Оттого Присмет с самого начала определил: Тлуман и бандит хорошо знают друг друга, их разговор, строгости в голосе – всё не более чем игра и болтовня. Сейчас они таким вот манером поговорят, кое-что выяснят, а потом Тлуман согласится с доводами хитрого бандита – старого, но, похоже, ещё крепкого.

Присмет не ошибся, как только услышал о разумном, якобы, ответе бандита. Далее пошло как по накатанному.

– Что ж… Пусть будет по-твоему, как ты говоришь, так оно и есть на самом деле. У вас свои заботы – дорожные, у нас свои дела. Потому… Нет ли среди вас мальчика лет пятнадцати по имени Камрат?..

– Или дурбов Свима и Ольдима? – добавил Присмет. – У последнего лицо изувечено огнём.

Лемпа кинул быстрый взгляд из-под век на Присмета, затем обратился к Тлуману.

– Тех, кого вы назвали, у нас нет. Но… – Он повернул голову в пол оборота в сторону анахата. – Эй, Монжор, подойди-ка сюда! Вот он вам кое-что сможет рассказать. – Монжор подошел насупленный и встревоженный, гадая, что задумал Первый против него после их недавних объяснений? – Монжор, расскажи уважаемым, кто сегодня утром на вас неожиданно напал и порубил много хожалых, что шли с нами? И… не торопись! И был ли среди них мальчик лет пятнадцати?

– Напал? – Монжор с ясным недоумением соображал, почему это на них кто-то напал? Что хотел этим сказать Лемпа? Наконец он сообразил и подтвердил: – Ну да, напал… Внезапно. Много их было… Наших многих порубили.

– Мы видели, – подбодрил его Тлуман. – Мальчик среди них был?

– Был мальчик. С синим мечом и гладиусом… В обеих руках… И воду пил…

Монжор никак не мог отделаться от мысли, что Лемпа всё-таки его подставил в качестве искупительной жертвы от Тескома. Он бездумно выбрасывал короткие несвязанные между собой фразы, сжимал челюсти и играл желваками.

– Синий меч? – вдруг заволновался кринейтор. – Из города Снов? Он что, визинг?

– Успокойся, Осинапс. Мальчик не визинг… И при чём тут синий меч?

– Как же! Из пустыни Снов. Может быть, из самого города Снов. У нас в Ритоле…

– Об этом расскажешь потом. А ты, Монжор, не заметил, куда эти бандиты с мальчиком скрылись?

Присмет хрюкнул, едва сдержав смех. Теперь ясно, кто бандиты. Точно так же, наконец, понял Тлумана и Монжор. Он слегка оживился и обрёл способность говорить осмысленно.

– Они пошли дальше вдоль берега. Не речного.

– Много их?

– Много… – Он сбился, чувствуя противоречия в своих показаниях. – Нет, не очень. Четыре дурба. Один из них со страшной рожей. Я его уже встречал. Там был настоящий торн… Да, ещё какой-то человек. И женщины.

– Женщины? – Присмет уже готов был сказать, что Ольдим и Тринер выдают Свима и опекаемого им мальчика полностью, так что нечего больше спрашивать о беглецах. И вдруг этот красавчик говорит о женщинах, подтверждая донесение разведчиков крина. Что-то здесь не так.

Реакция Тлумана была такой же.

– Женщины? Здесь на острове?

– Да, – нехотя ответил Монжор как можно короче, предпочитая далее о женщинах не распространяться. Ибо, если на них напала банда, то откуда в ней могут быть женщины?

– Тёпленькая банда, – поделился удивлением с Присметом думерт. – Думаю, нам, возможно, удастся поймать ещё кое-кого.

На немой вопрос Присмета: – кого же? Тлуман лишь улыбнулся на всё лицо.

– Пока не знаю, но надеюсь.

Осинапс, окончательно сбитый с толку переговорами, по всей видимости, так ничего и не понял. Он видел сейчас перед собой бандитов, а до того его крин гнался за какой-то группой, захватившей или охранявшей какого-то мальчика, нужного Тескому. Однако по Тлуману получалось всё наоборот. Бандиты вовсе не бандиты, а простые хожалые, вооруженные до зубов, зато дурбы при мальчике сплотились в банду…

Кринейтор, вообще, в присутствии думерта, приближённого к руководству Тескома, чувствовал себя слегка ошеломленным. В иных условиях, когда над ним не довлел авторитет Тлумана или нечто иное, исходящее от думера, чему он не мог придумать названия, Осинапс вполне расторопно справлялся со своими обязанностями. Будь он сейчас не под опекой, то поставил всё на свои места и никто не усомнился бы в его правильном решении.

– Вот что, хожалые, – распоряжался тем временем Тлуман, не обращая внимания на растерянный вид кринейтора, – нам нужна ваша помощь. Стойте здесь и никого не пропускайте. Если появится та банда… так проредившая ваши ряды, то сразу дайте нам знать. Сразу, хожалые! Коль не хотите сократиться численностью ещё наполовину.

Лемпа не спорил. Согласился со всеми наказами думера.

– Хорошая оказалась охрана у мальчишки, – с почтением говорил Тлуман по пути к лагерю тескомовцев. – Вчетвером вырезали опритов на хорошую банду. Н-да… Тоже самое может грозить и нам. Осинапс, предупреди бойцов, чтобы удаль свою не показывали и без особой надобности к дурбам при мальчике не подходили близко.

– Мы не то, что эти… хожалые, – попытался защитить своих бойцов Осинапс. Щеки его раздулись. – Они же бандиты!.. – наконец выложил он думеру мучившее его негодование. – Какие там хожалые?

– И я говорю – бандиты, – невозмутимо отозвался Тлуман. – Но что прикажешь с ними драться? Так бойцы у них не хуже наших. Один Лемпа, эта старая на вид развалина, чего стоит. Пятерых, а то и более уложить может. Недаром вождь лет двести уже.

– Мне сразу показалось, что вы друг друга знаете, – заметил Присмет, но без интереса.

– Правильно заметил. Лемпа этот край сторожить будет честно. Я его давно знаю и верю ему на слово.

Отвесная скалистая стена накрыла команду Свима тенью. У её подножия громоздились камни с острыми краями. Идти по ним становилось всё труднее, продвижение команды замедлилось.

Сверху упал камешек и послышался чей-то окрик. Все разом посмотрели наверх.

– Свим! Это я, Харан! – донеслось оттуда.

– Э-гей! Спускайся к нам… Да, пока один. А ты, – Свим повернулся к Жаристе, – веди своих в укрытие и носа из него не кажите, пока мы… Ладно… Ты где, Харан?

– Иду я, иду, – донёсся близкий голос.

Наконец Харан спрыгнул с невысокого уступа и радостно поприветствовал друзей.

– Я вас знаю, – после беглого изучения лица Ольдима сказал он.       Дурб отозвался жуткой улыбкой.

– Я тебя знаю тоже, и что дальше?

– Н-ничего, – растерялся Харан.

Получалось так, как будто Ольдим намекает на нечто, способное вызвать между ними какие-то противоречия, возникшие в прошлом.

– Как ничего? Это же хорошо, что мы с тобой знакомы. Не люблю знакомиться. Пока нэмами обменяешься, пока…

– Прекрати, Ольдим, – с досадой прервал его Свим. – Гелина там? – показал он рукой вверх.

– Там. С девочками и остальными.

– Та-ак! Жариста, со своими туда же. Тринер, ты тоже пойдёшь с ними! Пусть там все будут готовы…

– И Сестерция отдай нам, – подступила к Свиму почти вплотную Жариста и стала теснить его грудью, не замечая Клоуды и её потуг охранить любимого от посягательства. – Тринеру поможет. И нам заодно. Вам он не нужен, зато нам пригодится.

Торн с гордо поднятой головой стоял безмолвным столбом и сверху вниз поглядывал на Жаристу. Женщина от людей обретала над ним власть. Разум его возмущался, но каждая частица его естества уступала её влиянию на него. Потомок Огария начинал понимать многие нюансы предания, где его предку отводилась пассивная роль, а вела его страсть человека.

Невлой просьбу Жаристы отметил гулкий смехом.

– Пусть остаётся, – перекрыл смех напарника Малион. – Нам надо идти. Здесь не безопасно. Где Камрат?

Под скалой негде было спрятаться не только от наблюдателей сверху, но и наземным. В берметах ста виднелся берег речного русла, но дорога до него проходила через завалы камней и останков деревьев, занесённых сюда паводками от их первой самой большой волны. Корявые ветви и корни угрожающе топорщились во все стороны. Камни, покрытые зеленоватой плёнкой водорослей, предательски скользили под ногами, того и гляди, оступишься и подвернёшь ногу, а деревья норовили ткнуть в лицо ветку или корешок. Так что нетерпение Малиона было понятным – время поджимало.