительно превышающую среднюю дамскую.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась я, наблюдая за Анькой из положения лежа.

— Избавляюсь от отпечатков пальцев. Неужели не понятно? — хмыкнула она.

Я уточнила, что это за пистолет. Поликарпова сообщила: тот, который мы нашли рядом с трупом ее брата.

— Но ты же сама говорила, что совсем не разбираешься в марках оружия! закричала я. — Как ты определяешь, что это тот самый? Вон их у тебя три штуки. Почему этот?

Анька взяла два оставшихся, вытряхнула протертый из мешка и выложила рядком на полу перед моим диваном.

— Смотри! — велела она. — Видишь разницу?

Да, в самом деле пистолеты отличались друг от друга, а Анька тем временем пояснила, что хотя и не может навскидку определить, который как называется, но точно помнит, что именно этот пистолет валялся рядом с трупом ее брата, затем снова убрала его.

— И что ты теперь собираешься с ним делать? — мне было просто любопытно. — Подкинешь кому-нибудь?

— Ты прямо в точку, Лерка, — захохотала Поликарпова. — Растешь! Моя школа!

Да уж, месяц назад у меня голова так не работала и никакого оружия в квартире не валялось.

Анька намеревалась подкинуть пистолет Валентину, бывшему любовнику своего брата. Она была практически на сто процентов уверена, что тот не имел к убийству никакого отношения, но ведь нужен же какой-то козел отпущения? Так пусть придурок расплачивается за полученные блага. Для Аньки главное отвести от себя все подозрения (мало ли кто кого еще на нее натравит) и избавиться от оружия. Пусть потом Валентин объясняется с интересующимися личностями, а как — его проблемы.

На следующее утро я чувствовала себя значительно лучше, но все равно решила еще один день не покидать пределы квартиры. Костик отправился гулять, Анька уехала.

Я лежала на диване и читала книгу. Примерно в два часа дня в дверь позвонили.

Я предполагала, что это может быть проголодавшийся ребенок, и отправилась открывать в длинной футболке — в такой же, в какой Анька встречала мамашу.

На пороге стоял Иван Поликарпов.

— Рад видеть вас в добром здравии, Лера, — сказал он. — Какие у вас шикарные ноги!

Я предложила ему пройти на кухню, никак не отреагировав на комплимент. Зачем приперся еще и сегодня?

— А где, интересно, вы были вчера? — спросил Иван, оседлав табуретку и внимательно меня разглядывая.

Я удивленно посмотрела на него.

— Здесь. Я вчера вообще не выходила из дома. Мы же с вами, кажется…

— Вы что, сидели в шкафу?

"Прямо в точку", — хотелось ответить мне, но я вовремя сдержалась, а вместо этого спросила:

— Что с вами, Иван? Насколько мне помнится, вы вчера не так уж много пили…

Поликарпов расхохотался — и в эту минуту был очень похож на Аньку. Я молчала, размышляя, зачем он все-таки приперся. Неужели абсолютно уверился вчера, что перед ним разыгрывала спектакль его сестра? А сегодня оставил людей следить за домом. Они увидели, что Анька уехала. И он решил зайти наудачу. Вполне вероятная теория.

— Лера, где вы были вчера? — Иван повторил свой вопрос теперь уже очень серьезным тоном.

Смотрел он на меня так, как иногда смотрела Анька, — и от этого взгляда мурашки пробегали по коже. Это у них что, от папочки? Наследственное?

— Здесь, — сказала я, встала и достала чашки. А вообще стоит ли предлагать ему кофе? Или выгнать сразу же? Наверное, он так просто не уйдет? Может, постучать соседке по батарее? Как жаль, что мы не договорились с ней об условных сигналах. И ведь она вчера познакомилась с Иваном, расспрашивавшим ее про спятившего Стасюса, и назвала его бандитом. Сейчас бы с радостью вызвала милицию. И получила бы еще одну новость для сообщения своим товаркам во дворе.

— Лера… — опять открыл рот Поликарпов.

— Покиньте, пожалуйста, мою квартиру! — резко повернулась я к нему. Мне надоели непрошеные гости! Понимаете: надоели! Вставайте! — Я убрала чашки назад.

— Ну, Лера! Как вы неласково меня встречаете! То ложитесь в постель с мужчиной, которого видите первый раз в жизни…

— За кого вы меня принимаете?! — взорвалась я. — В жизни со мной такого не было! Вы меня явно с кем-то спутали.

— Я, — Иван сделал ударение на этом слове, — вас ни с кем не спутал.

Я опять устало опустилась на табуретку напротив Ивана, а он продолжал говорить. Он не сомневался, что в постели со Стасюсом была Анька. Стасюса, кстати, вызволили из психушки, вернули домой и пригласили для него лучшего специалиста в городе.

— И что сказал лучший специалист? — поинтересовалась я из чисто женского любопытства.

— Вас это волнует? Вы Стасюса видели хоть раз в жизни? Вы потащили его в постель, как только он переступил порог вашей квартиры? Вы или Анька? Я уверен на девяносто девять процентов, что это была она, но один процент все-таки остается. Так, может, все-таки вы совсем не такая паинька, какой кажетесь? С вашими шикарными ногами…

Наверное, мне следовало мгновенно ответить "да", но я этого не сделала. Я молчала. Иван же доказывал мне, что над Стасюсом поработала его сестра. Поработала так, что на некоторое время вывела мужика из строя. У него, конечно, не безнадежный случай, однако требуется лечение. Но за вывод из строя одного из людей Ивана виновный должен платить.