О мавшах он слышал, когда бродил из бандеки в бандеку. И где-то ему даже показывали останки одного из них, приспособленных для каких-то нужд поселения людей.

Казалось, о мавше знали только он и Ольдим. Знающие развели руками, мол, им неведомы такие существа. Кое-что о них мог сказать Орей, но он пока что не нашёл своего места в команде, где ему не понравилось всё: и сдержанность людей и путров, входящих в неё, а он привык к вольнице, царящей в банде; и авторитет лишь одного человека – Камрата; и отношение к нему самому, все словно чурались его, Знающие, особенно Ей-Фей, как будто никогда его до сего дня не видели, хотя промышляли с ним совместно в банде Кемеша не один год. Зато подошедшие Малион и Невлой подтвердили мнение Ольдима.

– Как он только здесь сохранился? – спросил Малион, задав вопрос, по сути, самому себе. – На дне Болота?

– Хорошо, хорошо! Но что это такое? Мавша? – вклинился в переговоры Камрат, присоединяясь к любопытствующим, к тем, кто не ведал о мывши ничего..

– Робот-воитель, – ответил Харан.

Тем временем мавша, хитроумно переставляя длинные суставчатые ноги с резкими подёргиваниями, как если бы они обжигались при каждом прикосновении к земле, убежала вперёд, стушевавшись с маревом.

– Когда-то они охраняли границы бандек, – пустился в объяснения Ольдим, привлекая к себе общее внимание. – Чужих они не пропускали….

– Своих они тоже не жаловали, – вдруг напомнил о себе Сестерций.

– Что, и ты о них знаешь? – удивился Камрат

– Мы, настоящие торны, потомки Огария, знаем всё! – вскинул голову Сестерций. – Когда Великий Биолог создавал…

– А-а, так вы родственники? – воскликнул Ольдим, приводя Сестерция в возбуждение, отчего его окутала синеватая аура.

– Как ты можешь сравнивать нас, настоящих торнов, с безмозглой конструкцией, созданной безликими инженерами? – Сестерций выпрямился, поднял подбородок. – Эти мавши как простейшие входные двери. Для одних они открыты, для других – на запоре. А мы…

– Хватит! – оборвал его Свим и, обращаясь к Камрату, пояснил: – Ты же знаешь Сестерция. Его надо останавливать, когда он начинает разглагольствовать о своём происхождении.

– Сесик, успокойся, – Жариста придвинулась к заливающемуся аурой торну. – Ты ещё скажешь своё слово.

– Да… – неопределённо отозвался на возникшую перепалку Камрат. – Идёмте дальше… Но появление мавшей неспроста, и явно что-то сулит нам.

– Ещё одна! – донёсся голос Малиона, замыкавшего с Невлоем команду при движении. – Смотрите справа!

Новая мавша хромала из-за отсутствия и обломков половины ног, оттого передвигалась не так резво как первая, но тоже устремилась куда-то вперёд.

– И эта туда же, – высказал общее мнение Харан. – К чему они там готовятся? Нас встречать? Впустить или – на запор дорогу.

Его предположение не комментировали, команда молча продолжала движение: стали уставать, да и появление роботов-воителей, «безмозглых конструкций» по Сестерцию, заронило у многих беспокойство. До сих пор команда имела дело только с разумными – людьми и выродками. С ними можно было договориться, вступить с ними, в конце концов, в схватку. Во всяком случае, можно было предполагать их действия. А здесь машины. Тем более что ещё три мавши обогнали идущих к Скале.

А вода по обочинам поднималась выше. По всему, дорога шла под уклон, и если на ней воды доставало на пядь, то уровень её в не до конца высохшем Болоте оставался ещё высоким.

Через полпраузы спокойного, но насторожённого движения Зливан позвал Камрата.

– Да, – обернулся Камрат и остановился, поджидая предводителя молодых дурбов.

– Шейн, надо остановиться!

Зливан подошёл с Овехом, ведя его за руку, так как дурб находился будто в полусонном состоянии.

– Что случилось?

– Шейн, Овех говорит…

– Я Камрат,– машинально поправил его Камрат.

– А? Да… Овех говорит, надо остановиться.

– Надо подождать, – поправил его сам Овех и, прикрыв глаза, отрывисто проговорил: – Будет возвышение… На него входить пока нельзя… Надо ждать, когда откроется…

– Что? Что откроется?

– Надо ждать… – сомнамбулическая улыбка блуждала на его лице, как если бы он увидел перед собой нечто забавное.

– Овех! – попытался вернуть его к действительности Камрат. – Где это возвышение.

Молодой дурб смотрел на него, но явно не видел.

– Оставь его, – посоветовал Свим. – Будем идти, заметим.

– Здесь… Уже не далеко… – очнулся Овех. – Там он сидит и ждёт нас… Ему надо время, чтобы показать себя… Долго ждал… Обещал…

– Даже здесь кому-то хочется себя показать, – теряя лицо, проговорил Ольдим.

– Что он обещал? – спросил Харан, но ответа не получил.

– Что ж, идёмте дальше, – сказал Камрат. А сам подумал, с плеском переставляя ноги: – «Если так каждый, как Овех, будет подавать нужные сведения, и надо будет бесконечно долго выяснять, что делать, и выслушивать в ответ невнятное бормотание, мы до Скалы дойдём только к осени… Если вообще дойдём…»

Возвышение, увиденное каким-то образом Овехом, больше походило на выпученность, перегородившей дорогу как нарыв на чистом теле.

С нарывом его сравнил Ольдим, добавив:

– Как пень на дороге. Сам ничего уже не значит, а под ноги суётся, чтобы споткнуть о себя кого-нибудь, мол, я тут…

– Не ворчи, – миролюбиво обронил Камрат. – Постоим. Нам пора передохнуть… Жаль только, присесть негде.

– Может быть, на нём устроиться? – предложил Харан. – Овех, мы на него сесть можем?

– Нет, нет!.. Не надо… Оно… Сейчас…

Бугорок подрос, распался, из земли вылез, словно надуваемый снизу, удлинённый прозрачный пузырь с нарисованным небрежными мазками карикатурным улыбающимся лицом, покривлялся им и… заговорил. Басовито, проникновенно. Но на непонятном языке. Высказался за минт, обмяк, сжался, втянулся в землю, освободив дорогу – от бугорка не осталось и следа, исчез совсем.

– Овех, идти можно?

– Да.

– А что он говорил?

– Не знаю, шейн… Камрат.

Камрат беспомощно потоптался на месте.

– Но он нас о чём-то предупреждал.

– И кривлялся, – сказал Харан и, тише, Гелине: – Как Ольдим.

– Постой, Харан… – отстранилась Гелина. – Я как будто поняла, что он наговорил.

– Ты?.. Камрат, послушай Гелину. Она знает…

– Гелина? Что?

– Я поняла сказанное им… Это древний язык. Я… – Гелина заволновалась. – У Гамарнака имелись записи и переводы. Он изучал и я с ним… Поэтому…

– Галина, что он сказал?

– Сказал… Да… Но я кое-что не поняла. Там такие слова… – проговорила растерянно Гелина. – Они не похожи…

– Говори, что поняла! – поторопил её Камрат, заинтригованный не меньше других предстоящему известию от неё.

– Он предупредил, чтобы мы соблюдали порядок на дороге… Ну да… Чтобы не мешали другим… Да… И что в десяти… сейчас… кило… километрах будет… кемпинг… Кажется, так он сказал. Там мы может отдохнуть и развлечься… – Гелина помолчала. – Пожелал хорошей дороги… И – всё!

Перевод Гелины с непонятного для всех языка вызвал в команде оживлённое обсуждение и всевозможные предположения.

– Наверное, обычный дорожный знак, – размыслил Ольдим. – Останавливал, предупреждал… Обычный робот.

– Знаки посередине дороги не устраивали, – авторитетно заявил Сестерций, усмотревший в высказывании Ольдима камешек в свой огород. – Это он сам сюда вылез.

– Тебе лучше знать, – понял его превратно Ольдим. – Такой же, наверное…

Встрепенувшегося, было, торна опять остановила Жариста:

– Сесик, не волнуйся!

Харана заинтересовало совершенно иное.

– Где-то впереди место для отдыха и развлечения…

– Именно где-то! За десять… этих… Гелина, как ты их назвала, – спросил Свим. – Вот… А если это свиджей сто? Никакой нам радости от предупреждения знака… – И тут же Свим с восхищением воскликнул: – Чего только древние не придумывали!.. – Однако следом осудил: – Но посередине дороги-то зачем?

– Кто знает заботы древних? – философски заметил Зливан. – Вот и устраивали представления… А что? – воодушевился он. – Тогда же по дорогам не только ходили, но и ездили… На чём-то… Может быть, на моблах… Едут, а тут выскакивает такой знак…