Кейд протягивает руку и срывает кепку с моей головы.

– Придурок. Ты собираешься помогать мне или просто будешь стоять там с красивым видом?

Я отступаю и скрещиваю руки на груди.

– Я красивый, да? Люди продолжают говорить мне это. – Я уклоняюсь, потому что не хочу признаваться, что мое тело совершенно измотано. Все, что я получу, – нотацию о том, что мне нужно уйти из спорта, что я слишком долго этим занимаюсь.

Проблема в том, что я зависим.

Езда на быках – это кайф, который я не могу ничем заменить. Выброс эмоций, за которым я не могу перестать гоняться.

– Дядя Ретт! – Тихий, слащавый голос заставляет меня улыбнуться, и я благодарен за то, что отвлекаюсь.

Кейд оглядывается через плечо, озабоченно сдвинув брови.

– Люк! Как дела, малыш? Я думал, ты с миссис Хилл, – говорю я.

Мой племянник улыбается мне, обнажая свои маленькие белоснежные зубки, на его лице появляется озорное выражение.

– Я сказал ей, что хочу поиграть в прятки.

– Так…

Люк смотрит на своего отца, прячась за мной, как будто знает, что у него скоро будут неприятности. А потом он наклоняется ближе ко мне и подносит руку ко рту.

– А потом я вместо этого побежал сюда.

Его глаза расширяются, когда он замечает выражение моего лица, а затем выражение лица отца, который, вероятно, хмурится позади меня. Я стараюсь не смеяться.

Но терплю неудачу. Это выводит меня из равновесия, и я разражаюсь громким смехом. Этот парень изматывает моего брата. Он разряжает обстановку – и бог знает, Кейду это нужно.

Тем не менее мы все – кучка слабаков, когда дело касается Люка. Наша младшая сестра, возможно, и уехала с ранчо, но теперь у нас есть Люк, которого мы обожаем.

– Деда ищет тебя, – продолжает мальчик.

– Люк. – Кейд подходит ко мне сзади. – Ты хочешь сказать, что сбежал от своей няни, чтобы помочь деду найти Ретта? Потому что это звучит так, будто ты лезешь не в свое дело.

Люк поджимает маленькие губки, и, клянусь, я чувствую, как в его голове крутятся шестеренки. Ему почти пять, он чертовски умен – настоящий нарушитель спокойствия. Но все еще слишком маленький, чтобы понять, когда он все испортил.

Он обходит этот вопрос стороной, стратегически расширяя глаза.

– Деда искал тебя дома. Он с леди.

У меня вырывается стон, потому что я знаю, что это значит. Леди. Невозможно подобрать более подходящее слово для описания Саммер Хэмилтон. Принцесса моего агента.

Взгляд моего брата устремляется на мое лицо.

– Леди? Ты наконец-то кого-то обрюхатил?

Кейд такой придурок.

– Да чтоб…

– Что значит «обрюхатить кого-то»?

Мы оба тупо смотрим на Люка, но прежде чем успеваем ответить, на вершине холма появляются отец и Саммер.

– Ты сделаешь меня снова дедушкой, Ретт? – Отец посмеивается, подходя ближе. Он не должен слышать так хорошо в его возрасте. Раздражает, что мимо него ничего не проходит.

Я упираю руки в бедра и поднимаю лицо к голубому небу, выдыхая горячий воздух и наблюдая, как он превращается в пар, танцующий в атмосфере.

– Извини, что разочаровываю, – бормочу я, поворачиваясь к ним и пытаясь игнорировать хмурый взгляд Кейда. У него их много: довольный хмурый взгляд, усталый хмурый взгляд… Полагаю, у него даже есть какой-нибудь похотливый хмурый взгляд, который он прячет последние несколько лет.

– Саммер здесь, Ретт, – начинает отец, взглядом говоря, что мне лучше вести себя прилично. Я видел этот взгляд всю свою жизнь. – Ты не упомянул, какая она восхитительная. Ты знал, что она только что окончила юридический факультет?

Я поднимаю брови. Должен признать, что это немного впечатляет. Но также ужасает. Она чопорная, умная, образованная, и ей поручено нянчиться со мной.

И к тому же безумно красивая. Она переоделась в джинсы, и я изо всех сил пытаюсь не смотреть на то, как они облегают ее миниатюрную фигуру.

Несколькими уверенными шагами мой брат сокращает расстояние между собой и Саммер, протягивает ей длинную мускулистую руку.

– Кейд Итон. – Его голос резок, но я знаю, что он не трясет ее руку так сильно, как делает это обычно, здороваясь с кем-то. В ней есть что-то нежное, а Кейд, может, и сварливый засранец, но он также и джентльмен.

– Саммер Хэмилтон. – Она улыбается, и это все еще граничит с ухмылкой. Как будто ее все это забавляет. Когда она одна, держу пари, она мило, долго, как богатая девочка, смеется за надо мной.

– И, прости, но откуда ты знаешь Ретта? – Хмурый взгляд Кейда теперь стал любопытным.

Вот он, момент, когда все от души посмеются надо мной. Мой отец уже знает, но как бы он ни шутил, не думаю, что он может переложить на меня ответственность. Мы оба знаем, что мои придурковатые братья получат настоящее удовольствие от того, что Младший Братик попал в неприятности. Снова.

Он просто будет сидеть сложа руки и наслаждаться, наблюдая, как все это разворачивается.

Но Саммер не колеблется.

– Я новый младший агент в его фирме. Просто пытаюсь освоиться с кем-то состоявшимся. – Ее улыбка мягкая и скромно-искренняя.

И она лжет сквозь свои чертовы зубы.

Девушка хороша. Я отдаю ей должное.

Брови моего брата сходятся вместе, а глаза моего отца мерцают, когда он наблюдает за обменом репликами. Я задерживаю дыхание, надеясь, что это все, что нужно. Может быть, только может быть, мне это сойдет с рук, не поставит меня в неловкое положение.

Голова Кейда дергается.

– Но почему ты зде…

– Я голоден, – объявляет Люк.

– Еще бы, – отвечает Саммер. – Какая твоя любимая еда?

Мгновенное перераспределение. Мой папа ловит мой взгляд и подмигивает.

– Попкорн!

Почему дети всегда все восклицают? Как будто они собираются выиграть какой-то приз за то, что выкрикнули это первыми.

Саммер выгибает бедро и скрещивает руки на груди, будто анализирует ответ Люка.

– С добавлением M&M's?

– О-о-о! – восклицает Люк, в то время как остальные из нас, мужчин, морщат носы. – У меня никогда такого не было!

– Нет? – Ее глаза драматично вспыхивают, когда она приседает.

– Что такое эмнеменс? [14] – спрашивает Люк, признавая, что он ни черта не понимает, о чем она говорит. Это всего лишь обмен милыми репликами, но я перевожу взгляд на своего брата, гадая, не влюбился ли он в Саммер Хэмилтон с первого взгляда. Но Кейд просто кажется озадаченным.

– Это конфетки. С шоколадом. И арахисом. По дороге сюда я видела магазины, в которых они наверняка есть. Я уверена, твой папа взял бы тебя с собой, чтобы купить их.

А вот теперь Кейд выглядит невероятно раздраженным.

– Мы можем, папа? – Большие голубые глаза Люка загораются от восторга.

– После того, как ты сбежал от бедной старой миссис Хилл? – У Кейда отвисает челюсть, и он бросает на Саммер неодобрительный взгляд. Некоторые женщины съежились бы под этим хмурым взглядом, но не эта.

Она пожимает плечами и одними губами произносит:

– Извини.

Саммер выглядит немного огорченной, когда Кейд с Люком поворачиваются к своему дому, чтобы уйти. Но когда она оглядывается на меня через плечо, ее губы трогает самодовольная ухмылка.

И в этот момент я понимаю, что она совсем не огорчена. Весь этот диалог – совершенно преднамеренный способ прервать поток вопросов моего брата.

Чтобы помочь мне сохранить лицо.

– Я пойду помогу Кейду с Люком, – говорит отец, опуская голову, чтобы скрыть ухмылку.

Он уходит, и это значит, что Саммер и я здесь, на вершине сухого, поросшего кустарником холма, впервые остаемся совсем одни. Но она не обращает на меня никакого внимания. Просто стоит и смотрит поверх холмов на вершины Скалистых гор.

Она так неподвижна, что несколько мгновений я не могу не наблюдать за ней. Прохладный ветер свистит в голых ветвях редких деревьев. В воздухе ощущается сильный порыв, Саммер поднимает плечи, и пуховое пальто трется о серьги, а ветер развевает за ее спиной шелковистые каштановые волосы.