Ведь се сообщение на первых словах не закончилось. «И все-таки очень важно, чтобы даже сейчас ты оставался с нами в контакте. Я хочу, чтобы наши отношения сохранили положительную, сердечную окраску, Адам. Но для этого нужно, чтобы ты сегодня с нами связался».

Я удалил и ее сообщение, и мичемовское. Они поймут, что я имею в виду. Потом пошлю Мичему письмо, в котором официально разорву наши отношения, но сейчас, решил я, лучше держать их в подвешенном состоянии. Пока они не поняли, что произошло: я больше не воздушный змей Ника Уайатта.

Я дал им то, что они хотели. Они поймут, что цепляться за меня нет смысла.

Пусть угрожают. Они не заставят меня работать на них и дальше. Если я буду помнить, что они на самом деле бессильны, то легко уйду от них.

Главное — не забыть: я могу просто развернуться и уйти.

На следующее утро, не успел я въехать в гараж «Триона», как зазвонил мой сотовый. Это была Фло.

— Джок хочет тебя видеть, — сказала она. Судя по голосу, дело было срочное. — Прямо сейчас.

Джок сидел в заднем офисе с Камилетти, Колвином и Стюартом Лури, начальником отдела корпоративного развития, с которым я познакомился на барбекю.

Когда я вошел, Камилетти говорил:

— Нет, насколько я знаю, этот сукин сын вчера просто прилетел в Пало-Альто с подписанным контрактом. Пообедал с Хилменом, генеральным директором, а к ужину они уже все подписали. Он предложил ровно столько, сколько и мы, — с точностью до цента! И наличкой!

— Как, черт возьми, такое могло случиться?! — взорвался Годдард. Я еще никогда не видел его таким злым. — «Дельфос» подписал обязательство не продавать компанию другим лицам!

— Контракт был намечен на завтра и еще не подписан. Поэтому он рванул туда, чтобы нас опередить.

— Он — это кто? — тихо спросил я, садясь.

— Николас Уайатт, — сказал Стюарт Лури. — Он выхватил у нас из-под носа «Дельфос». Купил за пятьсот миллионов наличными.

У меня засосало под ложечкой: Уайатт купил «Дельфсс»? Я помнил название компании, однако понимал и то, что не должен был его знать, и повернулся к Годдарду с вопросительным видом.

— Это компания, которую мы собирались приобрести — я тебе о ней говорил, — нетерпеливо отмахнулся он. — Наши юристы почти закончили составлять окончательный договор о покупке... — Его голос утих, потом снова стал громче: — Я и не думал, что у Уайатта найдется столько наличных на балансе!

— У них было меньше миллиарда, — сказал Джим Колвин. — Восемьсот миллионов, если точнее. Так что пятьсот миллионов — это предел. У них три миллиарда долгов, и проценты вполне могут составить двести миллионов в год.

Годдард хлопнул рукой по круглому столу.

— Чушь! — прогремел он. — На кой черт Уайатту компания вроде «Дельфоса»? У него же нет «Авроры»... Рисковать своей шкурой Уайатту нет никакого смысла — разве только нам кровь попортить.

— Что ему и удалось, — вставил Камилетти.

— Да без «Авроры» «Дельфос» никому не нужен! — воскликнул Годдард.

— А «Аврора» без «Дельфоса» — в полной заднице, — сказал Камилетти.

— Неужели он знает об «Авроре»? — спросил Колвин.

— Невозможно! — отрезал Годдард. — А даже если знает, ее у него нет!

— А если есть? — предположил Стюарт Лури.

Все надолго замолчали.

Камилетти заговорил, медленно, с напором:

— Мы защищаем «Аврору» такими же охранными средствами, какими министерство обороны обеспечивает подрядчиков, выполняющих секретные заказы. — Он сердито посмотрел на Годдарда. — То есть брандмауэры, проверки допуска, защита сети, многоуровневый секретный доступ — все существующие виды защиты. Это самый настоящий конус молчания! Проникнуть туда невозможно.

— И тем не менее, — сказал Годдард, — Уайатт как-то выведал подробности о наших переговорах...

— У него, — вмещался Камилетти, — могут быть осведомители. — Он посмотрел на меня, и его будто осенило: — Вы ведь работали на Уайатта, не так ли?

Я покраснел и, чтобы скрыть это, притворился рассерженным.

— Я работал в компании «Уайатт», а не на него!

— Вы с ним видитесь? — не отставал он, буравя меня глазами.

— На что вы намекаете? — Я встал.

— Я задаю вам простой вопрос, на который можно ответить «да» или «нет». Вы встречаетесь с Уайаттом? — ответил Камилетти. — Не так давно вы с ним ужинали в «Обеже», верно?

— Хватит, Пол, — сказал Годдард. — Адам, садись сейчас же! У Адама нет доступа к «Авроре». Равно как и к подробностям переговоров с «Дельфосом». Насколько я знаю, сегодня он впервые услышал название этой компании.

Я кивнул.

— Давайте двинемся дальше. — Годдард вроде бы немного остыл. — Пол, я хочу, чтобы ты поговорил с нашими юристами и узнал, какой у нас есть выход. Посмотри, сможем ли мы остановить Уайатта. Теперь следующее: мы планируем запустить «Аврору» через четыре дня. Как только мир узнает о том, что мы сделали, возникнет дикая сутолока. Все кинутся покупать материалы и производителей. Я не хочу участвовать в этой суете. Мы или отложим запуск, или... Или посовещаемся и найдем какую-то замену...

— Но эта технология есть только у «Дельфоса»! — заметил Камилетти.

— Мы же неглупые люди, — сказал Годдард. — Всегда есть другие возможности. — Он оперся ладонями о подлокотники и встал. — Знаете, Рональд Рейган часто рассказывал историю о мальчике, который нашел большую кучу навоза и сказал: «Где-то рядом должна быть лошадка». — Он засмеялся, и к нему вежливо присоединились остальные, видимо, в благодарность за слабую попытку разрядить обстановку. — Давайте возьмемся за дело и найдем лошадку.

Я знал, где лошадка.

В тот вечер по дороге домой я думал только об этом. И чем больше думал, тем больше злился и тем хуже вел машину.

Если бы не бумаги, которые я украл у Камилетти, Уайатт понятия не имел бы о «Дельфосе», компании, которую «Трион» собирался купить. Я постоянно об этом вспоминал и чувствовал себя с каждой минутой только гаже и гаже.

Черт! Пора сказать Уайатту, что все кончено. Я больше на них не работаю.

Я открыл дверь, включил свет и направился прямо к компьютеру, чтобы написать письмо.

Зря.

За моим компьютером сидел Арнольд Мичем, а двое суровых бритоголовых ребят разносили мое имущество на кусочки. Вещи валялись повсюду: книги сброшены с полок, проигрыватели компактов и ди-ви-ди разобраны. Досталось даже телевизору. Казалось, какой-то сумасшедший задался целью нанести как можно больше вреда.

— Какого хрена?.. — начал я.

Мичем спокойно отвернулся от моего компьютера:

— Никогда не смей больше меня игнорировать.

Надо срочно уносить ноги. Я резко кинулся к двери, но третий громила закрыл дверь и встал перед ней, смерив меня настороженным взглядом.

Другого выхода, не считая окон, не было. Впрочем, падение с двадцать седьмого этажа никого бы не обрадовало.

— Что вам нужно? — спросил я Мичема, переводя глаза с него на дверь.

— Ты думаешь, от меня что-то можно спрятать? — спросил Мичем. — Вряд ли. Мы откроем любой сейф, залезем в любую уютную норку. Я вижу, ты сохранил мои письма. Я и не знал, что ты так дорожишь нашей дружбой.

— Конечно, сохранил! — с негодованием сказал я. — Я все всегда архивирую.

— Шифровальная программа, в которой ты записываешь про встречи с Уайаттом, Джудит и со мной — знаешь, ее крэкнули больше года назад. На рынке появились программы помощнее.

— Спасибо за информацию, — саркастически сказал я. Я старался делать вид, что не боюсь. — А теперь почему бы вам и вашим мальчикам не убраться отсюда к черту, пока я не вызвал полицию?

Мичем фыркнул и сделал рукой жест, как будто подзывая меня к себе.

— Нет, — покачал я головой. — Я сказал, вы со своими дружками...

Углом глаза я заметил быстрое, молниеносное движение. Что-то врезалось мне в затылок. Я мешком упал на колени. Во рту появился привкус крови. Перед глазами мир окрасился в бордовый цвет. Я вытянул руку, чтобы схватить нападающего, но пока моя рука дергалась за спиной, кто-то пнул меня в правую почку. Тело пронзила острая боль, и я распластался на персидском ковре.