Вот с такой информацией я приехал домой, рассказал обо всём жене, а она неожиданно для меня начала рыться по шкафам, доставая оттуда всяческую ерунду, чаще всего кем-то подаренные абсолютно ненужные вещи. Я посмотрел на всё это и включил телевизор – решил полюбоваться на то, как «Спартак» выигрывает. Шум трибун и громкий голос комментатора заглушали остальные звуки, и я не услышал, как зазвонил телефон. К аппарату меня позвала супруга:

– Иди, там твоя ненаглядная Майя возжелать тебя захотела.

Невзлюбила моя супруга Майку – наверное, возникали какие-то подозрения. Мне же, когда её подозрения оказывались справедливы, почему-то всегда хотелось спорить, вот и тут я было завёлся, но она меня охолонила:

– Человек на проводе, а ты в оправдалки поиграть решил. Иди уж, потом дооправдываешься.

Майка меня в очередной раз поразила. Она была предельно кратка:

– Завтра в пятом вагоне у проводницы – напоминаю, Люсей её зовут – тючок на своё имя получи. Вернёшься – рассчитаешься.

И трубка мягко так на рычажок упала – тоже, наверное, муж где-то неподалёку, лишнего слова не скажешь.

Утром пришлось чуть задержаться дома, чтобы заехать на вокзал к прибытию «Татарстана» – фирменного поезда из Казани. Не торчать же там без дела.

Тючок оказался весомым, да и немаленьким. Люся, которая не первый раз наши передачки туда-сюда возит, хитро так улыбнулась:

– Шубку, что ли, подруга прислала?

– Трусы тут сатиновые, черт бы их побрал! Вот глупая баба придумала.

Люсьен только головой покачала: мол, ну не дурак ли ты, мужик, ерунду такую мне на уши навешать хочешь, – но ничего не сказала, и я направился к машине, которая на вокзальной площади осталась меня ждать.

Народ на работе заинтересовался, что за добро я в офис приволок. Мне и самому было любопытно, чего там Майя в мешок весом под двадцать килограмм насовала. Представьте, как стыдно мне стало, когда мужики начали трясти тёплыми женскими трусами, такими, знаете, почти до колен, и белыми хлопковыми лифчиками от пятого размера и больше. А уж о мужских ситцевых и сатиновых трусах в цветочек я вообще молчу.

Аня, наша бухгалтерша – между прочим, тоже кандидат экономических наук, – зайдя к нам, постояла в сторонке, посмотрела да и высказалась:

– Ну что вы, жеребцы, ржёте? Без этих трусов и бюстгальтеров и наши бабы, и сербские себе всё отморозят, детей рожать будет нечем. Правильный тебе, Ильич, товар прислала подруга, вот увидишь, влёт уйдёт.

Как бы то ни было, но через два дня мы уже ехали по освещённым солнцем улицам Белграда. Движение было оживлённым, и автобус пробирался вперёд медленно. Наша гид, которая рассказывала что-то об истории страны и её столицы, вдруг резко сменила тему:

– А вон там видите рынок? На нём ваши соотечественники постоянно торгуют.

Все повскакали со своих мест и сгрудились на одной стороне автобуса, так что тот даже накренился, грозя опрокинуться на бок. Но обошлось. Зато, как только мы оказались в отеле, раздался чей-то голос:

– Через полчаса собираемся внизу – прогуляемся на этот рынок.

– Товар брать или пустыми пойдём?

– Дело к вечеру, торговля скоро закончится, поэтому пока просто посмотрим.

«Надо же, насколько все падки на такие вещи», – подумал я, но сам при этом решил пойти обязательно.

– Ну что, идём? – спросил я жену, будучи на сто процентов уверенным в её ответе. Надя лишь молча кивнула в знак согласия.

Полчаса пролетели как одна минута, мы еле-еле успели себя в порядок привести и отправились на выход. Прогуляться собралось человек пятнадцать, и из гостиницы на улицу вывалилась немаленькая такая толпа. В конце широкой улицы, по которой непрерывно в обе стороны двигались машины, торчала высокая труба – ориентир, который мы заприметили около рынка. К этой трубе мы и направились.

Минут пятнадцать, что ушло на дорогу, мы почти непрерывно смеялись, рассказывая друг другу анекдоты, но при этом успевали и по сторонам поглядывать, замечая всё, что нашему глазу непривычно. Мне уже приходилось посещать Белград, но было это давно, ещё в 1970 году, поэтому я на всё смотрел так, будто приехал сюда впервые. И если в тот первый свой приезд я к легковым машинам был совсем равнодушен – думал, рассеянный очень, водить машину не смогу, так что на них смотреть, – то сейчас, забыв, как это без машины куда-то добираться, засмотрелся. Мимо проезжало столько разномастных «железных коней», что мы все диву давались – многие ведь за границей впервые оказались. Встречались и родные «Жигули» с «Волгами», но они скорее просто в глаза нам бросались, в основном же здесь были совсем незнакомые машины, какие мы только на фотографиях в журналах и видели.

Наконец подошли к рынку. Он оказался немаленьким, но почти пустым. По его площади слонялись редкие покупатели, да кое-где за прилавками продолжали сидеть продавцы. Искать среди них русских было бессмысленно, в основном это были дородные тётки средних лет – знаете, такие типичные рыночные торговки, – а если среди них и встречались мужчины, то все они были в довольно пожилом возрасте и вряд ли смогли бы добраться сюда из Союза. Правда, в самом конце рынка – а может, в его начале, входа-то было два, – в общем, у противоположного входа толпился народ. Мы и решили пойти туда. Надежда встретить соотечественников практически испарилась, но мы же хотели лишь прогуляться, так почему бы не глянуть, что там за ажиотаж.

Народ у прилавка собрался странный. Во-первых, там были одни мужчины, а во-вторых, вид у них был такой, что сразу становилось ясно: ничего тяжелее авторучки эти люди в руках обычно не держат. При этом они самозабвенно копались во всем, что было разбросано на прилавке. Товар был тоже своеобразным: дверные и оконные ручки, всяческие запоры, мелкие гвозди и шурупы, насыпанные в бумажные пакетики, рояльные и обычные петли, гаечные ключи и прочие металлоизделия, по размеру не очень большие, но в хозяйстве, наверное, нужные, вот и толпились вокруг люди, выбирая то, что им дома пригодиться может. Продавец, молодой парень, то что-то показывал покупателям, то отвечал на их вопросы, то просто с кем-то общался. Никто не толкался, не ругался, всё было весьма пристойно.

Мы присмотрелись к продавцу: с покупателями он общался вроде на незнакомом, но в то же время очень близком для нас языке. Что-то подсказывало нам, что он не местный. Уж не наш ли товарищ из Советского Союза сюда явился? Обсуждая эту тему, мы постояли несколько минут и решили отправиться назад, но тут парень сам к нам обратился:

– Простите, я слышу, вы русские. Подождите меня, пожалуйста, я сейчас всё соберу. Не беспокойтесь, я сильно вас не задержу.

Он что-то сказал людям, стоящим рядом, и они со смехом начали расходиться. Парень сгрёб всё с прилавка в сумку – она получилась увесистой – и направился к нам.

– Ещё одну минуточку, я сейчас это добро сдам до утра, и всё, буду свободен. – И он направился к побелённому кирпичному зданию, стоящему возле въездных ворот.

Через пару минут, уже со свободными руками, он подошёл к нам:

– Вот теперь здравствуйте! Геннадий меня зовут.

Парень был совсем молодым, явно ещё не служившим в армии, но высоким и неплохо сложённым, да и физически прилично развитым.

– И ты тоже, Гена, не болей, – сказал Фима. – А лучше расскажи нам без ложного стеснения, кто ты такой, откуда здесь взялся, а самое главное, что ты этим мужикам сказал, что их рассмешило, и на каком таком наречии с ними общаешься?

– Ну, я у них прощения попросил и пообещал всем скидку завтра сделать – им это ужас как нравится, вот я случаем и воспользовался. Завтра прибегут да раскупят весь товар сразу, можно будет и домой собираться. А сам я из Находки – может, слышали про такой город?

– Ничего себе! – присвистнул кто-то. – Каким же образом ты сюда из Приморья добрался?

– Да, понимаете, учиться мне в школе не хотелось – глупый был совсем, пошёл в ПТУ. – ПТУ не ругательство вовсе, а профессионально-техническое училище, по-современному – колледж (это я для молодых поясняю). – Весной его закончить должен. А теперь думаю, что надо в институт поступать, и хорошо бы успеть до армии. Но у нас в городе одни мореходки, придётся во Владик или в Хабаровск ехать, а лишних денег в доме нет. Решил поработать где-нибудь летом, да вот один знакомый рассказал про Югославию, я и загорелся. Восемнадцать мне уже исполнилось, знакомые помогли быстренько паспорт оформить, я всякого хлама металлического в сарае набрал, да в ПТУ мне мастер кое-что дал. С этим вот барахлом и прикатил сюда в первый раз. Сейчас даже стыдно вспомнить, что привёз тогда.