Наверное, эти словесные уловки быстро надоели парочке и они решили заняться делом, не требующим разговоров.
Стас раздвинул диван, Анька расстелила простыню (выделенную ей), положила две подушки (свою и мою), они с сыном Инессы быстренько сбросили одежду и занялись делом. Мне никогда еще не доводилось смотреть порнуху вживую. Наблюдая за разворачивающейся на моем диване схваткой (а иначе я не могу охарактеризовать происходившее), я в очередной раз убедилась, что мы с моей копией — очень разные. Во-первых, я никогда бы не прыгнула в койку с практически незнакомым мужиком, даже если бы он мне очень понравился. Во-вторых, я совсем другая в постели. Анька была тигрицей, пантерой, львицей в одном лице и требовала полного подчинения от партнера. Но Стас не желал подчиняться — он тоже явно привык к лидирующей роли. Ох, мой бедный диван… И досталось же тебе… Отработал за все годы, что я на тебе сплю.
Потом они с грохотом свалились на пол. По батарее в очередной раз застучали. И что теперь думают обо мне соседи снизу? В особенности, наслушавшись всех этих вскриков, охов, вздохов и диванного поскрипывания. Но Аньке на моих соседей было наплевать. Стасу тем более.
Стас лежал на спине, Анька оседлала его и пустилась в путь… Внезапно она замерла и уставилась в направлении маленькой комнаты. Дверь туда оставалась открытой. Сам выход мне виден не был, но практически сразу же я поняла, что заставило Аньку замереть на месте. В большую комнату вошли две мышки — красная и зеленая.
Придется сделать небольшое отступление. Отец моего соседа Лехи ученый. Институт, в котором он трудился всю жизнь, сейчас находится в плачевном состоянии, и наука в нем делает последние вздохи. Большая часть площадей сдана в аренду фирмам и фирмочкам, доктора и кандидаты наук вынуждены или сидеть чуть ли не друг на друге, или работать дома. Они там как-то договорились об использовании институтских лабораторий и оборудования в порядке очередности, но все равно это не дает возможности нормально трудиться. Лехин отец — человек одержимый. Его, кроме любимой науки, ничто не интересует. Он может выйти на улицу в разных ботинках, надеть свитер задом наперед, в общем, живет в собственном мире. Раньше он зарабатывал неплохие деньги, теперь тоже что-то приносит в дом, но если бы не сын (который, как я говорила, где-то умудрился пристроиться — только я не знаю где), семья могла бы уже полным составом стоять на паперти.
В общем, Лехин отец перетащил большую часть своих белых мышей в квартиру и занял вместе с ними одну из комнат (благо у них трехкомнатная). Лехина мать категорически отказалась жить в одной комнате с тварями. Мыши размещались в аквариумах, но этих аквариумов было недостаточно. Ученому требовалось как-то отличать своих питомцев друг от друга. Выход нашел мой сын, предложив пометить их разными красками. Так и было сделано.
Костик, Леха и Лехин отец вначале просто делали мазки на белых шкурках, потом Костик решил покрасить мышек более тщательно — и несколько зверюшек полностью изменили подаренный им природой цвет. В общем, мой ребенок вместе с дядей Лешей очень веселились, занимаясь благородным делом продвижения науки вперед. Ученый тоже был доволен.
Если мой ребенок сейчас находится у дяди Леши, а наши балконы разделяет лишь тонкая перегородка… У меня балкон в маленькой комнате, имеющей общую стену с Лехиной, балконная дверь сейчас открыта. Костик, конечно, рассказал соседу о госте, а потом кому-то из них пришла в голову идея с мышками. Я не сомневалась, что Анька ее одобрит. Только следовало ее быстро предупредить.
Я на несколько секунд отвела камеру от просверленного для нее отверстия и чуть-чуть пригнулась, Анька как раз смотрела в мою сторону, встретилась глазами с моим взглядом — и я ей подмигнула, показала на мышек и опять подмигнула. Мысль у Аньки сработала мгновенно.
Стас тем временем приоткрыл свои ясные очи и посмотрел на партнершу. Он же не понимал, чем вызвана остановка. Анька быстро восстановила нарушенный ритм.
Сын Инессы впервые заметил мышей (вернее, вначале только одну красную), когда они с Анькой снова переместились на диван и лежали в изнеможении. Стас свесил одну руку, обнимая второй Аньку. Лежал он на животе. Мышка слегка коснулась его пальцев красным хвостиком.
Стас лениво открыл глаза и посмотрел на коврик, на котором они только что развлекались с Анькой. Я увидела, как его глаза округляются.
Красная мышка тем временем спокойно направилась к выходу из большой комнаты в коридор.
— Мышь! Красная! — дико завопил Стас, вскочил на ноги прямо на диване и стал на нем прыгать.
Я с трудом сдержалась, чтобы не вылететь из своего укрытия: диван было жалко. Но возмущение задушило во мне приступ хохота: видок прыгающего на диване голого мужика, орущего про красную мышь, был достоин кисти художника — ну или того, чтобы быть заснятым на видеокамеру.
По батарее опять застучали. А что, если соседи надумают зайти?
Внезапно Стас издал новый вопль: из-под дивана показалась зеленая мышь. Анька лежала с невозмутимым видом и все спрашивала, что так разволновало Стасика.
— Я не вижу никаких мышей, — говорила она, глядя прямо на зеленую. Что с тобой, милый? Какие мыши тебе мерещатся? Стасик, я не очень хорошо училась в школе, но мне помнится, что ни зеленых, ни красных мышей не бывает. Ты явно что-то путаешь.
И тут из маленькой комнаты появилась еще одна. Фиолетовая…
Стасик рухнул на диван без сознания. Анька мгновенно соскочила со злосчастного ложа, схватила мышь, повернулась к шкафу, дернула дверцу на себя и велела мне:
— Банку тащи и хватай тех двух!
Я оставила видеокамеру на табуретке, понеслась на кухню, застала там мышек, подъедающих крошки под столом, Анька примчалась вслед за мной, сама схватила их и держала на вытянутой руке за хвостики, пока я мыла трехлитровую банку, в которую мы их и посадили.
В этот момент в дверь позвонили.
Анька с банкой бросилась в шкаф, и на этот раз я отправилась открывать дверь. На пороге стояла соседка снизу в старом застиранном халате и бигудях.
— Лера, я давно хочу вам сказать, — заявила она с порога визгливым голосом на повышенных тонах, — что если вы не прекратите это безобразие, то я вызову милицию!
— Вы уже вчера вызывали, — спокойно ответила я. — Большое вам спасибо за это. Это меня спасло.
— В каком смысле? — соседка опешила. Она ожидала совсем другую реакцию.
— Вы что, не видели, какие бандиты ко мне ворвались?
И я заохала, заахала, начала жаловаться на судьбу, на творящееся в стране безобразие и так далее, и тому подобное. В общем, использовала материал, услышанный от отца и Аньки. Соседка стояла, раскрыв рот. Я позаливалась минут десять, потом решила, что пора и честь знать, но только я собралась закрыть входную дверь перед носом очередной непрошеной гостьи, как из большой комнаты показался совершенно голый Стас, которого шатало из стороны в сторону.
Соседка вылупилась на него, заострив особое внимание на нижних частях тела, а потом тем же визгливым возмущенным голосом, что и вначале, заорала на меня:
— Что у вас мужики голые ходят по квартире?
— Так это моя квартира, — совершенно спокойно ответила я. — Кого хочу пускаю, кого не хочу — не пускаю.
Правда, в последнее время это было не совсем так. И на этот раз соседка оттолкнула меня в сторону и зачем-то влетела в квартиру. Стас уставился на нее ошалелыми глазами.
— Там мыши, — пролепетал он.
— У нас в доме нет мышей, — уверенно заявила соседка (она не знала об экспериментах Лехиного отца — зачем было рассказывать о них всем соседям, тем более таким, как эта тетка, потом не оберешься проблем).
— Есть, — возразил Стас. — Красные. Зеленые. И эти… фиолетовые.
— Что?! — спросила соседка, потом обернулась на меня.
Я пожала плечами, все-таки закрыла входную дверь (к сожалению, с соседкой в моей квартире, а не за ее пределами) и прислонилась боком к стене. Как теперь выдворить Стаса?
