– Ну-у… Что-то из области не вероятностей и сплетен. Харан… Он был с нами и остался… Неважно. Так вот он считает, что Камрат заложенный. А ты ведь тоже так считаешь, когда напоминаешь о сроках, которые нас поджимают. Я уже вижу в нём перемены. А?

– Так оно и есть. Что тебя смущает?

– Я в такие вещи не верю. С детства. У моего отца был визинг. Так вот его проделки мне с малых лет претили и отбили всякое желание верить в сверхъестественное. А они, визинги, тоже утверждают, что могут сделать человека неуязвимым. Правда, условия при этом такие запутанные, что трудно в них что-либо понять, а тем более взяться за их осуществление. Но если можно стать неуязвимым, много бы нашлось охотников. Да вот беда, я таковых никогда ещё не встречал. Если бы визинги могли подобное делать, нашлись бы и те, кому удалось перешагнуть через всё и потом щеголять тем или иным приобретением, несвойственным обычным людям. Представляешь, как бы они себя вели?.. Неуязвимые! Теском давно бы всех визингов перебил, дабы не было повадно человека лишать человеческого… И малыш… Что-то в нём есть, конечно. Да сделан он, как и мы, из живой плоти… Я же видел. Он может пугаться чего-то. На нём ветки кустов оставляют царапины. Другое дело, что он умеет за себя постоять. Говорит, что с малых лет приучен к тому. Бабка у него будто бы понимала в этом толк и хорошо его натаскала.

– Калея?

– Ты её тоже знаешь? – искренне удивился Свим. – Чудное дело!

– Знаю, а как же! Калею, под разными другими именами, конечно, знают многие. Калея… – Малион чему-то счастливо улыбнулся, будто вспомнил приятное. – Да, Калея. Единственная на Земле обладательница Высшего, Двенадцатого, Ранга Хапры.

– Есть и такое? – вяло поинтересовался Свим. – Впрочем, я от тебя сегодня уже столько нового узнал, что пора бы остановиться… Но ты мне что-то хочешь сказать ещё?

– А то, что к визингам надо относиться с уважением. Не верить, само собой разумеется, во всё то, что они говорят, а уважать надо.

– Это почему же? – с подозрением спросил Свим.– Им ничего не стоит обмануть, а я к ним с уважением. Нет уж!

– Объясню. – Малион немного помолчал, словно к чему-то прислушивался извне. – Бесспорно, большинство из них шарлатаны. Но ты не откажешь им в том, что они думающая часть человечества.

– Придумывающая часть, вернее будет, – буркнул Свим.

– Хм… И придумывающая. А что? На фоне того, что случилось с людьми, любой думающий, тем более придумывающий, чего-то желающий, становиться самой необходимой единицей вида хомо сапиенс. Нашего вида в числе разумных. Тескомовец и бандит, визинг и агент Фундаментальной Арены, хожалый и лесовик – все они активный резерв человечества. Пока они существуют, есть ещё надежда на восстановление величия человека на Земле. Без таких людей, в том числе и визингов, мы бы уже давно скатились неизвестно до какого уровня бестолковости.

– Ты серьезно так считаешь? Харан тоже так думает.

– Куда уж серьёзней? Сам подумай.

– Так-то оно так, но говорят, что, зато горожане, сидя по своим домам и хабулинам, живут значительно дольше тех, кому не сидится на одном месте. А человек хочет жить долго.

– Зачем? Зачем ему жить долго? – Малион страстно потряс перед собой кулаками, как будто кому-то грозя. – Ты, может быть, не знаешь, но уже есть целые города на Земле, где жизнь людей практически перешла в область инстинктивного существования. Еда и удовлетворение самых низменных наклонностей – вот и всё, что их интересует. Ещё несколько поколений и человек ничем не будет отличаться от выродков. Кроме, может быть, собственной спеси и маниакальной страсти убивать себе подобных. – Малион перешел на шёпот. – Это страшно, Свим!.. Ты знаешь, от чего умер твой дед? По-настоящему?

Свим от внезапного поворота разговора удивленно вскинул голову и уставился на Малиона.

– Много ел, как будто, – нехотя признался он.

– Вот именно, от обжорства. Давай называть вещи своими именами, Свим. А твой отец?

– Э-э… – Растерялся Свим. – Они с матерью решили…

Малион поднял в знак возражения руку.

– Не они решили, а решила твоя мать. Твоему отцу всё было безразлично. Даже само собственное бытие. Он бы тоже кончил как твой дед, но твоя мать нашла другой путь, потому что была из рода, где окружающую нас реальность считают обузой. Все её предки, братья и сёстры ушли из неё добровольно, потянув за собой жён и мужей, которым нечего было делать на этом свете… О-о, если бы они были исключением. Отнюдь. Зараза добровольного умерщвления распространяется со скоростью пожара и захватило всех – многоимённых и одноимённых… Ты пойми, Свим, если человек не находит себе дела, пусть самого скандального или противного разуму, то ему незачем цепляться за жизнь. Но так скоро Земля обезлюдеет полностью. Мы и так уже занимаем далеко не первое место по численности вида. И с каждым годом нас становится всё меньше. Вот почему только ищущие, пусть они бандиты и шарлатаны, пока ещё дают импульс для сохранения человечества. Человек думающий и придумывающий хочет жить, чтобы узнать что-то новое.

Пораженный горячностью Малиона, Свим несколько мгновений не знал, как дальше продолжать разговор. В словах Малиона он выпукло прочувствовал всё то, о чём неоднократно задумывался сам, но не смог чётко сформулировать для себя происходящее. К тому же не только это занимало Свима.

– Ты, Малион, хорошо осведомлён о том, что творилось в моём хабулине. Откуда?

Малион покрутил головой, похоже, сомневался, стоит ли всё выкладывать Свиму.

– Что творилось в твоём родном хабулине – ни для кого не секрет. Другое дело, что когда меня посылали навстречу к вам, то неплохо проинформировали обо всех, в том числе, естественно, и о тебе.

– Они… которые посылали тебя, тайная организация? Что ни говори, а информацию о творящихся делах в недрах хабулинов получить непросто. Нужны надежные информаторы.

– Ты прав, непросто. Потерпи и ты, я думаю, о них узнаешь. А вот о твоей родословной я знаю кое-что уже от себя. Твой нэм мне известен как стоимённый. И всё из-за того, что был какой-то тёмный период времени, когда твои предки словно потерялись. Исчезли. Так это или нет?

– Так… Та-ак! Ты и это даже знаешь.

– Вот именно. Видишь ли, Свим… Не будем пока касаться твоего истинного нэма. Но если подвернётся случай, я тебя познакомлю с одним человеком, неким Еменковым… Да, да, Свим. Есть ещё один Еменков. Так вот у него нэм пятисотимённого.

– Ты шутишь? Такого быть не может… Я…

Малион с улыбкой наблюдал за поведением Свима.

– Ладно тебе так расстраиваться. Примето город большой, ничего не скажешь. Но мир земной велик, городов и бандек в нём много. Немудрено, что многоимённые различных родов могут иметь одних и тех же предков, даже не подозревая друг о друге… Давай закончим сегодня на этом. И займёмся подготовкой лодки. До вечера нам надо будет справиться со всеми работами.

Свим машинально кивнул головой. Его донимали вопросы. Откуда Малион, а вернее те, кто его послал, так хорошо знали его родителей и о событиях в его родном хабулине? И зачем им нужно всё это знать? Неужели и правда кто-то из Еменковых имеет полную родословную от их общего первопредка?

Он старательно выполнял указания Малиона, обменивался с ним незначительными фразами и подошедшим Камратом. однако в мыслях ходил словно по кругу: откуда, зачем, неужели?

Главное, откуда? Похоже, за время его отсутствия в хабулине, там произошли какие-то изменения. Единокровная его сестра вела хозяйство строго, без поблажек обитателям дома. Она не могла стать источником сведений. События, связанные со смертью деда, а потом отца и матери, многих обитателей его родового очага отпугнули, и они ушли в другие хабулины, дома или на вольное поселение. Оставшиеся, большей частью потомки многих поколений, для которых хабулин Еменковых стал также родным, болтливостью не отличались и никогда не выносили за порог не то что секретов, а и о делах текущих помалкивали.

Но тогда откуда сведения?